— Моих верных соратников, — Хозяйка дотронулась до лица перепуганной девушки своей холодной рукой, всей в пятнах, как у трупа. Хотя, наверное, так и было — эта женщина и являлась трупом, вцепившимся в явь всей своей злобой и ненавистью.
Девушку передернуло от этих мыслей.
— Ну что же ты? — пожурила ее Хозяйка. — Я тебе не причиню зла. Посмотри, как он прекрасен, и ты будешь так же прекрасна в этом гробу.
— Но это гроб! — Людя предприняла попытку вырваться из мощной хватки бесстрастных прислужников Хозяйки, даже укусила одного из них, за что и схлопотала затрещину.
— Лучше убей сразу, рахана поганая! — Продолжала кричать девушка, не оставляя попытки вырваться. — Зачем ты так мучаешь меня, за что?
— Никто тебя не мучает, дорогая моя, — Хозяйка даже хохотнула, похоже, всю ситуацию она находила весьма забавной. — Просто луна придаст тебе благородную бледность, так ценимую в высоких домах, да и больше магических сил, но так как ты обладаешь весьма несгибаемой волей, тебе придется уснуть очень-очень крепко.
— Неужели меня даже не отравят по-настоящему?!
— К чему такие крайности? Я же тебя не убивать сюда привела, — рассмеялась Хозяйка. — наоборот, наградить еще большей силой.
— Зачем?
— Как же ты не понимаешь, а ведь с виду не глупа, — недовольно проговорила рахана. — Мое тело почти мертво, за годы служения Гильтине я утратила былую красоту, но приобрела много знаний, теперь наступило время воспользоваться этими знаниями, чтобы восстановить справедливость.
— Ты… дура!
Смелое заявление стоило Люде опухшей щеки, но уже было все равно — никто так и не пришел за ней, так никто ее и не спас…
— Я получу твое тело и твою силу, как только ты будешь готова к этому, а теперь спи!
— Не буду!
— Упрямая девчонка…
Хозяйка выставила перед лицом девушки свою руку и дунула. Глаза Люди защипало, в горле запершило, стало невыносимо дышать.
Ну вот и все… промелькнула в голове мысль, может хоть на этом мучения таки закончатся.
— Спи, — тихо произнесла хозяйка, укладывая тело девушки в хрустальный гроб. — Спи! Здесь тебя уж точно никто не найдет. Да и вряд ли сыщется тот, кто любит тебя так, чтобы спасти…
Слова хозяйки доносились из далека. Не совсем понятные и внятные. Но и у Люди не было сил их обдумывать. Сил вообще не было, пока однажды к ней не пришла Гинта…
Я собиралась на бал. С огромным удовольствием я бы послала в болотные топи и бал, и короля, и отбор вместе с гостями и невестами. А еще кузена, канцлера и батюшку для полного порядка. Тетки на радостях опять наняли целый штат модисток и белошвеек, которые принялись снимать с меня мерки и обкалывать своими булавками. Только ничего не приносило радости. Совсем. Отец после того, как я его покинула, ни разу меня не навестил. Кузен, видимо, совсем завяз в работе. Канцлер благополучно охаживал свою невесту. И это было последней каплей терпения.
Как можно было так со мной себя вести?
— Возможно у него есть на то причины, — улыбнулась вайдела Беата, перед самым своим отправлением в обитель.
— И все равно это подло с его стороны! — мне было до ужаса больно и неприятно. Накануне в дом кузена заявилась, не кто иная, как Лейда Гамильтон, которая представилась невестой канцлера. Не напрямую, нет. Но в каждом ее слове сквозило то, что они близки.
Оказывается, леди Хенсли знала Майло Вардаса уже очень много лет и знала, надо сказать, весьма неплохо.
— Я решила сама с вами познакомиться! — с порога выдала ивелесская красавица. — Майло столько рассказывал о вас, а я кроме него при латгельском дворе никого не знаю, вот и не удержалась от интереса завести с вами знакомства.
Майло… значит. Не совсем понимала — со мной и правда хотят познакомиться или это попытка поставить на место молоденькую пигалицу, а может решила разом двух зайцев прибить — избавить себя от одиночества в окружении чужестранцев и заявить права на холостого канцлера.
Ну и пусть! Все равно лорд Вардас уже старый, кому он нужен, кроме старых дев?
Тетки с нескрываемым интересом взирали на ивелесскую леди, засыпали ее вопросами, ка которые Лейда отвечала с удовольствием. Я же в свою очередь предусмотрительно молчала, чтобы не ляпнуть чего-нибудь с досады невпопад. Послушно наливала всем чаю и подавала печенье, чтобы дамы больше кушали нежели болтали, только то ли печенья было маловато, то ли разговоры, и правда, были на диво содержательны и интересны, но никто расходиться не спешил.
— Дорогая леди… — тут Лейда Гамильтон запнулась, непонятно, сознательно или случайно.
— Сарф… — попыталась я выйти из положения, но даже эта мелочь чернильным пятном расползлась по моей душе — отец меня признал официально, но ее запинка была легким намеком на мою незаконнорожденность.
— А можно просто перейти на собственное имя? — мило улыбнулась гостья. — Ведь между нами не такая уж и большая разница в возрасте.
Она это серьезно? Но леди была серьезна, как никогда.
— Конечно, мне будет приятно, — как можно бойчее улыбнулась я Лейде, а на душе все равно скребли кошки. Не люблю я этих скользких намеков.
— Так расскажите же мне, Гинтаре, о своей жизни в обители, — наконец перешла к своему вопросу леди. — Каково было жить вдали от близких, среди простого люда?
И в глазах у нее промелькнуло что-то такое странное, не совсем приятное. Настораживающее.
9.3
— Очень хорошо, даже замечательно! — ответила я честно, от чего тетки стремительно стали отводить глаза в разные стороны, как будто на стенах появились весьма занятные письмена или невиданные полотна гобеленов.
— Вот как? — а вот лицо Лейды, вытянувшееся в длину с отвисшей челюстью и округлившимися глазами, доставило мне истинное удовольствие. — Вам так нравилась жизнь, лишенная удовольствия блистать на светских раутах, совершать путешествия и… покорять сердца мужчин.
Тут она улыбнулась, давая понять, что ни капли мне не поверила. Тяжкий вздох сам собой вырвался из груди. Убеждать эту лощеную красавицу в том, как мне было хорошо без всех этих «прелестей» сладкой жизни, не было никакого желания. Но дама явно желала услышать, что-то пикантное. Как бы ее не разочаровать.
— Смотря, что считать удовольствием, леди Хенсли… простите, леди Лейда, — я скромно потупила взор. — Возможно, ежедневные молитвы и изнурительный физический труд приносят сомнительную радость, но у всех нас было нечто большее, чем светские развлечения.
— И что же это? — в глазах Лейды загорелся азарт.
— Дружба!
— Что? — лицо красавицы снова вытянулось.
— Да, дружба. Думаю, это звучит неправдоподобно, но именно здесь — при королевском дворе — я поняла, чего именно мне не хватает.
— Простите! — бедняжка даже прокашлялась, поди и слова-то такого не слышала в своих ивелесских дворцах на блистательных приемах. — Ни за что в это не поверю.
— И не надо. Я никого не пытаюсь в чем-то убедить, леди Лейда.
Тетки молча оторвались от созерцания гобеленов и с интересом стали наблюдать за мной.
— Видите ли, за всю свою короткую жизнь я всякого повидала, — продолжала я свой незамысловатый рассказ. — Именно в обители Пречистой я нашла убежище от всех невзгод. Она стала моим домом, там я обрела семью. Никто меня не попрекал за мое происхождение, не пытался унизить или обидеть. Я была счастлива. Придворная жизнь слишком суетная, здесь есть место соперничеству, стремлению к сомнительному совершенству, но нет места таким простым понятиям, как дружба, любовь и сострадание.
— Не будь так категорична в своих суждениях, дорогая, — наконец-то промолвила тетушка Катрисс, протягивая мне фарфоровую чашечку для очередной порции чая.
— Разве при дворе ты не познала массу всего интересного?
— Пока я познавала столичные интересности и тешилась местными диковинками, лишилась самого важного сокровища, о котором стала забывать, — темный отвар тонкой струйкой заполнил чашку тетушки. — Я лишилась дружбы.
