Это было ложью. И вдруг мне стало невероятно гадко от себя самой. Я лгу, как и все те люди, что находятся здесь. Значит, я ничем не лучше. Моментально захотелось сбежать и не видеть никого и ничего.
— Вам нехорошо, леди Гинтаре? — лорд Вигинас, который сопровождал леди Хенсли, обеспокоился моей глубокой задумчивостью.
— Просто моя кузина переволновалась! — ловко выкрутился из неловкой ситуации лорд Браггитас.
Ага. Просто кузина осознала всю тщетность своего бытия. Мы поспешили откланяться и прошествовали дальше в глубь зала.
— Соберись ты уже, наконец, Гинта! Да что с тобой такое?
— Как только все закончится, Легарт… я уеду так далеко, что даже ты меня не найдешь!
— Успокойся, — подбодрил меня кузен, нацепив подобие улыбки на кислую мину. — Все, рано или поздно, всегда заканчивается.
— И ты не станешь препятствовать моему отъезду.
Старалась говорить твердо на столько, на сколько давал возможность голос, который норовил, то и дело, сорваться.
9.5
Вокруг пестрел народ. Зал украшали великолепные огни, подаренные эльфами. От того в помещении не становилось душно при большом скоплении народа. Девушки- избранницы трепетали в ожидании чуда.
Я тоже трепетала, только не в ожидании чудес. Меня переполняли чувства иного толка. Мама — много лет назад вот так вот тоже шествовала по огромной зале среди гостей. Здесь она встретила моего отца, познала радость первой любви, а возможно и разочарование от оной.
А ведь все это должно было быть по-другому.
Сердце должно было трепетать от радости и предвкушения, как в сказке. Обиженная сиротка получила красивое платье и попала на бал, где встретила своего принца. Только это не моя история и героиня в этой сказке не я. У той истории другое начало. Просто сказка случайно вплелась в вереницу, произошедших со мной, событий.
У сиротки была королева-мачеха, которая ее и в будние дни не особо любила, а на празднике, узнав, что падчерица превратилась в красавицу, еще больше ту возненавидела. Тогда мачеха задумала зло, но зло и оказалось началом добра в той истории.
Говорят, у той королевы, было нечто невероятное, что наполняло ее пустую жизнь смыслом и делало счастливой. Волшебная вещь, доставшаяся от предков, которые получили его в дар от древнего народа, исчезнувшего с человеческих земель многие годы тому назад.
Мачеха обожала свое сокровище, берегла от чужих глаз, лишь сама наслаждалась его возможностями и могуществом.
Зеркало, что могло дать ответ на любой вопрос, верно служившее своей королеве, однажды предало ее. Но разве от зеркала стоило ждать иного? Да и лгало ли оно о том, что королева, измученная ненавистью и завистью, утратила свою красоту, а падчерица, не отравленная злыми помыслами, с каждым днем становилась прекраснее.
И тогда решила королева извести сиротку, приказав своему слуге, убить девушку. Но тот, тронутый добротой своей жертвы, пощадил девушку и отпустил ее. Зеркало и тут предало, разыграв свою партию, оно решило посмотреть, кто из двух женщин одержит в ней победу.
В это время, принц, влюбленный в сиротку, отправился на поиски исчезнувшей возлюбленной. А она все это время пряталась в лесу от кары мачехи, и ждала любимого в надежде, что тот все же разыщет и спасет ее. Принцу помогала луна, а мачехе — волшебное зеркало. Она и добралась до падчерицы раньше всех, прикинувшись старухой…
— Гинтаре! — и снова я задумалась на столько, что не обратила внимание на начало торжества. А ведь планировала заманить короля на танец. Темные глаза канцлера, когда я случайно поймала на себе его взгляд, прожгли меня насквозь. А рядом со мной, будто из неоткуда, выросла статная мужская фигура.
— Добрый вечер, Лаугас! — улыбнулась я молодому человеку, едва оторвавшись от созерцания лорда Вардаса во всей красе.
— Вы меня не позабыли! — обрадовался молодой человек. — А то, я уж было подумал, что и не вспомните, столько всего произошло с первой нашей встречи.
— Нет, что вы, Лаугас! Я очень рада видеть вас сегодня на торжестве.
— Я тоже счастлив! Можно вас попросить кое, о чем?
— Конечно, надеюсь вы не пожелаете, сразиться со мной на заднем дворе?
Молодой человек рассмеялся, припомнив прошлую историю с дагендолльской принцессой, которой пришло в голову вызвать меня на поединок.
— Мне бы хотелось пригласить вас на танец, Гинтаре, — Лаугас пристально смотрел мне в глаза, разыскивая там ответ на какой-то, ведомый только ему, вопрос.
— Конечно, Лаугас, — вежливо ответила я. — С удовольствием приму ваше приглашение, как только ноты наконец вспорхнут с виол придворных музыкантов.
— Первый танец принадлежит его величеству.
— Я это знаю, но неужели вы думаете, что он пригласит меня? — даже стало смешно от этой мысли. Поди величество сильно боится моего праведного гнева, поэтому будет обходить десятой дорогой.
— Кто знает? — парень странно на меня посмотрел. — Но я благодарен за ваше согласие!
На том Лаугас откланялся. Любопытство заставило меня посмотреть туда, где до недавнего времени стоял лорд Вардас, но там уже никого не было. На всякий случай, я встала ближе к теткам.
— Приготовься, Гинтаре, — тетушка Катрис как всегда, в своей незабываемой надменной манере, смерила меня строгим взглядом. — Тебе придется встать у трона его величества.
— С чего бы это?
Матушка Легарта только закатила глаза.
— На первый танец приглашает король, моя дорогая, и тебе придется встать там рядом со всеми девушками.
Ну да, глупо было бы таскаться Витгерду по залу в поисках той, которой суждено будет открыть начало бала.
И тут затрубили в горн, объявляя это самое начало. А так хотелось, чтобы это был уже конец.
Глава 10
Глава 10.1
Первый танец — как первая любовь! Это так говорила тетушка Габриэле. Интересно, почему она сама так и не вышла замуж с такими представлениями о жизни? А может потому и не вышла, что была довольно романтичной натурой, а реальность совершенно иная, не такая, как поют в балладах и рассказывают в сказках.
Первый танец — это признание в любви. Так говорила Людя. Вот, где она нахваталась таких идей, у меня понятия не было, но явно не в старинных обительских манускриптах.
Люди мне и не хватало. Не потому, что я чувствовала вину за ее исчезновение. Просто те несколько месяцев, что мы вдвоем провели в столице бок о бок, нас невероятно сблизили и породнили.
Родственники — далекие и близкие — видели во мне лишь средство для достижение своих целей, а первая любовь оказалась подделкой. Выжженный ею след пришлось скрыть нежной полупрозрачной сеточкой, закрывающей ныне такой модный вырез. По правилам — незамужние леди не имеют права одевать на шею ожерелье с камнями, ведь первый камень должен стать обручальным. Единственное, что согревало мое сердце — это подарок вайделы Беаты — серебряная цепочка тонкой эльфийской работы для того самого камня, ведь Вардас дарил мне отцовский янтарь на маминой цепочке. Очень хитро и продуманно.
Чего я дала от своего первого танца?
Чего я сама желала? Точнее, чего желало мое сердце? А сердце желало…
Он смотрел на меня так пристально, что сердце стало трепыхаться в груди, словно мотылек у свечи. Стоило мне лишь обратить на него взор, притянутый его неотрывным взглядом, как я попала в ловушку. Майло Вардас — канцлер Латгелии, цепной пес королевства был, без всякого сомнения, владетелем моего сердца.
Нет-нет-нет! Это все синий камзол с золотой вязью, который ему до безобразия шел! Мне просто затмило взор, не более.
Нельзя же так терять голову только от одного взгляда мужчины.
Король встал со своего, увешанного рубинами, трона и спустился с пьедестала в сторону выстроившихся девушек, которых стало на одну больше. Эльфийка с совершенно скучающим видом стояла самой первой среди девушек, что совершенно не нравилось ивелесской принцессе, а также Лукреции Дардас, которая стояла вообще предпоследней.
