Глава тринадцатая
Может, дробовики возьмем?
Дробовики единогласно решили не брать. Хотя я заметил, как Эдуардыч, пакуя вещи, аккуратно заворачивал в тряпицы какие-то железяки и деревяхи. Но благоразумно решил не уточнять — какие.
— Ружья нам только помехой будут, — разъяснял Семен Семеныч, пока мы след в след топали по лесу. — Мы же кто? Мы — Додельщики. А не охотники какие. Тем паче что против вампиров дробовики все равно бесполезны.
— Так всё же против вампиров? — уточнил я.
— Мало ли как оно обернется, — туманно сказал Семеныч. — Но ты сие в голову не бери. Не для тебя это. Знай учись себе да на ус наматывай.
— Их сначала отрастить надо, — проворчал я. — Не хотите говорить — не надо.
— А ты сначала определись: что тебе узнать хочется?
— Мне-то? Два вот хотя бы — что вы за Додельщики такие. В общих чертах я себе, конечно, представляю, а вот на примере…
— Пример вам требуется? Пожалуйте бриться, — хитроглазый шулер Семен Стругович догнал меня и зашагал рядом, мощно хрустя сушняком. — Тебе уже известно, что наша команда призвана исправлять недочеты в сказках, придуманных Сказочниками?
— Только это я и слышал. Еще про лошадь какую-то…
— Замяли про лошадь. Вот знакома тебе сказка про Кота в сапогах?
— А зачем коту сапоги? У него же лапы коро-отенькие! И когти еще. Как он царапаться будет, цепляться за деревья?
— Чудак-человек, зачем же ему за деревья цепляться?
— А птичек как есть?
— Ну это же был сказочный кот. В общем, поподробнее я про него в другой раз расскажу, хорошо? А сейчас чу-чуть отвлечемся. Наш прежний Сказочник Шнапс часто в процессе создания очередной сказки — особенно если речь в ней шла о людях — забывал о животных, которые частенько были друзьями и помощниками главных героев.
— То есть?
— То есть, — охотно продолжил Стругович, — идет, скажем, рассказ о том же Коте, который помогал своему хозяину — маркизу Карабасу. Так вот, в финале маркиз с маркизой живут долго и счастливо, а кот — не при делах! И мается, бедняга. Сказка начинает понемногу чахнуть, маркизы тоже как-то не очень счастливы, болезни всякие, мелкие досадные неприятности — а все из-за недоделанной сказки! Пришлось срочно на помощь идти. Взяли мы — и придумали Коту мыша! Назойливого такого, надоедливого, а главное — бессмертного, как и сам Кот. И начал он за этим мышом охотиться. И так его, горемычного, и эдак поймать пытается, а все без толку — такая вот бесконечная сказка! Он уже во вкус вошел, мыш привык, осмелел, Кот его даже пару раз ловил — и отпускал, представляешь! Скушно, говорит. Вот так и живут они все вчетвером, как по закону сказки и положено — долго и счастливо.
— То же самое, — вступил в разговор Семен Игнатьич, — мы с волком одного царевича придумали. Тоже помогала ему животина как могла, царевну достала, тот на ней женился, а волка побоку. Пришлось ему срочно зайца придумывать. Тоже гоняется за ним, волк-то, довольный! И что? И замечательно! Граждане довольные расходятся по домам.
— Только тут немного по-другому, с Антисказочником этим, — мрачно сказал Семен Эдуардыч. — Эта паскуда тут такие дела творит, хоть стой, хоть падай — хотя вот этого вот нам не надо. Про Портняжку тоже знаешь? Куда девался — непонятно, а без него какая же сказка?
— А с вампирами что?
— Был после Шнапса один сказочник, страшные истории рассказывал… — начал было Эдуардыч, но я замахал руками:
— Знаю, знаю! Мне Кащей все уши про него прожужжал.
— Все ты знаешь, только не летаешь, — сухо сказал Игнатьич. — Может, некоторые послушать хотели.
— Сема, не лезь в бутылку, — успокаивающе сказал Эдуардыч. — В самом деле, чем рассусоливать? Ну придумал деревню вампиров, ну выжили они оттуда всех людей — и их нельзя винить, им по сюжету так положено. И стали жить сами. К ним никто не ходит — себе дороже, они сами тоже никуда не суются — царский указ соответствующий на всех углах висит. А кому хочется свой вампирский вечный век на колу досиживать? Вот сами по себе и существуют. Коров завели, коз, свинок — кровь, однако, живая требуется.
— Коммуна, короче, — подытожил я. — Колхоз "Темный путь".
Семены посмотрели друг на друга, пожали плечами, но комментировать не стали. И правильно. Их семеро — я один, хоть и Сказочник.
— Дальше что? — быстро повернул разговор в прежнее русло я.
— А дальше, — словоохотливо продолжил Семен Стругович, отводя от себя так и норовящие хлестануть по глазам ветки, — жалобы пошли. Не могут вампиры жить дальше долго и счастливо. Повадился ходить к ним в деревеньку некто очень для нежити неприятный, Хельсинк его фамилия, Абрам Ваныч. Набеги совершает.
— В смысле? Коров со свиньями ворует?
— Хуже. Днем, когда все спят, таскает гробы и жжет на рыночной площади. Парочка вострозубых уже не проснулась — колы в них повбивал и бошки поотрезал, скотина!
— Отчего же скотина? — искренне удивился я. — Он же вас от вампиров освобождает.
— Ишь какой! — прищурился Эдуардыч. — Это уже не вампиры, а жители Царства-Государства. Полноправные, между прочим. Пользы, правда, от них нет, но и вреда никакого.
— Как это нет? Есть польза, есть! — перебил старшего Семеныч. — Помните, когда у нас Коровья Смерть вырвалась? Половина стад перемерла. У кого мы потом телей покупали? У них же, у вампирчиков. К ним Коровья Смерть идти побоялась. Это нам она опасна, а эти ребята с ней по-свойски бы разобрались. Живо бы челюсть набок повернули!
— Точно, как же я запамятовал, — торопливо закивал Семен Эдуардыч. — Так что, Глым, сам видишь — своих защищать идем.
— По белым пятнам, — словно прочитав мои мысли (ах, да, я забыл!), сказал Игнатьич, — мы и догадались, что это Антисказочника проделки.
— А когда прежние дыры в сказках появлялись, у вас пятен на карте не появлялось?
— Там было другое. Места с неоконченной сказкой словно плесенью подергивались — такой зеленоватой дымкой. А тут…
Эдуардыч ловко раскинул передо мной карту. Действительно, прямо посреди карты наличествовало пятно, похожее на кляксу белой краски. Причем я заметил, что оно росло — правда, очень медленно.
— Ускоримся, ребятушки, — вежливо попросил субтильный Семен Евсеич. — Кровососам помощь квалифицированная требуется!
И мы ускорились. Пару раз останавливались на привал, но двигались шибко — к вечеру у меня в ушах отчетливо слышалось: "У-у-у!" — это гудели мои несчастные ноги. Наскоро похлебав жидкого супчика-рататуя, я повалился на заботливо расстеленную — взявшуюся, видимо, из котомки одного из Додельщиков — подстилку, и моментально отрубился, прямо как проткнутый колом вампир.
И опять-таки я не уснул! Только на этот раз ко мне подошел не знакомый дяденька с гулькой на затылке. И вообще никто не подошел. А подполз. Это была здоровенная черная змея. Она разинула пасть и сообщила:
— А ты не бойся. Я не ужинать тобой, а наставлять тя пришла.
— Гу-гу, — только и смог сказать я.
— Это ничего, это у всех сперва так бывает, — кивнула змея. — Погодь минутку.
Она завилась немыслимой спиралью, резко раскрутилась, подняв небольшое облако пыли. Когда пыль осела, оказалось, что передо мной стоит довольно высокая симпатичная блондинка, которую немного портил стальной змеиный взгляд.
— Че смотришь? — бросила она мне. — Помогать, говорю, те буду.
— Гу-гу, — мой ответ даже мне самому показался не очень оригинальным.
— Можешь не представляться, и так знаю, что тя Глымом кличут, — оборвала мой гениальный монолог блондинка. — А я буду Змея Скарапея. Но ты можешь меня звать просто Черная Мамба. И если, — увидела она мой открывающийся рот, — ты собираешься сказать мне "Гу-гу", то можешь этого не делать. Слышала уже.
— Я хотел сказать — очень приятно, — выдавил я, совершенно не представляя себе, чему меня может учить змея. Хотя, например, в своем прошлом сне я точно так же не предполагал, чему меня может научить Самдурлай…
— Несколько уроков самообороны тебе не повредит, — говорила тем временем Скарапея, расхаживая взад и вперед. Я невольно следил за ней глазами, но змея стала увеличивать скорость, и мне пришлось водить за ней головой. Вскоре заболела шея. Я потер ее — и получил по рукам хлестким ударом босой ноги Мамбы.
— Никогда не мотай головой, если ведешь разговор, — заметила она. — Только глаза должны следить за собеседником. Их ни в коем случае отводить не следует.
— Почему?
— А потому, — хитро усмехнулась змея и внезапно вскинулась. — Ух ты!
Я мотнул башкой — и обнаружил, что уже валяюсь на земле и ем невкусный песок.
— Потому что любой сможет тебя завалять и съесть, — пояснила Мамба, слезая с моих плеч. — Усвоил?
— А то, — проворчал я, отплевываясь.
— Первый урок состоялся. Теперь повторяй за мной. Думаю, за одну ночь мы с тобой сможем многое успеть.
