– Этого– то я и боюсь, – уныло признался Петр. – Долго терпеть нелегальные чудеса первосвященник Каиафа не будет: мы же открыто залезаем на их территорию. Он не умеет превращать воду в вино и вряд ли в состоянии воскресить мертвеца – но не в его правилах бездействовать, если кто– то уводит паству Синедриона. Воскрешение Лазаря станет для Каиафы последней каплей. А ведь он – признанный мастер в интригах. Я только что заглянул в план, и позволю себе уточнить: ты и верно собираешься завтра утром убить сразу двух зайцев? Сначала изгнать торговцев из главного храма Ерушалаима, а после этого – со спокойной душой отправиться на воскрешение Лазаря? Да челядь Каиафы успеет порвать нас, как кошка ставриду. Помяни мои слова – уже через пять минут стены каждого дома в Ерушалаиме заклеят картинками: умершие от голода дети виноторговцев и мельников, пострадавших от твоих чудес. Нам начнут отказывать в размещении рекламных плакатов, а там, глядишь, дойдет и до прекращения аренды грота. И кстати… Учитель, зачем ходить вокруг да около? Объяви имя предателя сейчас – во всеуслышание.
…Мария Магдалина стиснула пальцы вокруг чаши с вином. В этот момент она серьезно пожалела, что опрометчиво приняла предложение Маркуса.
– Так, дорогой Петр, будет слишком скучно, – расплывчато ответил Кудесник – Это все равно что, толком не прочитав детектив, тайком заглядывать на последнюю страницу папируса, терзаясь любопытством – а чем же все закончится? Думаешь, мне и самому не интересно – кто меня сдаст? Поверь, лучше всего не знать. Поэтому я редко использую ясновидение для собственных нужд. Правда, сегодня позволил себе чуть приоткрыть завесу тайны и выяснил, что неведомому лазутчику заплатят достаточно смешную сумму серебром. Видать, парень дошел до ручки – на все готов ради денег.
Все снова посмотрели на Иуду, молчаливо оценивая его ветхий хитон из сшитых гнилыми нитками обрезков вылинявшей ткани. Выйдя из себя, тот, не сдержавшись, в сердцах ударил кулаком по столу – глиняное блюдо треснуло, из чаш, пенясь, выплеснулось вино.
– Мне это определенно действует на нервы! – заявил Искариот. – Только я один здесь нуждаюсь в деньгах, что ли? А все, кто собрался вокруг меня, ворочают миллионами денариев? Нуда, я выплачиваю кредиты и мне приходится нелегко. Но это вовсе не повод, чтобы подозревать меня в непонятных вещах. Один из нас. Заметьте, на меня это прямо не указывает.
– Хорошо, – заметил с другого конца стола Иоанн. – Допустим, тему замяли. Но все же, брат Иуда, согласись – особенности твоего поведения вызывают некоторые сомнения. Начнем с того, что ты неохотно участвуешь в мозговых штурмах. И это в тот момент, когда чудеса так важны для всех нас! На серьезное обсуждение тебя обычно и на веревке не затащишь.
– Почему же? – смутился Иуда. – А кто предлагал исцеление расслабленного в Овечьей купальне?[28] По-моему, получилось весьма качественное чудо.
– Никакой публичной реакции, – покачал головой Иоанн. – Способности Кудесника, считай, потрачены впустую. Вот преобразование воды в вино до сих пор пересказывают, и это событие обрастает немыслимыми подробностями. А про купальню – даже бабушки у синагог обсуждать не хотят. Пожелтевшие папирусы указывают – подобные исцеления сложно классифицировать в качестве чудес, их причиной может стать частое пользование термальными источниками. Рекламы было много, а результат вышел – пшик на оливковом масле. Организатор из тебя никакой. Даже такая творческая бездарность, как Каиафа – и тот без проблем притянет за уши с десяток случаев исцелений. Ты слышал, что Каиафа уже втихую запатентовал авторские права на соли Мертвого моря? Вскоре по всему Ерушалаиму и Назарету планируется рекламная кампания – «Исцелись со скидкой – получи в подарок тунику с логотипом малого Синедриона!»
Искариот ответил не сразу – его душили спазмы злости. Он удержался от дарования критику щедрой оплеухи только потому, что стеснялся Кудесника.
– И как же исцеление десяти прокаженных сразу?[29]– сказал он, содрогаясь от обиды. – По– моему, потрясающая акция. Каждый из тех, кто вновь обрел здоровье, обязательно расскажет о совершенном чуде другу или члену семьи – и как результат мы в Тот же день имеем минимум сто верных сторонников. А через неделю – целую тысячу! Молчишь? Я знал, что при отсутствии возражений тебе придется проглотить твой гнусный язык
Иоанн отвернулся, но на его защиту неожиданно встал Андрей. С первых же слов Иуда понял, что ему придется нелегко: этот рыбак с мускулистой грудью, желваками на скулах и крупными бицепсами привык грубо отстаивать свою точку зрения. Иногда в споре задействовались даже кулаки.
– А чего тут глотать– то, Искариот? – спросил Андрей с издевкой. – Я с закрытыми глазами могу предсказать ход твоих мыслей. Только и слышим на мозговых штурмах – исцеление бесноватого отрока, исцеление слепого, исцеление сухорукого. У нас что – поликлиника? В зубах уже навязло. Девять из десяти исцеленных, которых ты упомянул, не сподобились даже поблагодарить Кудесника за чудесное излечение! Так стоила ли тогда овчинка выделки? Хождение по воде, превращение воды в вино, кормление пятью хлебами пяти тысяч человек – вот столпы, на которых делается НАСТОЯЩАЯ популярность. Рассказы об этих деяниях будут жить в веках. Нормальных предложений от тебя не дождешься – ты туп, словно баобаб.
Искариот без лишних слов разбил о край стола глиняный кувшин, сделав «розочку». Андрей поднялся, зажав в кулаке двузубую вилку, но его плечо крепко и успокаивающе сжала ладонь Кудесника. Столовый прибор упал на пол с жестяным стуком. Иуда, дежурно заулыбавшись, незаметно бросил «розочку» под стол и поспешно вытер залитые вином руки о скатерть.
– Братья, – тихо произнес Кудесник с неизменной улыбкой. – Прошу вас – не поддавайтесь искушениям Шефа, стремящегося рассорить род людской и радость от сего действа испытующего. О чем вы спорите? Брат Иуда прав – исцеления нужны, это охотно подтвердит и брат Петр, чья прекрасная теща избавилась от смертельной болезни, излив радость на возлюбленного зятя.
Петр имел особое мнение на этот счет, но удержался от комментария относительно прекрасности своей тещи. Однако от другого вопроса, на который с утра был наложен негласный запрет, он удержаться уже не смог:
– Учитель, а почему так нелепо погиб Иаков? Его покарали высшие силы?
Левая бровь Кудесника дрогнула.
– Я сам в каком– то смысле высшие силы, дорогой брат Петр, – деликатно объяснил он. – И поверь, кара небесная тут как раз ни при чем. Как и вас, меня до мурашек интригует – отчего брата Иакова поразила молния, прилетевшая с неба без единой капли дождя? Но… спросите в глубине души самих себя: желаете ли вы ведать всю правду о том, что есть и будет? Положа руку на сердце – захотелось бы моему отцу создавать человечество, знай он заранее, что захочет путем всемирного потопа стереть его с лица Земли? Разрешил бы он постройку Содома и Гоморры? Не придушил бы Каина во младенчестве? Кто из вас мечтает узнать, какой смертью он умрет?
Кудесник прервался, отпив глоток вина.
– Я хотел бы, – нерешительно сказал ученик Симон, отодвигая рыбий скелет.
– Тебя заживо распилят пилой, – улыбнулся Кудесник. – Подходите, спрашивайте, братья, – я полностью открыт к позитивному диалогу.
Симон побледнел так быстро, словно его обсыпали мукой: рыба застряла у него в горле. Петр запнулся на полуслове, красавчик Филипп замер с открытым ртом, в глубине которого виднелся кусок пресного хлебца.
– Кто бы сомневался, – вежливо подвел итог Кудесник. – Братья, прошу вас понять меня правильно. Я не собираюсь вдаваться в буддизм по принципу «будь оно что будет, а я пока помедитирую». Но если я начну предсказывать все подряд, то вы станете требовать от меня обязательный гороскоп на следующий день, ситуацию на дорогах, курс денария и прогноз погоды.
Поктонившись Кудеснику, все вновь приступили к ужину, однако у большинства полностью пропал аппетит. Матфей ушел в глубину пещеры зарисовать пару летучих мышей, бледный Симон чересчур активно нажимал на вино. Пользуясь потерей интереса к своей персоне, Иуда подсел поближе к Магдалине. Украдкой оглянувшись, он надел ей на палец золотое кольцо.
– Дай ножку погладить, Машенька, – плотоядно улыбнулся Искариот.
– Знаю я вас, – сказала Магдалина, лениво любуясь кольцом. – Сначала ножку, а потом и все остальное. Нет уж Давай будем как брат и сестра.
– Неглубокий инцест я в принципе приветствую, – похотливо шептал Иуда, пожирая взглядом ее грудь в вырезе туники. – Например, на Гавайских островах это фактически норма жизни, причем даже в королевской семье.
– Я не была на Гавайях, – оттолкнула его руку Магдалина. – Их, по– моему, даже еще не открыли. И веди себя приличнее, Искариот. Ты думаешь, что Кудесник, который призывает к целомудрию, одобрит твое поведение?
