— Не оправдывайтесь. Ника, — я снова покровительственно похлопала ее по плечу, — зачем вываливать в эфир эту внутреннюю производственную чушь? Это непрофессионально.
Опомнившись, Ника покраснела, а затем не выдержала:
— Да что вы меня хлопаете все время?! — Она сделала шаг в сторону.
— Успокойтесь, Ника, успокойтесь, ну что вы как маленькая… Вы недавно на телевидении? Я бы вас уволила — без всякой магии.
— Стоп! — истерично взвизгнула Ника. — Стоп, мотор!
— Продолжаем снимать! — быстро скомандована я оператору, не сводя взгляда с черной линзы камеры и не спуская с лица очаровывающей улыбки. — Итак, мы беседовали с бывшей ведущей программы «Беседка» Никой Гнедых о моей офисной магии. Наш спонсор — автосалон «Южный»! Спасибо, оставайтесь с нами! Да пребудет с вами успех во всех ваших делах, доброго вечера! — Я снова улыбнулась и послала в камеру воздушный поцелуй.
Наступила напряженная тишина.
— Стоп, снято, — вдруг веско произнес осветитель, ник кому не обращаясь.
Это было первое и последнее слово, которое я от него услышала. Profi!
Больше в этот день у меня дел не оставалось. Когда мы вышли из офиса, Даша наконец произнесла:
— Какой шикарный бред вы несли этой журналистке, Илена! Мне бы так научиться.
Я покосилась на нее:
— Вообще-то это я говорила чистую правду. Ну, почти.
— Как? — опешила Дарья.
— А вот так.
Бары в этой стране уже научились строить как в Америке, но посетители в них пока еще совсем не те — не хватает в лицах ковбойского прошлого и адвокатского настоящего. Как если бы вместо цветастых гангстерских наколок увидеть синее «Г-е-н-а» на костяшках пальцев — блеклое от стыдливых попыток свести.
Впрочем, меня в полумраке фирменного америкен-бара интересовал не быковатый Гена у стойки, не шумная компания студентов, не два гортанных иностранца и не пожилая пара мятых жизнью аудитора и аудиторши из тех, что безуспешно пытаются устроить свою личную жизнь регулярными совместными ужинами, но никак не готовы оформить, наконец, свою лирическую сделку, взяв друг дружку на баланс.
Я огляделась снова. По залу плыл табачный дым и запах копченой курицы, волочили свои длинные целлюлитные конечности немолодые официантки, одетые в короткие ковбойские юбчонки. Из крепко спрятанных под потолком колонок старательно хрипел Chris Rea свое знаменитое "блюю в кафе" — одновременно дурной и обаятельный, безвкусный и стильный, примитивный как улитка, но искренний как тетерев. Такой, in general, как и вся Америка, которую я тоже не готова идеализировать.
Поскольку я не знала, как выглядит xDarry, а мобильного номера он не прислал, я надеялась, что xDarry меня окликнет сам. Но я резонно предполагала, что хакер такого уровня в реальной жизни должен выглядеть ярко и вызывающе, а ничего похожего в баре не наблюдалось.
— Леночка, — послышалось из дальнего угла. Я обернулась.
За столиком сидела полная женщина сорока лет в нелепой кепке с пимпочкой, напоминавшей антенну. На ней была кофта с оторочкой из сизого меха, а на крупном носу-картошке сидели маленькие круглые очки с громадными диоптриями. Она курила здоровенную вонючую сигару, а перед ней стоял почти пустой бокал темного пива. Голос у нее был тягучий и с хрипотцой, но улыбка — доброй и уютной.
— Леночка, — повторила она, качнув сигарой. — Логинься уже за столик.
— xDarry? — изумленно переспросила я. Дама поморщилась.
— Теперь, когда ты знаешь, как я выгляжу, называй меня Тамара. Лучше Тома. Какое пиво будешь?
— Мартини со льдом. Тома улыбнулась.
— Я в твои годы тоже любила мартини… — проговорила она задумчиво.
Я покусала губу.
— xDar… э, Тома, а вы… ты… можешь продемонстрировать, что это действительно… ты?
На лице Томы появилось веселое оживление.
— Записывай, Леночка. Два, эф, жей — с точкой, игрек… Дальше диктовать?
Это был пароль моего нотика. Я кивнула и рассмеялась.
— Не похож я на хакера? — спросила Тома.
— Я представляла иначе, — призналась я.
— Но ведь и ты не слишком похожа на сетевую аферистку, — заметила она и продолжила: — Ну а на кого я похож?
Я задумалась, но так и не нашла, что ответить.
— Не знаю, Тома. Наверно, на чью-то маму. Тома засмеялась.
— Так у меня трое, — сказала она. — Старшему — восемнадцать.
Видимо, у меня так вытянулось лицо, что Тома засмеялась снова, а, отсмеявшись, продолжила:
— А ты небось думала, что мне четырнадцать, у меня на голове гребень, и я катаюсь на мотоцикле? Или что я ботаник в роговых очках?
Я пожала плечами:
— Не совсем так, но я думала, ты крутой хакер, и все такое.
— IT-developer, — поправила Тома, — с большим experience в таких серьезных проектах, куда нет доступа малолетним скрипткидам, которые называют себя хакерами.
— Тома, а расскажи о себе? — попросила я. Она задумалась и долго пускала дым в потолок.
— Да что обо мне рассказывать? Ничего интересного. Родился во Владике. Учился. Работал. Читал документации. — Она упорно говорила о себе в мужском роде, как делала это в наших сетевых переписках, и в этом был какой-то шарм. — Вышел замуж. Уехал в США. Родил сына и двух девочек-двойняшек. Работаю. Вот, в Москве случайно за последние десять лет — предложили один стартап интересный. Но не вышло.
— А взломы? — удивилась я.
— Да брось, какие взломы? — улыбнулась Тома. — Я уже лет двадцать этим не занимаюсь, своей работы хватает.
— Но ты же мне столько раз помогала…
— Тебе — да, помогала по ерунде. Да разве же это взломы? Знала бы ты, что такое настоящие взломы… — Тома задумалась и выпустила одно за другим несколько колечек дыма. Они поднялись и слились с накуренным сумраком. — А помогала, потому что ты мне нравишься чем-то, Ленка. Бегаешь, бьешься головой об стены и так искренне радуешься всему, наступаешь на все подряд грабли… Сама такой была в юности. Ты мне как дочка, что ли.
Я изумленно подняла брови.
— Обиделась? — улыбнулась Тома. — Ну? Это ты зря. Я ж тебе в душу не лезу, а просто помогаю, чем могу. Совершенно, как ты знаешь, бескорыстно.
Мы помолчали.
— Слушай, — спросила я. — А вот это все твое — дети, семья, работа, муж… Тебе нравится такая жизнь? Тебе не скучно?
Она отрицательно помотала головой, но ответила:
— Скучно. Служба, дом, дети, служба, дом, дети… Но в этой скуке совсем другая радость. И эту радость ты не станешь менять на понтовые дефейсы новостных сайтов, мотоцикл с орущим бумбоксом, криминал и адреналин. Потому что скучным уже кажется это. Другая радость, понимаешь?
— Разве это называется радость? — возразила я. — Это называется старость.
Тома покачала головой.
— Нет. Совсем не старость. Ты же не считаешь себя старухой, перестав целые дни скакать во дворе в классики?
— Это другое, — возразила я.
— Нет, — усмехнулась Тома, — просто этого не поймешь, пока не вырастешь. Научись ценить каждую минуту и радоваться жизни, тогда расти будет приятно.
— И ты рада жизни?
— Да, — просто ответила Тома и улыбнулась. — Я рада жизни. Вот пива попила— рада. Тебя, наконец, увидела — очень рада. Через шесть часов у меня самолет в Лондон, там побуду два дня — и домой, к своим. Рада. Вот, возьми, пока не забыла, подарок тебе… — Она полезла куда-то и вынула сверток.
Я развернула — это было что-то вроде плотной шерстяной шали.
— Что это? — спросила я.
— Индейская накидка из шерсти ламы. Ручная работа. Видимо, на лице у меня отразилось все, что я думаю о шерсти ламы и индейских руках.
— Подаришь кому-нибудь, — примирительно улыбнулась Тома. — Маме.
— Я тоже тебе подарок привезла, — вспомнила я, залезая в сумочку. — Вот.
— Что это? — спросила Тома.
— Процессорная бижутерия. Вентилятор с системой подсветки, там диоды и неон… — Я осеклась. — Подаришь сыну.
— Спасибо, — кивнула Тома. — Ну, бывай. Пиши, если что. Главное — найди себя и пойми, что ты хочешь в этой жизни. И все у тебя будет тоже хорошо.
— Тома, — спросила я. — А вот если бы существовало такое место… Такое устройство, которое могло исполнить любое твое желание… что бы ты пожелала?
— Я бы пожелала снова стать такой, как ты — юной и дерзкой.
— Так тебе все-таки не нравится скучный быт, дом-служба-дети? — растерялась я.
— Нравится, — проворковала Тома, деловито запихивая сигару в пепельницу. — Но это как игру пройти второй раз.
Я смерила Дашу взглядом. Она стояла потупившись — пунцовая, как школьница.
— Пустые слова, — жестко отрезала я. — А суть вот: вы, Дарья Филипповна, полностью провалили задание, которое я вам дала. Так?
