— Почему новый? — обиделся я. — С предателем — далеко не новый!
— А с конём и мечом?
— Это да, — нехотя признал я. — Только вчера придумал, много думал.
— Ты думать не умеешь, ты умеешь только болтать, — произнёс Канд и двинулся дальше по проходу, следом за ним зашагал Кронд, а затем и я.
— Между прочим, я умею думать, — едва нагнав Канда, заговорил я. — Просто я умею думать и в тот момент, когда болтаю.
— Оно и видно, — фыркнул вампир. — Какую кашу ты хочешь заварить…
— Уже заварил, — деликатно поправил Кронд.
— Верно! — согласилась зубастая нечисть. — Уже заварил, да ещё и нас с собой втянул, даже не спросив.
— Ха! — презрительно отозвался я. — Можно подумать, я кого-то силой заставляю. Если тебе так хочется, смело сиди дома или гуляй по Хогарту, не держу.
— Ага! — хмыкнул вампир. — И пропустить такое?
— Вот тогда и молчи, — цокнул я языком. — А то разговорился, зубов ему не жалко.
— Нет, твоих не жалко, — честно признал вампир. — Они у тебя всё равно отрастут.
— А мне твоих.
Очередной поворот неожиданно закончился возле небольшого столика, за которым сидел молодой светловолосый и широкоплечий парень.
— Здравствуйте! — вскочил он из-за стола.
— Мне кажется, что нас здесь ждали, — тяжко вздохнул я. — И тебе привет, охранник городских катакомб.
— Наставник давно вас ждёт, — отвешивая вежливый поклон, произнёс парень.
— Вот! — показал я пальцем на парня. — Канд, учись — видишь, какой вежливый и почтительный юноша? Не то что ты, нечисть зубастая! И где тебя только вырастили такого?
— У вампиров, — недовольно буркнул Канд.
Да-с… с вампирами, конечно, погорячились, сильно так погорячились.
— Да ты не нервничай, — успокаивающе похлопал я резко побледневшего парня по плечу. — Он у меня совсем ручной.
— Тем более бояться тебе надо не меня, — приторно-сладким голосом добавил Канд.
Сволота! Парень сразу же внимательнее пригляделся ко мне, после чего не преминул шарахнуться в сторону, а там оказалась стена.
— Нет, ты посмотри, до чего мальчика довёл, — сокрушённо покачал я головой, глядя на Кронда, помогающего парню подняться. — Так нам куда идти дальше, охранник ты наш, не до конца ударенный?
Действительно. Свет магических светильников заканчивался возле стола, а дальше шёл очередной перекрёсток и никакого света не было. Без всякого сомнения, ещё одна предосторожность, да и охранник неспроста здесь сидит.
— Вам туда, — махнул рукой уже оправившийся от испуга и удара парень.
Посмотрев на указанный ничем не освещённый коридор, я с сомнением спросил:
— А мы там не заблудимся?
— Нет, — буркнул изрядно помрачневший парень, видимо, злость на самого себя взяла.
Подойдя к указанному проходу, он пошарил руками по стене, и неожиданно магические светильники озарились светом. Заинтересовавшись, я подошёл к участку стены, включающему свет, но ничего не увидел и не нащупал. Шероховатая поверхность камней и ничего более. Равнодушно пожав плечами, я кивнул головой Канду с Крондом и двинул по нужному нам коридору.
На этот раз идти предстояло не слишком долго. Я даже не успел вконец разозлиться на свою рубашку. Чего теперь с ней делать? И не наденешь, и таскать с собой лень, и выкинуть негде, а бросать на пол даже мне неудобно, больно чисто.
Сначала стали слышны почти беспрестанные удары железа о железо, а затем и редкие выкрики каких-то людей. Предположил, что изредка покрикивающие люди, скорее всего, являлись непосредственно десятниками и самим Элозисом, что и подтвердилось несколькими минутами позже.
Как-то совершенно неожиданно мы вышли в огромный зал, до дальнего конца которого было чуть меньше двух полётов стрелы. Зал представлял собой нечто вроде огромного средневекового манежа, потолок которого находился в добром десятке метров над головой, а ширина лишь немногим уступала длине. Пол вымощен небольшими камнями некоего бирюзового оттенка, а обычные каменные стены и потолок отполированы до зеркального блеска, из-за чего и без того огромный зал казался ещё больше. Освещение представляло собой некое подобие солнца на потолке. Яркий белый свет не оставлял теням даже малейшего шанса, а моя собственная тень пугливо прижалась к самой подошве. Десятки воинов, разбившиеся на пары, сверкая оголёнными по пояс, лоснящимися от пота телами, казалось, рубились в отчаянной схватке со своими противниками. В ярком свете, струящемся с потолка, люди походили на богов войны, сошедших со своего Олимпа.
— Чего застыл? — толкнул меня Канд.
Раз — и наваждение исчезло. Зал как зал, свет как свет, светильник самый обычный, а вовсе никакое не солнце. В гараже друга есть три галогенки, если спаять их в одну кучу, то получится лишь немногим хуже, да и сейчас у меня дома валяется маленький прототип этого солнца, давнишняя коробочка, позаимствованная в доме ростовщика. Пол как пол, видали и красивее, а полировка стен и потолка ничуть не лучше, чем в каком-нибудь аэропорту, возможно, даже хуже. Да и сами воины уже шатаются от усталости и выглядят замученными настолько, что хоть сейчас иди и играй «сирых и убогих», монету подавать будут даже другие бомжи. И ведь привиделось же непонятно чего! Лишь моя тень всё так же пугливо прижималась к моему сапогу — пожалуй, единственное, что действительно выглядело тем, чем выглядело.
— Я ожидал тебя раньше, — подошёл к нам Элозис, предварительно дав команду об остановке или вовсе окончании тренировки.
— Канд вечно спит до середины дня, хрен растолкаешь! — мгновенно ответил я.
— Конечно-конечно! — радостно закивал вампир. — Во всём виноват бедный и несчастный Канд, а храпящий на весь дом Хисп, как всегда, ни при чём.
— Видишь, — показал я пальцем на зубастого. — Стыдно, что спит так долго, вот на меня вину и перекладывает.
Элозис даже глазом не моргнул на нашу болтовню, лишь молча пожал протянутую руку Кронда, после чего уставился немигающим взглядом прямо на меня.
— Ты чего? — изогнул я бровь.
— Ищет десять отличий, — охотно пояснил Канд.
— Скорее три десятка отличий, — хмыкнул Элозис. — И что же успело с тобой произойти за сегодняшнюю ночь?
— Сегодня ничего, — отмахнулся я. — Это всё последствие одного инцидента в недалёком прошлом.
Завидев образовавшуюся морщину на лбу Элозиса, Канд милостиво пояснил:
— Этот придурок сказал, что с ним всё нормально, ничего ночью не произошло, а по шее ему надавали несколько раньше.
— Это почему мне по шее надавали?! — удивился я.
— Для придания нужного эффекта, — сладко пропел вампир.
— И я живу с ними в одном доме, — неожиданно пожаловался Кронд будущему генералу.
Я и зубастый, удивлённые, замолкли.
— Сочувствую, — хмыкнул Элозис. — Мне повезло, я только работать с ними буду.
Настала очередь Кронда хмыкать:
— Я тоже поначалу только путешествовал с Хиспом, но он, как трясина, засасывает.
— Трясина? Это что-то новенькое, — тихонько пробормотал я.
— Да-да, точно! — неожиданно воскликнул вампир. — Я всё думаю, чего я с этим придурком связался, а он действительно засасывает, причём моментально. Тремя фразами с ним перекинешься, признаешь его идиотом, а затем с какой-то стати и радости побежишь за ним.
Вампир после неожиданного прозрения с искренним удивлением уставился на меня. Я, в свою очередь, несколько даже засмущался, правда, лишь где-то глубоко в себе, а внешне всё тот же псих и сбоку бантик.
— Это у меня такая чудовищно развитая харизма, — скромно заметил я.
Вампир, как всегда, не промолчал:
— Вот именно, харизма у тебя — чудовищная!
— И откуда ты такой умный выискался? — тяжко вздохнул я. — Вот стоят Кронд и Элозис, ни о какой харизме и не слышали, а ты почему такой умный?
— Меня к тебе приставили, — небрежно махнул рукой Канд. — В наказание за твои прошлые грехи.
— Это какие?!
— Ещё не придумал, — честно признал вампир, с интересом разглядывая сидящих прямо на полу эхербиусов, они, впрочем, отвечали тем же.
