Полковник тяжело вздохнула.
— Отвлекитесь на секунду и повнимательнее рассмотрите оружие на своем поясе, майор, — сказала она.
Озадаченный офицер взял свой пистолет и некоторое время разглядывал его со всех сторон, поворачивая в руке. Отвлек его от этого занятия неожиданный вздох, и он понял, что капитан уже с успехом справился с предложенной полковником загадкой.
— Вы имеете в виду?..
— Совершенно верно, капитан. — Председатель суда мрачно кивнула. — Ваш лейтенант Скарамуш никто иной, как единственный сын и наследник ныне здравствующего президента и владельца компании «Шутт-Пруф-Мьюнишн».
Ошеломленный майор уставился на пистолет в своей руке, на котором красовалось клеймо компании «Шутт-Пруф». Ведь если полковник была права, то лейтенант, которого он собирался осудить по всей строгости устава, был одним из самых молодых мегамиллионеров галактики.
— В таком случае, почему же тогда он вступил?..
Слова застряли у него в горле, как только он поймал себя на том, что чуть было не совершил самую непростительную оплошность, какую только мог сделать легионер. С чувством неловкости майор вновь повертел в руках пистолет, чтобы избежать леденящих взглядов остальных офицеров. Хотя со стороны полковника и было допущено явное нарушение устава, когда она подняла вопрос о происхождении лейтенанта, никто не имел права задавать этот самый вопрос, имеющий отношение к любому легионеру: «Почему он или она вступили в Легион?»
Когда через несколько минут неловкость рассеялась, полковник вернулась к обсуждению.
— Так вот, при принятии решения нам следует учесть не только тот факт, что компания «Шутт-Пруф-Мьюнишн» — крупнейший производитель и поставщик вооружений в галактике, не говоря уже о снабжении Космического Легиона, но также и то, что она — основное, даже единственное место, где могут найти работу увольняющиеся или уходящие в отставку легионеры. Я думаю, каждый из нас должен спросить себя самого о том, так ли уж велик проступок лейтенанта, что из-за этого следует осложнять отношения между Легионом и его главным поставщиком, даже если не принимать во внимание личную карьеру каждого из нас.
— Извините меня, полковник, но мне нигде не попадалось таких сведений — лейтенант и его отец не в ладах друг с другом?
Полковник Секира буквально пригвоздила капитана леденящим взглядом.
— Возможно. Но семья есть семья, и я не могу поручиться насчет того, какова именно будет реакция отца, если мы засадим его единственного сына на несколько лет за решетку. Учитывая же вероятность того, что лейтенант в конце концов унаследует эту компанию, мне, например, не хотелось бы иметь удовольствие направлять ему просьбу о получении работы, когда я выйду в отставку, если окажется, что я была одной из тех, кто засадил его в тюрьму.
— Было бы куда легче, если бы он сам ушел в отставку, — мрачно пробормотал майор Джошуа, продолжая раздумывать над новым поворотом дела.
— Действительно, — поддержала его полковник, становясь немного добрее. — Но он не собирается этого делать… а Устав Легиона вы знаете не хуже меня. Мы можем наложить на легионера любой вид наказания, какой посчитаем необходимым, кроме одного: мы не можем выгнать его со службы, как говорится, под барабанный бой. Он может сам уйти в отставку, но мы не можем принудить его покинуть Легион.
— Но может быть, если приговор будет достаточно тяжелым, он предпочтет отставку, нежели примет его, — с надеждой предположил капитан Пухлик.
— Возможно, но я бы на это не полагалась. Я предпочитаю не блефовать, если не желаю сталкиваться с возможными последствиями попытки обмана.
— Да, но как-то мы должны с ним разобраться, — сказал майор. — После всего того, что он услышал о себе от средств массовой информации, мы будем в дурацком положении, если не преподнесем ему урок.
— Вполне вероятно. — Полковник натянуто улыбнулась.
Майор Джошуа нахмурился.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я имею в виду, что это, пожалуй, далеко не первый случай, когда легионер изменяет свое имя, чтобы избавиться от гоняющихся за ними журналистов.
— Я надеюсь, вы не предполагаете всерьез оставить его без наказания? — вступил в разговор капитан. — После всего того, что он сделал? Я не вполне расположен спускать такие…
— Я вовсе не предлагаю оставить лейтенанта без наказания, — резко сказала полковник Секира, перебивая капитана. — Я просто думаю о том, что в этой особой ситуации самым мудрым будет такое решение, при котором мы найдем альтернативу его заключению в тюрьму. Возможно, мы должны подыскать для нашего неудачника новое назначение… достаточно неприятное, чтобы ни у него, ни у кого-либо из окружающих не зародилось мнение, будто этот суд был в отношении его просто небольшим шоу в стиле Дикого Запада.
Офицеры погрузились в молчание, стараясь придумать такое назначение, которое полностью бы соответствовало изложенным требованиям.
— Вот был бы он капитаном, — нарушил тишину майор, разговаривая сам с собой, — мы могли бы отправить его в роту под кодовым названием «Команда Омега».
— Что вы нам предлагаете, майор? — Голос полковника прозвучал неожиданно резко.
Джошуа заморгал, словно пробудился ото сна, и чуть встряхнулся, вспомнив о том, что председатель суда направлен сюда из штаб-квартиры.
— Я… Да так, ничего. Просто порассуждал вслух.
— Мне показалось, вы говорили что-то о роте «Омега»?
— Ну…
— А вы, капитан, знаете что-нибудь об этом?
— О чем? — ответил вопросом на вопрос капитан Пухлик, мысленно проклиная майора за длинный язык.
Прежде чем заговорить вновь, полковник смерила обоих мужчин леденящим душу взглядом.
— Джентльмены, позвольте мне напомнить, что я нахожусь в Легионе раза в два дольше вас. У меня есть глаза и я никогда не считала себя дурой, и очень прошу вас не относиться ко мне как к таковой.
Двое членов суда буквально сжались от ощущения явного неудобства, будто школьники перед кабинетом директора, и это ощущение усилилось, когда она продолжила.
— Космический Легион по личному составу значительно уступает регулярной армии, а тем более войскам безопасности или силам быстрого реагирования. У них в этом отношении есть уже то преимущество, что каждое их действующее подразделение укомплектовано личным составом с какой-нибудь одной планеты, в то время как наша политика подбора кадров опирается на то, что мы принимаем на службу всех желающих, не задавая при этом лишних вопросов.
Я вполне понимаю, что такой подход создает массу проблем для полевых офицеров, таких, как вы. Но кроме слабой дисциплины и нарушения уставов существуют еще легионеры, которые вообще не подходят для несения военной службы. Я имею в виду разного рода никчемных людей, неудачников всех мастей, — можете относить их к тому разряду, к какому вам больше нравится. И я вполне осознаю, что наверняка регулярно случаются нарушения уставных отношений между легионерами, служащими в «Команде Омега», которая фактически — мусорная свалка для всех нарушителей дисциплины, которыми не хотят заниматься полевые офицеры из-за чрезмерной занятости или просто по нежеланию. Когда об этих отбросах становится известно в штаб-квартире, то обычно в отношении их применяются строгие меры, но постепенно все возвращается на круги своя, до следующего происшествия, и когда слухи очередной раз просачиваются наверх, игра начинается вновь.
Говоря это, полковник нетерпеливо постукивала по столу указательным пальцем.
— Мне обо всем этом прекрасно известно, джентльмены, и я хочу только задать вам один прямой вопрос: «Команда Омега» по-прежнему представляет собой именно то, чем она всегда была?
Имея перед собой такой конкретный вопрос, офицеры практически не могли не ответить, и их ответ должен был быть до предела правдивым. Честность была одним из основных требований внутренней жизни Легиона (что вы скажете посторонним — это уже другое дело, но нельзя было и подумать обманывать своих), и несмотря на то, что участвующие в обсуждении были вольны в использовании полуправды и недомолвок, в данном случае этот особый подход оставлял очень небольшое пространство для маневра — почему полковник и использовала его.
— Ммммм… — невнятно промычал майор, подыскивая слова помягче, чтобы сгладить предстоящую исповедь. — Есть у нас рота, которая состоит из гораздо большего числа легионеров, чем положено… причем все они имеют некоторые трудности в отношении соблюдения внутреннего распорядка…
— Неудачники и правонарушители, — вмешалась полковник. — Давайте называть вещи своими именами. Где они находятся?
— На Планете Хаскина.
— Планета Хаскина? — Секира нахмурилась. — Не уверена, что мне знакомо это название.
