— Знаешь, если с тобой что случится, то здоровья у всех только прибавится, — съязвил я. — Часто ли я к тебе за помощью обращался? Если простуда какая, то у меня лекарства и свои найдутся, а помереть я могу и без твоей помощи. Так что иди и не ной. Обещаю, что первый же вирус величиной с сосиску я подарю тебе в коллекцию, если ты, конечно, еще не выдул весь спирт.
— Да пошел ты! — огрызнулся док. — И без тебя паршиво. Чего-чего, а спирт у меня всегда есть.
— Да, это единственное, что ты никогда не пропьешь. А что паршиво тебе — так опохмеляться надо.
Доктор остановился и многозначительно на меня посмотрел.
— У меня еще осталась бутылка виски, — шепотом сказал он.
— Бери с собой, — прошептал ему я. — Подождем, когда эта обезьяна отвернется и…
Клистир кивнул и скрылся за дверью своей каюты.
Через четверть часа Пряник построил нас с доктором перед кораблем и, уперев руки в бока, сказал:
— Ну вот что, салаги, я, конечно, понимаю, что у вас сейчас все хреново, только мне это глубоко по барабану. Будете ныть или дурака валять — пристрелю к ядреней фене. Я говнюков как вы уже штук сто на тот свет отправил, так что мне не привыкать. Будете меня слушаться — вернетесь на корабль живыми, а нет — так никто и не пожалеет. Не беспокойтесь, я на Мапиране-II и не из таких людей делал. И из вас я нормальных солдат сделаю. Вы у меня будете родину любить.
— Эскюзе муа, мон женерал, я что-то не расслышал, кого мы будем любить и в какое место? — язвительно переспросил Клистир.
— Уранский единорог тебя будет любить во все места сразу! — отрезал Пряник. — Понял, остряк! Следующая твоя острота будет в желудке у булфрога. А сейчас слушай мою команду! Выдвигаемся в направление башни. Колонной по одному. Я впереди, Профессор за мной, а ты, козел, будешь замыкающим. Во время марш-броска никаких разговоров и остановок. Шума не поднимать, на баб не заглядываться.
Сказав это, он бодро зашагал в указанном направлении. Мы с доктором поплелись за ним.
— Конечно, — ворчал Клистир, — делал он людей на Мапиране. Щас! Получил бы он пару разрядов в спину в первом же бою, если бы стал там так выеживаться. Да и не был он никогда в действующей армии — сразу видно. Просто выделывается, думает, что это не заметно.
— А ты откуда знаешь? — спросил я. — Сам что ли служил?
Пряник резко остановился.
— Я что-то слышал или мне показалось?! Был приказ молчать.
— Никто ничего и не говорил, — ответил доктор. — Это так, мысли вслух. Кстати, был приказ не останавливаться, так чего же ты остановился?
— Слушай, мыслитель… — проговорил Пряник, многозначительно помахивая бластером. — Ну, ты меня понял, да?
Что все-таки власть с людьми делает! Пряник на глазах превратился в какого-то злобного монстра. А всего-то стал старшим в разведгруппе. Ишь ты, правильный какой выискался! Ведь дуб дубом! Ан нет, туда же! Это он просто злится, что я его постоянно обыгрываю в шахматы. Вот вчера, например. Семь раз подряд. Боже, как ребята ржали! Ну, не для него эта игра, не для него! А так — Пряник нормальный парень. Грубоватый только немного. А какой, по-вашему, должен быть галактический громила?
Планета оказалась чудесной, просто рай. Ни тебе лиловых гигантских мухоморов, плюющихся ядовитой слюной, ни летающих крокодилов, которые после посадки сразу норовят вцепиться тебе в филейную часть, ни даже назойливой зудящей мошкары. Перед нами открывалась прекрасная зеленая долина, на горизонте синела горная гряда, недалеко извивалась серебристой лентой небольшая речушка. Воздух был свеж и слабо отдавал какими-то пряностями. Небо — пронзительно синее, ни единого облачка. Солнце, несколько меньшее, чем земное и более желтое, не слепило глаза, но его лучи приятно грели открытые участки лица. Остальные части тела были прикрыты легким скафандром. Как приятно после месячного пребывания в тесном, из металла и пластика, корабле, в компании полных идиотов, тиранов и одного полоумного медика алкаша очутиться на вот такой чудной во всех отношениях планетке, пригодной не только для дыхания, но и для приятного времяпрепровождения!
Мы направились строго на юг. Там виднелась рощица и некое темное сооружение высотой метров пятьдесят — та самая башня.
Сначала все было просто замечательно. Почва была ровной, мягкой, трава — густой, но невысокой. Из-под ног в суматохе выскакивали большие кузнечики, возмущенно верещащие на своем языке, стайками разлетались разноцветные бабочки, пару раз мы вспугнули каких-то маленьких серых пичуг. Док заметно повеселел и, по своему обыкновению, травил сальные шуточки в адрес Пряника. Тот криво улыбался, бурча что-то под нос, не зная, что толком ответить. Эх, мне бы так уметь острить! Да вообще-то, скажи я этой двухметровой горилле что-либо подобное, наверняка заработал бы по шее, а тут он даже забыл о своем приказе…
Потом местность изменилась — появились овражки, плотные жесткие кусты с длинными шипами, не предвещающими ничего хорошего, и дурно пахнущими белыми цветами. Приходилось перелезать через многочисленные каменистые насыпи и огибать глубокие ямы. Потом дорогу преградил гигантский заболоченный овраг, в который Пряник немилосердно нас загнал, и мы принялись стоически в нем увязать.
— Что-то не нравятся мне эти норы, — сказал док, тыча излучателем в сторону крупных отверстий, усеявших глинистые стены оврага.
— Следите в оба, — приказал Пряник, переводя бластер в боевое положение. — Возможно, это и есть местные булфроги.
— А?.. — не расслышал рассеянный Клистир, скребя небритый подбородок и мрачно разглядывая особо крупную нору.
— Я говорю…
Неожиданно справа один из темно-зеленых пупырчатых бугров резко всколыхнулся, раздался чмокающий звук, и в нашу сторону мелькнуло что-то розовое. Док испуганно вскрикнул и, нелепо взмахнув руками, мешком опрокинулся навзничь. Его ногу обвила длинная лента, оказавшаяся языком этого пресловутого булфрога, замаскировавшегося под безобидную кочку. Терпеть не могу эти противные создания! Булфроги — это хищные жабы размером со среднего сенбернара. Обычно большой опасности они не представляют, но на этот раз нам попался действительно крупный экземпляр. Выпучив маленькие желтые глазки, он с утробным ворчанием стал подтягивать к себе желанную жертву. Док истошно завопил и как побежденный борец на ринге замолотил руками по вонючей жиже. Пряник действовал молниеносно. Развернувшись, он вскинул излучатель и, не целясь, единственным разрядом буквально взорвал булфрога, осыпав нас его окровавленными останками.
— Боже, боже, боже… — бормотал Клистир, дрожащими руками отцепляя от себя все еще извивающийся язык хищника. А когда ему это удалось, он с ненавистью отбросил язык в сторону нор и прокричал, грозя кулаком невидимому врагу: — Так будет с каждым, кто поднимет на меня язык! Слышите?! С каждым!
— Идиот! — прошипел Пряник. — А ты чего рот раззявил? — накинулся он на меня. — Быстро уходим отсюда, сейчас их здесь тьма-тьмущая будет…
Не успел он это сказать, как весь овраг пришел в движение. Казалось, сама земля ожила. Они появлялись буквально отовсюду: материализовывались из бугров, луж, выползали из нор, скатывались по откосу сверху. А сзади уже надвигалась целая волна копошащихся, перелезающих и перепрыгивающих друг через друга жаб-переростков, по-видимому, души в нас не чаявших и очень спешивших заключить нас в свои мерзкие холодные объятья.
Мы подхватили очумевшего дока под руки и бросились вперед, паля направо и налево. Несколько раз меня серьезно хватали за лодыжки, а когда мы уже начали вылазить из оврага, одна из этих образин, точно так же, как дока, чуть было вплотную не подтащила меня к своей зловонной пасти. Через несколько минут, изнемогающие, на подкашивающихся ногах, чумазые, перепачканные грязью и кровью булфрогов, мы вылезли из оврага, перевалили через насыпь и скатились на зеленую лужайку прямо перед рощицей. Из оврага доносилось угрожающее кваканье и ворчанье.
— Что, разве другого пути нет? — отдуваясь, спросил док. — Ты же знал, что там булфроги!
— Есть, — невозмутимо ответил Пряник, соскабливая с рукава сгустки крови и зеленоватую слизь. — Нужно было кое-что проверить.
— И что же? — не поверил Клистир.
— Твою физическую подготовку, — хмыкнул громила.
Мы уселись на поваленный ствол дерева и немного передохнули.
— В детстве мы подстерегали булфрогов и, когда они выпускали язык, привязывали его к дереву, — с мечтательной улыбкой сказал Пряник. — Вот смеху-то было.
Врет, конечно. Человеку не под силу удержать булфрога за язык. Впрочем, Пряник, пожалуй, смог бы.
Пряник развернул планшетку и стал рассматривать карту, а мы с Клистиром тщательно обтирались губкой, смоченной дезинфицирующим раствором. Я, на всякий случай проверил показания приборов. Все нормально: атмосфера в порядке, радиационный фон в норме, бактериологические показатели и уровень электромагнитных излучений тоже допустимые. Ну, это и с самого начала было понятно.
