– Нет.
Но уже знакомое ему глупое любопытство вновь овладело им.
– Зачем тебе древесный ствол? Ведь ты можешь превратиться в птицу и свить себе гнездо среди веток или где угодно.
– Затем, что ни одна живая душа об этом месте не знает. Я могу запереться и чувствовать себя уютно. Нам, демонам, большую часть времени приходится проводить в телесной оболочке, а в ней легче всего оставаться, когда спишь.
Поэтому хорошее спальное место – это ценная вещь.
– А мне казалось, что демонам нет нужды спать.
– Никто нас не принуждает спать. Но мы можем спать, если нам захочется, а поспать демоны любят. Здесь, в стволе пивного дерева, я и буду отдыхать.
– А я тебе не позволю.
– Я стараюсь обходиться с тобой вежливо, Эхс.
А это, поверь, не легко, – грустно произнесла демонесса. – Допустим, я подарю тебе два величайших наслаждения.
– Два?
– Любовь и смерть.
– Убить меня ты уже пробовала!
– Нет, сейчас будет иначе. Ты убьешь меня после того, как мною насладишься.
– Демона нельзя убить, – возразил Эхс, но, к стыду своему, почувствовал, что заинтересовался.
– Да, мы бессмертны, но зато отлично можем изображать умирающего. Ты меня душишь, а я задыхаюсь, лицо мое багровеет, глаза вылезают из орбит, я сопротивляюсь, но все слабее и слабее.., в конце концов, тело мое обмякнет и похолодеет. Никто не скажет, что задушили демона, а не живую женщину.
– Нет уж, спасибо, – мрачно произнес Эхс.
– Так чего же тебе надо? Может, три великих наслаждения? Ну, назови свою дурацкую цену.
Он чуть было не спросил, что это за третье наслаждение, но сдержался. Скорее всего, оно ничуть не лучше второго.
– Мне ничего не надо.
– Я даже согласна первое уступить бесплатно, – продолжала соблазнять демонесса. – И тогда ты поймешь, какую радость я могу тебе подарить. Приму, кстати, какой угодно вид, ты только подскажи. Может, у тебя девушка есть знакомая, недотрога…
– Нет! – крикнул Эхс.
– Вот упрямец! Я же хочу как лучше! Ну что поделаешь, понравилась мне эта берлога! Да я тебя за день стольким премудростям научу, сколько самому тебе и за год не освоить…
– Отстань!
– Дурачок, подумай, – страстно вздохнула она и прижалась к нему всем телом.
– Я же трижды сказал – нет, – рассерженно ответил Эхс, – а ты не останавливаешься.
– Это потому, что я хочу убедить тебя, Эхс, – вкрадчиво проговорила демонесса, – а ведь ты хочешь, чтобы тебя убедили, правда?
Эхс с испугом понял: что бы он сейчас ни сказал, все равно это будет ложью. Пошатываясь, он вышел на свежий воздух. Ему стало стыдно за себя.
Демонесса развращала его своими разговорчиками, а он вместо того, чтобы прогнать ее, стоял развесив уши.
***
На этот раз он десять дней не навещал пивное дерево. Но ему сильно не хватало этого укрытия, и он чувствовал, что уступил-таки его демонессе без боя. Нет, он все же пойдет туда – и посмотрим, кто кого скормит дракону.
Итак, собравшись с духом, он отправился к пивному дереву. Все было тихо, и около дерева и внутри, но это еще ни о чем не говорило. Он сел на подушки, тряхнул одеяло, съел кусок завалявшегося сыра, высыпал на пол все цветные камешки и заглянул всюду, куда только можно было заглянуть. И ниоткуда не раздалось ни звука. А может, демонесса и в самом деле ушла? Или просто затаилась и только ждет, когда он успокоится – тут-то и явится с какими-нибудь новыми соблазнительными предложениями? Долго ли он сможет им противиться? И так ли уж ему хочется противиться?
Игривые мысли уже стаями бродили у него в голове, а ведь демонесса только начала свою войну!
Но даже если она где-то здесь, но будет сидеть тихо, он, пожалуй, сможет считать пивнушку своей.
Одно плохо – она будет подсматривать и подслушивать, то есть по-настоящему отдохнуть ему уже не удастся. Нет, надо от нее избавиться, раз и навсегда.
***
И тут он расслышал голос, откуда-то издали, из-за деревьев. Затаив дыхание, он прислушался.
Кто-то звал его: «Эхсил! Эхсил!»
Это же голос матери! Она ищет Эхса, зовет его, и если он сейчас же не явится, Танди добредет сюда и обнаружит пивное дерево! И он помчался на зов, но не прямо, а окольным путем, чтобы она не смогла потом по его следам дойти до его укрытия.
– Что случилось, мама? – крикнул он, подбегая с нужной стороны.
Танди обернулась к сыну. «А фигурка у нее ничего, хоть и немолода уже», – подумал Эхс и тут же очнулся. Несомненно, это нехорошее влияние демонессы! Разве позволительно сыну так думать о собственной матери?
– О, Эхсил! – вскричала нимфа, – Беги скорей домой! Беда у нас!
– Что случилось? – встревожился Эхс.
– Отец.., какой-то огр ударил его, и…
– Отцу плохо? – уже не с тревогой, а с ужасом спросил Эхс.
– Боюсь, он не протянет и часа! Нужен целебный эликсир, и как можно быстрее!
– Я знаю, где источник эликсира! – крикнул Эхс. – Бегу!
На лету он выхватил из рук матери бутылку и помчался через лес. Он чувствовал, что сердце готово вырваться из груди. Отец.., умирает!
Он примчался к источнику, зачерпнул целебной жидкости и что было сил побежал домой.
– Где он? – крикнул Эхс, вбежав в дом.
Танди за кухонным столом готовила колбасные веревочки для супа.
– Кого ты ищешь, сынок? – обернувшись, ласково спросила она.
– Папу! Загремела! Вот эликсир!
Тут и сам папа Загремел появился из соседней комнаты. Сейчас он был в человеческом облике.
– Я тебе зачем-то понадобился, сын?
– Ты.., ты не ранен? – недоуменно поглядев на отца, проговорил Эхс.
– Откуда ты взял, что отец ранен? – нахмурилась Танди.
– Но ты же мне сама сказала, в лесу…
– Милый, я весь день дома провела, – с укором сказала Танди.
И тут Эхс понял, что так и было, как она сейчас говорит. От приготовления супа из колбасных веревочек, ее любимого супа, Танди не могло отвлечь ничто, ни ураган, ни землетрясение, а сейчас на дворе было и тихо, и солнечно. Как же он так попал…
Все понятно! Метрия! Она может превращаться в кого угодно! Сейчас она превратилась в Танди и оставила его в дураках.
– Мне.., мне просто приснилось, – неуклюже выпутался Эхс. – Приснилось, что папа ранен и ему нужен эликсир…
– Ты добрый мальчик, – сказала Танди, вновь занявшись супом.
– А эликсир давай сюда, – добавил Загремел. – В хозяйстве все сгодится.
– Да, сейчас, – сказал Эхс и начал искать, чем бы заткнуть бутылку.
Но бутылка вдруг превратилась в дым, и эликсир вылился на пол. Эхс, Эхс, надо же было так опростоволоситься!
***
На следующий день Эхс пришел к пивнушке.
– Метрия! – взревел он. – А ну покажись, чертова демоница!
– О, какой ты ласковый, какой вежливый, – явившись, пропела Метрия. – Сердце мне подсказывает, что ты согласен…
– Из-за тебя я подумал, что отец умирает!
– Я пробую разные средства, Эхс. Одно не действует, я беру другое. Ведь мне так хочется, чтобы ты отсюда убрался.
– Так ты собираешься и дальше так шутить?
Пользоваться моими родителями?
– Конечно нет, Эхс. Ты опять явился, и значит, это слишком слабое средство.
– Тогда что же…
– Я просто начну и в самом деле вредить твоим родителям, да так, что тебе уже будет не до пивного дерева.
Эхс хоть и не отличался сообразительностью, но сразу все понял.
– Нет! – яростно возразил он.
– Я тебе уже объясняла, Эхс, что твое «нет» не всесильно. Нимфа и огр окажутся в моей власти.
Ты не сможешь их защитить.
Эхс бросился на демонессу. Она начала было превращаться в туман, но вдруг как бы передумала.., и страстно обвила его шею руками.
– Но я все еще согласна торговаться, и даже могу кое-что уступить безвозмездно, если только…
Но Эхс так толкнул демонессу, что они оба упали на кучу подушек. Демонесса сжала его ногами, обхватила голову руками и стала приближать свои губы к его губам.
– Демоны способны на ужасные безумства, – прошептала она, – а мне ведь ничего особого не надо. Просто хочу остаться одна в моей уютной берлоге.
– Моей, – едва проговорил Эхс.
– За которую я щедро расплачусь, – шептала дальше демонесса. – Нет мужчины, который не ухватился бы обеими руками за мое предложение, не говоря уже о моем теле. А теперь давай я помогу тебе снять одежду…
– Нет! – крикнул Эхс, вырвавшись из объятий демонессы.
– Ну что ж, – вздохнула она, – я сделала все, что могла. Мне вовсе не хочется вредить твоим родителям, тем более, они и не подозревают об этом убежище. Но ты сам вынуждаешь…
– Нет! Я согласен.., живи здесь! Я согласен!
– Очень мило, Эхс. Ты становишься разумным. Если не будешь сюда являться, и я буду хорошо себя вести.
Эхс поднялся и вышел из пивнушки. Он с тоской понял, что проиграл, но иного пути не было.
Демонесса пообещала оставить родителей в покое. Но можно ли ей верить? Чем больше Эхс размышлял над этим, тем больше сомневался. А вдруг ей захочется перебраться из дерева к ним в дом.., и тогда она явится к родителям. У демонов ведь нет совести, в этом их сила и слабость одновременно.
