Мнение укрепилось, когда я наконец открыла третью дверь. Что там – «жизнь потеряешь»? Обойдетесь, уважаемые! А вот знать, что из первых двух дверей не выскочит обкуренный хмырь с ножом – это важно. То есть не то чтобы очень важно, но душу греет.
Дверь вела в огромную комнату, совершенно пустую, только у дальней стены болталось несколько боксерских «груш» да стоял деревянный тренажер, из тех, которые показывают иногда в фильмах с участием Джеки Чана. Если зазеваешься, оттуда выскакивает здоровенный «кулак» и лупит тебя по чувствительному месту. Пол в комнате был сделан из грубо обработанных досок. Никаких матов (я имею в виду толстые подстилки из войлока… а вы о чем подумали?), циновок или других средств защиты. В центре комнаты черной краской намалеван круг диаметром метров восемь. Незаконные занятия карате? Но статью давно отменили. С тех времен память осталась? А почему не использовать как-нибудь по-человечески… под склад хотя бы?
Цепочка бурых пятен исчезала в центре круга. Я честно обпрыгала все доски в круге и рядом, запыхалась, изматерилась, но нового потайного хода не нашла. Стукнула со злости по «груше» – заскрипела цепь, на которой висел снаряд. Веревочку не мог присобачить, зараза антикварная, а железо смазывать надо!
Вот спроси меня, чего я на эту цепь так взъелась – и не отвечу.
Ладно, что мы имеем с этого гуся? А имеем мы негусто. Фигня на фигне сидит и фигней погоняет. Некто, предположительно, раненый, по одной из версий – Васильев Николай Гаврилович, закапал кровью дом и исчез в центре черного круга. Спасибо, не черного квадрата! Представляю, как газетчики бы сразу забегали: «Дело Малевича! Известный художник похищает известного антиквара!»
Из омута сарказма меня вывели шаги. Кто-то спускался. Час от часу не легче. Я хоть двери за собой запирала? Ну разумеется, нет!
По идее, света из-за двери не видно, однако береженого бог бережет, а небереженого вертухай стережет. Пусть вертухай – это я, но все же… Согнувшись в три погибели, я полезла под деревянного болвана. Пистолет здорово мешал, но прятать его в кобуру – ни за какие деньги!
Успела вовремя. Дверь дернулась, отворилась…
Чудеса и не думали заканчиваться.
На пороге стоял… средневековый рыцарь.
Ладно, будем честными – не совсем рыцарь. Моя знакомая учительница истории костюмчик бы забраковала с ходу. Эх, как она ролевиков до слез доводила, особенно этих, которые под викингов пытались косить (эльфы отбрехивались тем, что в Нуменоре все так ходили, и вы еще не видели, как ходят в Валиноре)… Достаточно мощный торс вошедшего облегала кольчуга – и даже я, в средневековом вооружении полный профан, отметила красивое, ровное плетение колец. Впрочем, кто знает, может, оно как раз только на показуху шло, а для реального боя вовсе не красота плетения требовалась? На поясе висели ножны – меч вошедший держал в руках. Черные кожаные штаны, такого же цвета сапоги до колен… А на дворе, между прочим, все еще лето. И как парень не упарился? Шлем на голове отсутствует. Стало быть, не из наших «викингов», эти хоть картонные, да нацепят. А морда лица у парнишки серьезная – как у Мурчалло перед комиссией из области. Эдакая помесь озабоченности, возвышенной скорби и сдержанной гордости за родимый райотдел. Ну или сдержанного ужаса, если комиссия без предупреждения нагрянет.
Похоже, на парня комиссия свалилась как снег на голову. Посреди лета, ага.
А меч, между прочим, не деревяшка, а из хорошей стали – это я даже отсюда вижу. И заточен на совесть. Таким рубить, небось, одно удовольствие…
Предварительный осмотр будущего места происшествия завершен, познакомимся-ка поближе с жертвой моего преступления. Задницей чую: превышение должностных полномочий мне уже пришить, как два пальца об асфальт, а если парень заартачится, так и превышение самообороны начнется.
– Гражданин, нарушаем, – ого, как дернулся! Интересно, пуля кольчугу пробьет? Впрочем, стреляю я неплохо, можно целиться по ногам, а в крайнем случае – голова у него не защищена. Уж череп-то пуля точно пробивает.
– Нарушаем, говорю, – продолжила я, выходя из-за манекена и держа гостя на прицеле. – Для такой цацки нужно разрешение. Оно у вас, гражданин, имеется?
Хоть бы он был один. А вдруг поблизости такие же умники, и у кого-нибудь из них лук или, не дай бог, боевой арбалет? Видала я подобную игрушку в действии. Если начнутся разборки, то еще вопрос, кто в таком случае будет валяться с дыркой в голове. Кстати, совсем необязательно, чтобы все в команде были вооружены по-средневековому. Пистолет у нас в городе найти – не проблема. Конечно, кобура в сочетании с кольчугой не смотрится, но вдруг мне попадется тип, не разбирающийся в высокой моде?
На всякий случай я предупредила:
– Вздумаешь орать – стреляю. Понял, Айвенго?
Вот это наглец! Он даже не испугался! Смотрел на меня с таким превосходством, что у меня аж палец зачесался на спусковой крючок нажать. Ладно, я человек выдержанный, идеологически подкованный, миролюбивый…
– Меня зовут не Айвенго, а Дейвин. И у меня нет здешнего разрешения. Что дальше?
Ну, хоть говорит тихо, как приказано. Что дальше? Хороший вопрос. Дейвин… это тоже ролевое имечко или родители фэнтези обчитались?
– И как ты здесь оказался, Дейвин? – Блин, а мордашка-то, если вглядеться, совсем юная. Не дай бог, он несовершеннолетний, тогда нужно его брать с понятыми и допрашивать при родителях или педагоге, а то ведь потом не отмажусь… И где я вам возьму родителя, я уж молчу о педагоге? О понятых замнем для ясности.
Нарушаем, Яночка, ох нарушаем…
Только бы оказался совершеннолетним.
– Я сюда зашел, – и ухмыляется так нагло, словно я ему должна.
– Зашел, значит. – Я тоже могу в ответ улыбку скроить – Чикатило обзавидуется. – Вот прямо в таком виде через всю Заботку и шел, да?
– А что такого? – Ух, как мы надменно бровь умеем поднимать! Что ж за чудо-то на мою голову?..
– Ничего. Впервые вижу ходячий болтливый труп, а так все в порядке. В морг своим ходом дойдешь или все-таки труповозку вызовем?
Угу. Не понял.
– Мальчик, здесь не ролевой полигон, или что у вас там. Ты вообще этой своей ковырялкой махать умеешь?
Обиделся.
– Хочешь проверить, женщина?
Всю жизнь мечтала. Ночами не спала.
Ладно, все равно ни педагога поблизости, ни родителей… Отбрешусь, ежели что.
Поднимаю пистолет повыше.
– А теперь аккуратно кладешь меч-кладенец на пол и ногой пихаешь ко мне. Затем отворачиваешься к стене, руки вверх, ноги на ширину плеч. Выполнять!
Мир несовершенен. В нем на приказы мента – вооруженного, смею заметить! – отвечают идиотским ржанием. Это он на своих ролевухах так коня изображал? Ладно же. Звукоизоляция в подвале неплохая вроде…
Бабах!
– А следующий раз не промажу, – лениво сообщила я, когда парень подпрыгнул и с ужасом поглядел на выбоину в стене. Рядом с правым плечом. Я все-таки не совсем чокнутая – стрелять между ног или впритирку к голове. Голливуд Голливудом, но вдруг клиент дернется? Плечо или руку еще можно объяснить самообороной…
Впрочем, если Дейвин несовершеннолетний, мне много чего пояснять придется. Сначала по ходу служебного расследования, затем в суде… Типун мне на мозги!
– Ну, оглох? Повторяю: меч аккуратно кладешь на пол. Затем ногой толкаешь ко мне. Не вижу действий!
Слыхала я, будто ролевики вживаются в роль настолько, что начинают к оружию относиться, как к разумному существу. Слыхала, но до сих пор не видела. Как-то у нас в N-ске люди поадекватнее. Парень взглянул на меня так, словно я ему предложила святотатство. Но после очень характерного покачивания пистолетом требуемое выполнил. Ногой, правда, слабовато дернул, пришлось самой отправить меч подальше, себе за спину.
– Продолжаем конструктивный диалог. Руки вверх, лицом к стене, ноги…
Договорить я не успела.
Я до сих пор не знаю, как спаслась. То ли увидала блики в глазах парня, то ли услышала легкий свист… А может, просто «задницей почуяла». Не знаю. Главное – я хлопнулась на пресловутую задницу за миг до того, как над головой пронесся этот чертов меч. Он словно из пращи вылетел и должен был вонзиться мне под затылок. А вместо этого угодил острием Дейвину под подбородок, с лету перебив обе артерии и на выходе явно задев позвоночник. Мы с парнем были одного роста.
Я машинально утерлась. Ну да, кровь во все стороны. А чего я ожидала – теплого летнего дождика?
Вообще, к смертям после пары лет в доблестных органах привыкаешь. Трупы различной степени сохранности в позах, далеких от благопристойных, перестают сниться, вызывать рвотные рефлексы и вообще – быть предметом, достойным большего, чем открытое оперативно-разыскное дело. Как говаривал однажды вдрабадан пьяный Мурчалло: «Труп – это главный вещдок по делу о смерти гражданина». И требовал, помнится, оный вещдок отдать в комнату хранения вещественных доказательств. Да, под большим градусом был тогда гражданин начальник…
