— А…
— На место прибудем через девять с половиной минут. Может быть, чаю? — любезно осведомился кондуктор. — С молоком, с чабрецом, имеется какао. Могу предложить мятные леденцы.
— Простите, а куда мы едем? — все-таки сумела выдавить я, не успевая справляться с потоком поступающей информации.
— Ваша остановка — Большой Дом, — прозвучал ответ, за которым последовало повторившееся любезное предложение: — Может быть, все-таки чаю? Хотя, посоветую вам остановить выбор на какао, к нему у нас подается вкуснейшая шоколадная плиточка.
Я помотала головой из стороны в сторону, скорее из желания отогнать преследующее меня наваждение, но кондуктор воспринял этот жест как ответ.
— Нет, так нет, — пожав плечами, он отвернулся.
Просто не находя подходящих слов и не зная, как на все это реагировать, я посмотрела в окошко. Мы набирали высоту, но это никак не ощущалось, и, не лицезри я того, что происходило снаружи — решила бы, что мы стоим на месте. Внизу виднелись крыши многоэтажек, шумящие на ветру древесные кроны, лабиринты улиц, освещенных множеством огней, многочисленные парки и скверики.
В салоне слышался негромкий гул мотора, и приятно пахло тем самым какао, от которого я так опрометчиво отказалась. Происходящее казалось совершенно ненормальным, но это не мешало мне хотеть спать. Такая не очень полезная особенность организма — переживая стресс, он всегда стремится отключиться и, как следствие, сонливость приходит в самый неподходящий момент.
Вскоре автобус снова начал снижаться, и мы зависли недалеко от центрального района, рядом с трехэтажным зданием, вывеска на котором сообщала, что там находится игорный клуб. Дверца автобуса открылась, и внутрь вошел человек в маске. Он был очень высоким и худым, черный костюм висел на нем как на вешалке, а маска была абсолютно белой и закрывала все лицо, оставляя лишь прорехи для глаз.
— Три эмоции за проезд, пожалуйста, — обратился к нему кондуктор.
Мужчина в маске протянул вперед руку и отсыпал в подставленную ладонь три плоские игровые фишки.
— Благодарю, — улыбнулся кондуктор. — Быть может, чаю? К какао мы подаем вкуснейшую шоколадную плиточку, имеются так же мятные леденцы.
Новый пассажир к предложению остался безучастен, и кондуктор оставил его в покое. Я робко осмотрелась по сторонам, обернулась назад и убедилась, что кроме нас троих в салоне никого нет, не считая, разумеется, водителя.
— Не хотите сыграть? — неожиданно прозвучал низкий бархатный голос, и я не сразу сообразила, что обращаются ко мне.
В руках у мужчины в маске появился причудливый предмет, похожий на миниатюрный игровой автомат. Сбоку у него имелся специальный рычаг, и когда длинные пальцы в белых перчатках на него надавили, на дисплее замелькали пестрые картинки.
— Начальная ставка — одна эмоция, — сообщил пассажир, обернув ко мне скрытое маской лицо.
— Нет-нет, — тут же отказалась я, машинально вжимаясь в спинку кресла. — Не хочу.
Настаивать мужчина не стал, и игровой автомат тут же исчез, будто его и не было. Вместе с ним исчезла и моя внезапная сонливость, сменившись предельно четким осознанием: я нахожусь в компании неизвестно кого, на летающем автобусе, который едет неизвестно куда.
— П-простите, — снова решилась заговорить с кондуктором, мысленно пытаясь сформулировать вопрос: — А я… еще жива?
Наверное, глупее вопроса и не придумать, но именно он волновал меня в первую очередь. Я явно не спала — ведь во сне невозможно хотеть спать, — и так же явно находилась в трезвом уме и твердой памяти. Стало быть, либо я успела попрощаться с грешным миром и сейчас отправлялась на тот свет, либо…
— Ну, разумеется, вы живы, девушка, — опроверг мою теорию кондуктор. — В нашем автобусе еще никто не умирал!
Странно, но такое утверждение меня немного успокоило, и задавать дополнительные вопросы тут же расхотелось. Я по-прежнему живой человек — это самое главное, а остальное непременно объяснится позже… а если не объяснится?
Черт! Наверное, только со мной, обладающей потрясающим умением попадать в нелепые ситуации, мог происходить такой бред!
Через пару минут мы снова сделали остановку, и на этот раз автобус завис достаточно высоко над землей, прямо около раскидистой кроны старого клена. Посмотрев в окошко, я увидела несколько маленьких шариков, похожих на горящих светлячков. Они окружали невысокую худенькую девочку, стоящую на одной из толстых ветвей. Ни за что не держась, она спокойно прошла вперед, поставила ногу на лестницу и в следующее мгновение оказалась в салоне. Оставшиеся снаружи светлячки друг за другом полетели обратно и затерялись где-то в шумящей листве.
— Три эмоции за проезд, пожалуйста, — проговорил кондуктор уже знакомую фразу, и на этот раз в его протянутую ладонь упали три маленьких зеленых листочка.
В то время как девочка занимала место, наши взгляды встретились, и я бы не взялась утверждать, чей выражал большее изумление. Если мужчина в маске хотя бы как-то вписывался в образ обычного человека, то этот ребенок стоял где-то за рамками нормальности. В ее густых, достающих до пояса, каштановых волосах поблескивали капли, на белых щеках виднелись рыжеватые пятнышки, похожие на слившиеся вместе веснушки, а на голове торчали маленькие…оленьи рожки. Сперва мне подумалось, что это просто обруч, но, присмотревшись внимательнее, я обнаружила, что они настоящие. Вместе с тем одежда девочки была вполне привычной: широкая юбка до колена, темные гольфы, туфли на плоской подошве и пиджачок, накинутый поверх тонкой кофточки.
— Человек, — потрясенно прошептала девочка-олененок, глядя на меня своими неестественно большими глазами.
Мы бы еще долго друг друга рассматривали, если бы снова не вмешался кондуктор:
— Должен заметить, ваша попутчица. Может быть, хотите чаю? С молоком, чабрецом, так же могу предложить мятные леденцы. Рекомендую попробовать какао, к нему у нас подается вкуснейшая шоколадная плиточка.
Справившись с удивлением, девочка заняла одно из свободных кресел и попросила:
— Два леденца, пожалуйста.
Кондуктор просиял довольной улыбкой, и через несколько мгновений новая пассажирка посасывала небольшую зеленую конфету. К моему удивлению, села девочка прямо передо мной, и к еще большему удивлению, обернулась, протянув второй леденец.
— Съешь, — на грани слышимости произнесла она и, когда я отказалась, настойчиво повторила: — Съешь. Не то тебя учуют безликие.
Звучало довольно жутко, и проверять, кто такие эти безликие я не испытывала ни малейшего желания. Поэтому осторожно приняла протягиваемую конфетку и сунула в рот. Вкус оказался приятным и хорошо знакомым. Действительно, обычный мятный леденец.
— Остановка «Большой Дом», — провозгласил кондуктор, когда автобус в очередной раз остановился.
Наружу я выходила с долей опасения, во-первых, потому что боялась упасть на ненадежной, обладающей странными повадками лестнице, а во-вторых, потому что понятия не имела, куда меня привезли. Судя по увиденным сквозь оконное стекло видам, мы находились где-то в районе городской черты.
— Спасибо, что воспользовались трансфером лучшей перевозной компании духов, — улыбнулся кондуктор, когда мои ноги коснулись твердой земли.
— До свидания, — не особо вникнув в смысл слов, машинально попрощалась я, в это же время рассматривая представшее предо мной здание.
Оно было довольно старым и явно нежилым: в четыре этажа, стекла в некоторых окнах разбиты, ступени на широком крыльце пестрили выбоинами. Растущие рядом деревья, по всей видимости, являлись такими же старожилами — большой, с толстым стволом и потрескавшейся корой дуб так точно. Судя по стилю, это здание было построено еще в дореволюционные времена, в то время как остальные, стоящие поблизости, являлись самыми обычными бетонными многоэтажками.
Над головой вновь послышалось гудение мотора, но на сей раз — удаляющееся. Проводив взглядом набирающий высоту автобус, я обернулась к вышедшей со мной девочке, но ее рядом уже не было.
