— Гмм, — буркнул врач. — Что ж, хоть какой-то шанс. Но может ли Люк пользоваться домом Бенсона без его согласия?
— В марте, вероятно, согласие у него было. На этот же раз он скрывается, не забывайте! Ему не нужно, чтобы даже Картер знал, куда он поехал. Кроме того, Люк знал, что Картеру дом не понадобится… только не в августе.
— Вполне возможно. Так вы хотите позвонить Бенсону? Вот телефон.
— Я позвоню от дежурной, доктор. Поиски могут затянуться, а вы очень заняты, хоть и говорите, что нет.
Но поиски Картера Бенсона не заняли много времени. Марджи вернулась через несколько минут, сияющая.
— Доктор, в марте Люк пользовался домиком Картера. Я знаю, как туда проехать! — Она помахала листком бумаги.
— Молодец! И что теперь, по-вашему, нужно делать? Позвонить в полицию Индио или?..
— Какая еще полиция? Я сама к нему поеду, как только закончу дежурство.
— Можете не ждать окончания дежурства, моя дорогая. Но так ли уж обязательно вам ехать самой? Мы не знаем, до какой степени прогрессировала его болезнь, и может оказаться, что вы его… выведете из равновесия.
— Уж я его выведу из равновесия! А если серьезно, доктор, то не беспокойтесь. Я справлюсь с ним при любых обстоятельствах. — Она взглянула на часы. — Пятнадцать минут пятого. Если вы отпускаете меня, я буду там, самое позднее, между девятью и десятью.
— Не хотите взять с собой кого-нибудь из персонала?
— Ни в коем случае.
— Ну хорошо, моя дорогая. Только поезжайте осторожно.
Под вечер третьего дня третьей луны времени антилоп куду — почти в это же время в Чикаго мистер Обердорфер расспрашивал на площади У Психов про своего пропавшего приятеля — шаман по имени Бугасси был вызван к вождю племени мопароби, что обреталось в Экваториальной Африке. Вождя звали М'Карти, однако он не был родственником бывшего сенатора Соединенных Штатов со схожей фамилией.
— Сделай куку на марсиан, — потребовал М'Карти от Бугасси.
Разумеется, он называл их не марсианами. Вождь использовал слово «гнаямката», этимология которого представляется нам следующим образом: «гна» — то есть пигмей, «ям» — то есть зеленый, «кат» — то есть небо. Гласная на конце образовывала множественное число, а все вместе означало — зеленые пигмеи с неба.
Бугасси склонил голову.
— Я сделаю большой куку, — пообещал он.
Лучше, чтобы это был чертовски большой куку — уж Бугасси-то знал об этом.
Должность шамана в племени мопароби не относится к безопасным. Продолжительность их жизни невелика, разве что действительно хороший шаман. И она была бы еще меньше, если бы вождь чаще обращался к кому-либо из своих шаманов с официальным требованием, поскольку закон гласил, что не оправдавший доверия, должен пополнить мясом кладовую племени. А мопароби — людоеды.
Когда появились марсиане, у мопароби было шестеро шаманов, но теперь Бугасси остался один. С интервалами в одну луну — поскольку табу запрещает вождю требовать делать куку раньше, чем в полнолуние, через двадцать восемь дней после создания предыдущего. Пять шаманов попытались, провалились и внесли свои вклады в общий котел.
Теперь пришла очередь Бугасси и по голодным взглядам, которые бросали на него М'Карти и остальные соплеменники, он понял, что они будут почти так же рады его поражению, как и успеху. Мопароби уже двадцать восемь дней не ели мяса.
Вся Африка жаждала мяса.
Некоторые племена, живущие исключительно или почти исключительно охотой, практически голодали. Другим приходилось совершать изнурительные переходы в районы, где можно было найти растительную пищу — плоды и ягоды.
Охота стала просто невозможной.
Почти все создания, на которых человек охотился ради пропитания, бегают быстрее него; а то и летают. Он вынужден подкрадываться к ним против ветра и тихо, пока не окажется на расстоянии смертельного удара.
При марсианах не было и речи о скрадывании дичи. С наслаждением помогали они туземцам охотиться, и помощь эта состояла в том, что они бежали или квимили перед охотником, распугивая радостными криками возможную добычу.
В результате животные мчались от них со всех ног.
Это приводило к тому, что охотник возвращался с охоты с пустыми руками, в девяносто девяти случаях из ста не имея возможности выстрелить из лука или бросить копье, не говоря уже о том, чтобы поразить цель.
Это был Великий Кризис. Иного типа, чем более цивилизованные кризисы, ширившиеся в более цивилизованных странах, но не менее разрушительный.
Занимавшимся животноводством тоже досталось. Марсиане обожали вскакивать на спины скота и вызывать среди него панику. Коль скоро марсиане были бесплотны и ничего не весили, корова, разумеется, не могла чувствовать марсианина на своей спине. Однако, когда тот наклонялся вперед и во все горло орал в ее ухо: «Ивриго 'м Н'гари! — Жупийя хей» — по-масайски, — в то самое время, когда десяток или более марсиан кричали: «Ивриго 'м Н'гари!» в уши десятка или более других коров и быков, — и вот вам паника.
Африка не любила марсиан.
Однако вернемся к Бугасси.
«Я сделаю большой куку» — пообещал он М'Карти. Да, это должен быть большой куку и в прямом и в переносном смысле. Когда вскоре после появления с неба маленьких зеленых пигмеев М'Карти вызвал шестерых своих чародеев, он говорил с ними долго и серьезно. Он приложил все старания, чтобы убедить или заставить их объединить свое искусство и использовать общую мудрость для создания самого большого куку в мире.
Они отказались и даже угроза пыток и мучительной смерти на них не подействовала. Их тайны были святы и дороже самой жизни.
Однако некоторый компромисс был все же достигнут. Им предстояло каждый месяц тянуть жребий о своем месте в очереди, и каждый согласился на то, что если — и только если потерпит неудачу, то раскроет все свои тайны, включая в обязательном порядке ингредиенты и заклятия, вошедшие в состав его куку, а уж потом сделает свой вклад в животы племени.
Бугасси вытащил самый длинный прутик и теперь, пять месяцев спустя, обладал знаниями как всех прочих шаманов, так и своими собственными — а шаманы мопароби славятся как самые искусные во всей Африке. К тому же он точно знал все предметы и слова, вошедшие в состав пяти неудачных куку.
Располагая такой энциклопедией, он обдумывал свой собственный куку уже с предыдущего полнолуния, когда душа Нарибото, пятого шамана, рассталась со съедобным телом, из которого Бугасси досталась печень. Он сохранил небольшой кусочек этой печени; наполовину сгнивший к этому времени, он превосходно подходил для включения в состав его собственного куку.
Бугасси знал, что его куку не должно подвести не только потому, что такой исход был бы для него самого весьма неприятен, но и потому… что ж, суммированные знания всех шаманов мопароби просто не могли подвести.
Это будет куку, который уничтожит все прочие куку, а вместе с ними и марсиан.
Это будет чудовищный куку, он вместит все ингредиенты и все заклятия, использованные в пяти предыдущих, а кроме того, будет содержать еще одиннадцать его собственных ингредиентов и девятнадцать заклятий — семь из них были танцевальными фигурами, — его личную тайну.
Все необходимое было под рукой, но собранное вместе — каким бы маленьким ни было по отдельности — должно было заполнить мочевой пузырь слона, который и станет вместилищем куку. Разумеется, слон был убит шесть месяцев назад. После прихода марсиан не было убито ни одного большого животного. Составление куку должно было длиться всю ночь, поскольку отдельные составляющие требовалось добавлять в сопровождении нужного заклятья или танца, другие же заклятья и танцы будут соединять ингредиенты.
Никто из мопароби не сомкнул глаз той ночью. Все они сидели вокруг большого костра, куда женщины время от времени подкидывали дрова, и следили за работой Бугасси, за его танцами и прыжками. Это было утомительное дело и все с грустью отметили, что он потерял в весе.
Перед самым рассветом Бугасси упал пластом перед вождем М'Карти.
— Куку готов, — сказал он.
— Гнаямката все еще здесь, — грозно заметил М'Карти. И верно, они были активны как никогда — всю ночь следили за приготовлениями да еще и делали вид, будто помогают. Несколько раз Бугасси спотыкался в танце из-за них, а один раз даже упал лицом вниз, когда они бросились ему под ноги. Однако каждый раз он терпеливо повторял последовательность фигур, так что ни одно па не было пропущено.
Бугасси приподнялся на руке в пыли и свободной рукой указал на ближайшее дерево.
— Куку должен висеть высоко над землей, — заявил он.
М'Карти отдал приказ, и трое негритят вскочили со своих мест, чтобы его выполнить. Они обвязали куку веревкой, сплетенной из лиан, затем один вскарабкался на дерево и перекинул веревку через сук, а двое других стали поднимать куку. Когда он оказался в трех метрах от земли, Бугасси, который успел подняться, крикнул им, что уже хватит. Веревку закрепили, тот, что был на дереве, слез и присоединился к остальным.
