— О, нет, — махнул рукой старец, — это совершенно нормальная паранойя. Это чувство известно всей Вселеной.
— Всей Вселенной? — переспросил Артур. — Но если оно известно всей Вселенной, это что-то да значит! Может быть, где-нибудь за пределами известной нам Вселенной…
— Может. Что с того? — Старпердуппель не дал Артуру разогнаться. — Должно быть, я уже стар, — продолжил он, — но я считаю, что шансы узнать, что происходит на самом деле, столь абсурдно малы, что нам остается только, я бы сказал, не задумываться об этом и делать свое дело. Взять, к примеру, меня. Я — дизайнер береговых линий. Получил приз за Норвегию.
Старпердуппель пошарил в куче мусора и вытащил оттуда большой прозрачный куб со своим именем на нем и объемной моделью Норвегии внутри.
— Какой во всем этом смысл? — промолвил он. — Не то, чтобы я смог понять. Всю свою жизнь я занимался фиордами. В какой-то момент они вошли в моду, и я получил главный приз.
Старпердуппель повертел куб в руках и, пожав плечами, бросил в сторону, небрежно, но так, чтобы тот приземлился на что-нибудь мягкое.
— В этой новой Земле, которую мы сейчас строим, мне дали Африку. И я, конечно же, делаю ее со всеми фиордами, потому что я люблю их и я настолько старомоден, что позволяю себе считать, что они придают материку очень милый стиль, барокко, если хотите, или рококо. А мне говорят, что это недостаточно экваториально. Недостаточно экваториально! — Старпердуппель горестно рассмеялся. — Какая разница? Наука, конечно, далеко шагнула вперед, но я предпочитаю быть счастливым, чем делать все, как надо.
— И вам это удается?
— Нет. На этом-то все и стопорится.
— Жаль, — сказал Артур сочувственно. — Ваш образ жизни выглядел весьма симпатично.
Где-то в стене замигала маленькая белая лампочка.
— Идем, — сказал Старпердуппель. — Тебе предстоит встретиться с мышами. Твое появление на этой планете вызвало немалый интерес. Его уже назвали, как я слышал, третьим самым невероятным событием в истории Вселенной.
— Какие была первые два?
— О, скорее всего, чисто случайные совпадения, — ответил Старпердуппель. Он открыл дверь и пропустил Артура в нее.
Артур оглядел его, потом себя и поношенный халат, в котором он лежал в грязи утром в четверг.
— Похоже, и у меня серьезные проблемы с образом жизни, — пробормотал он про себя.
— Прошу прощения? — переспросил старец.
— Нет-нет, ничего, — ответил Артур. — Я пошутил.
Всем прекрасно известно, что легкомысленные слова могут стоить жизни, но мало кто понимает всю серьезность этой проблемы.
К примеру, в ту самую секунду, когда Артур произнес «у меня серьезные проблемы с образом жизни», в ткани временно-пространственного континуума образовалась причудливой формы дыра, по которой его слова перенеслись далеко-далеко назад во времени и на почти бесконечное расстояние в пространстве, в далекую галактику, где неведомые воинственные существа стояли наготове, собираясь начать ужасную межзвездную битву.
Предводители воюющих сторон встретились в последний раз.
Жуткое молчание царило над столом переговоров. Полководец в-л-хургов, великолепный в своих черных усыпанных алмазами боевых шортах, грозно глядя на военачальника г'гугвунтов, колышущегося перед ним в облаке зеленого удушливо-сладкого пара, и, чувствуя за своей спиной поддержку миллиона стремительных и вооруженных до зубов звездных крейсеров, ждущих одного лишь его слова, чтобы выпустить электрическую смерть из всех своих стволов, потребовал от мерзкого создания взять назад то, что оно сказало о его матушке.
Существо пошевелилось и забулькало, и в этот самый миг слова «у меня серьезные проблемы с образом жизни» вывалились из дыры на стол переговоров.
К несчастью, на языке в-л-хургов эти слова означают самое ужасное ругательство, какое только можно придумать, и тем ничего не оставалось, как только начать ужасную войну, длившуюся долгие века.
Разумеется, по здравом размышлении и по прошествии нескольких тысяч лет бойни и резни, выяснилось, что все это была лишь ужасная ошибка, и враждующие армии, уладив немногие остававшиеся у них разногласия, объединились в походе на нашу собственную галактику — из которой, как было выяснено со всей определенностью, прибыли обидные слова.
Еще несколько тысяч лет могучие боевые корабли бороздили просторы космоса и, наконец, с ревом и грохотом вошли в атмосферу первой встретившейся им планеты — по чистой случайности ею оказалась наша Земля — на которой из-за чудовищной ошибки в масштабе всю флотилию случайно проглотила поселковая дворняга.
Люди, изучающие запутанные игры причин и следствий в истории Вселенной, говорят, что такие истории случаются практически непрерывно, и мы не в силах их предотвратить.
— Такова жизнь, — говорят они.
* * *
После недолгой поездки авиетка с Артуром и престарелым магратеянином встала возле двери. Они вышли из машины и вошли в приемную, уставленную стеклянными столиками с кубками и призами. Почти тотчас же загорелась лампочка над дверью напротив, и открылась дверь в кабинет.
— Артур! Ты в порядке? — раздался тут голос.
— Кто, я? — переспросил Артур. — Ну, как сказать…
Света было маловато, и Артур не сразу разглядел Форда, Триллиан и Зафода за большим столом, великолепно уставленным экзотическими блюдами, незнакомыми яствами и причудливыми фруктами. Все трое с большим аппетитом закусывали.
— Как вы сюда попали? — строго спросил Артур.
— Да очень просто, — ответил Зафод, набрасываясь на кость с куском жареного мяса. — Наши хозяева сперва обработали нас газом, потом стерли память — в общем, вели себя непринужденно — а потом решили скомпенсировать это неплохим обедом. Вот, угощайся, — и Зафод выудил из супницы шмат дурно пахнущего мяса. — Это котлеты из веганского носорога. Тонкая штука, на любителя.
— Хозяева? — переспросил Артур. — Какие хозяева? Я не вижу тут никого…
Тоненький голосок произнес:
— Приятного аппетита, землянин.
Артур посмотрел по сторонам и вскрикнул от неожиданности:
— Фу! Тут мыши на столе!
Повисло неловкое молчание. Все укоризненно посмотрели на Артура.
Он же уставился на двух белых мышей на столе, сидевших в чем-то вроде бокалов для виски. Тишина заставила его оглядеть присутствующих.
— А! — вдруг понял он. — О! Прошу прощения. Я совсем не ожидал…
— Знакомьтесь, — сказала Триллиан. — Артур, это мышонок Бенджи.
— Привет! — сказал один из мышат. Усами он коснулся чего-то, похожего на сенсорную панель внутри своего бокала, и тот чуть подвинулся вперед.
— А это мышонок Фрэнки.
— Очень приятно, — сказал второй мышонок, и его бокалоподобный прибор сделал такое же движение.
Артур раскрыл рот.
— Но ведь это же те самые…
— Да, — подтвердила Триллиан, — это те самые мыши, которых я взяла с собой с Земли. — Она посмотрела ему в глаза со значением, и Артуру показалось, что он заметил легкое движение плечами. — Передайте-ка мне, пожалуйста, вон ту тарелку с копченым арктурианским мегаослом.
Старпердуппель вежливо кашлянул.
— Э-э, прошу прощения, — начал было он.
— Спасибо, Старпердуппель, — прервал его мышонок Бенджи, — вы свободны.
— Что? А… ну, что ж, — промолвил старец, несколько разочарованно, пожалуй, я вернусь к своим фиордам.
— Вы знаете, я думаю, это не нужно, — сказал мышонок Фрэнки. — Вполне возможно, что новая Земля нам не понадобится. — Он прищурил свои маленькие красные глазки. — Ведь у нас есть уроженец планеты, который был там за секунды до ее уничтожения.
— Что? — воскликнул Старпердуппель в ужасе. — Да вы с ума сошли! У меня же заготовлена тысяча ледников, готовых наползти на Африку!
— Ну, что ж, в следующий выходной хорошенько покатайтесь на лыжах, прежде чем демонтируете их, — ответил язвительно Фрэнки.
— На лыжах?! — вскричал старец. — Эти ледники — произведение искусства! Элегантно очерченные контуры, головокружительные ледяные пики, глубокие величественные пропасти! Кататься на лыжах по высокому искусству — это святотатство!
— Спасибо, Старпердуппель, — закончил Бенджи, — это все.
— Благодарю, сэр, — холодно сказал старик, — покорнейше благодарю. Прощай, землянин, — обратился он к Артуру. — Надеюсь, твой образ жизни выправится.
Коротко кивнув остальной компании, он повернулся и печально вышел из комнаты.
Артур глядел ему вслед, не зная, что сказать.
— Итак, — сказал наконец мышонок Бенджи, — за дело.
Форд и Зафод чокнулись бокалами:
— За дело! — воскликнули они.
— Пардон? — спросил Бенджи.
Форд обернулся:
— Мне показалось, это тост, — объяснил он.
