Форд и Зафод чокнулись бокалами:
— За дело! — воскликнули они.
— Пардон? — спросил Бенджи.
Форд обернулся:
— Мне показалось, это тост, — объяснил он.
Мыши нетерпеливо заерзали в своих стеклянных приборах. Наконец, они устроились, и Бенджи, выдвинувшись вперед, обратился к Артуру:
— Итак, землянин, — сказал он, — дело обстоит следующим образом. Как тебе известно, мы, некоторым образом, работали на твоей планете на протяжении последних десяти миллионов лет с целью найти этот злополучный Самый Главный Вопрос.
— Зачем? — спросил Артур.
— Нет, это мы уже пробовали, — вмешался Фрэнки, — это не стыкуется с ответом. Зачем? — Сорок два? Сам видишь — не то.
— Да нет, — объяснил Артур, — я хотел спросить, зачем вы все это делали?
— А, ты вот о чем, — сказал Фрэнки. — Я думаю, дело, в сущности, исключительно в нашей привычке быть честными до конца. До самого конца. А проблема в том, что вся эта история и так давно уже сидит у нас в печенках, а от перспективы начинать все с начала из-за каких-то безмозглых вогонов у меня, честно говоря, начинаются колики. Понимаешь? По чистой счастливой случайности мы с Бенджи закончили нашу работу и отправились с планеты в короткий отпуск, а потом добрались до Магратеи при любезном содействии, оказанном нам твоими друзьями.
— Магратея — это шлюз в наше измерение, — вставил Бенджи.
— Недавно, — продолжил его коллега-грызун, — нам предложили весьма и весьма солидный контракт на 5Dвизионное ток-шоу и гастроли с лекциями по золотому кольцу нашего многомерья, и мы очень не прочь согласиться.
— Я бы согласился, а ты, Форд? — спросил Зафод.
— Да ясное дело, — согласился Форд. — Верняк. Подписывайте, ребята.
Артур посмотрел на них, недоумевая, к чему все клонится.
— Но мы же должны что-то предъявить, ты же понимаешь, — сказал Фрэнки. — То есть, в идеале нам по-прежнему нужен Самый Главный Вопрос в том или ином виде.
Зафод нагнулся к Артуру:
— Ну, сам посуди, — сказал он, — если в студии, под юпитерами, при ведущей и всех делах, эти парни скажут, что они знают ответ на вопрос Жизни, Вселенной и Вообще, а потом выложат, что, в сущности, это Сорок Два — ток-шоу выйдет слишком коротким. Нет интриги. Второй раз их уже не пригласят.
— Нам нужно что-то, что можно было бы подать эффектно, — сказал Бенджи.
— Эффектно? — воскликнул Артур. — Главный Вопрос, который можно было бы подать эффектно? Который две мыши могли бы эффектно подать? Я ничего не понимаю.
Мыши нахмурились.
— А что тут понимать? — сказал Фрэнки. — Идеалы, величие науки, чистота эксперимента, поиск истины во всех ее формах — это все хорошо и прекрасно. Но наступает такой момент, когда ты начинаешь подозревать, что еслии существует в самом деле какая-то истина, так это та, что вся мультимерная бесконечность Вселенной практически наверняка управляется компанией маньяков и идиотов. И если перед тобой стоит выбор — провести еще десять миллионов лет, чтобы выяснить это наверняка, или просто взять деньги и слинять, то мне кажется, что лично я справился бы с этой задачей.
— Но ведь… — начал Артур без особой надежды.
— Да пойми же ты, землянин, — перебил его Зафод. — Ты — деталь последнего поколения этой компьютерной матрицы, так? И ты был там до самой минуты, когда твоя планета накрылась медным тазом, так?
— Ну?..
— Поэтому твой мозг был органичной составляющей предпоследнего состояния программы, — пояснил Форд, как ему казалось, весьма доступно.
— Так? — спросил Зафод.
— Возможно, — Артур не был уверен. Он не помнил, чтобы когда-нибудь был органичной составляющей чего бы то ни было. Это он как раз считал одной из своих главных проблем.
— Другими словами, — сказал Бенджи, придвигая свое причудливое транспортное средство вплотную к локтю Артура, — есть немалый шанс на то, что структура Вопроса закодирована в структуре твоего мозга. И мы хотим купить его у тебя.
— Что, Вопрос? — оторопело спросил Артур.
— Именно! — в голос ответили Форд и Триллиан.
— За хорошие бабули, — дополнил Зафод.
— Нет-нет! — возразил Фрэнки. — Мы покупаем мозг.
— Что?
— Минуточку, но разве вы не говорили, что вы можете прочитать его электроникой? — запротестовал Форд.
— Ну, конечно, — подтвердил Фрэнки. — Но для этого нам придется его вынуть. Его нужно подготовить.
— Препарировать, — объяснил Бенджи.
— Нарезать.
— Нет, спасибо! — сказал Артур, оттолкнув свой стул и отодвинувшись в ужасе от стола.
— Если для тебя это важно, — предложил Бенджи, — его всегда можно заменить.
— Ну, да, электронным мозгом, — подхватил Фрэнки. — Можно обойтись очень дешевым.
— Дешевым?! — вскричал Артур.
— Ага, — Зафод внезапно ехидно усмехнулся. — Достаточно запрограммировать его говорить «Что?», «Ничего не понимаю» и «Где мой чай?» — разницы никто не заметит.
— Что? — воскликнул Артур, отодвигаясь еще дальше.
— Что я говорил! Никто не заметит! — рассмеялся Зафод и тут же взвыл от резкой боли со стороны Триллиан.
— Я замечу! — возразил Артур.
— Не заметишь, — ответил мышонок Фрэнки. — Тебя запрограммируют не замечать.
Форд встал и направился к двери.
— Дорогие микки-маусы, — сказал он, — мне кажется, мы не договоримся.
— А мне кажется, что нам придется договориться! — возразили мыши хором, и голоса их вдруг стали пронзительными и жуткими. С негромким свистом их бокалы взмыли над столом и полетели по воздуху к Артуру, который только отступал назад, в угол, категорически неспособный что-либо сделать или придумать.
Триллиан в отчаянии схватила его за руку и потянула к двери, которую Зафод и Форд изо всех сил пытались открыть, но Артур был недвижим. Зрелище летящих к нему по воздуху грызунов парализовало его.
Она закричала ему, но он не слышал.
Крякнув несколько раз, Форд и Зафод открыли дверь. По ту сторону ее стоял отряд весьма несимпатичных людей — по всем признакам, магратеянский ОМОН. Сами они были весьма несимпатичны, но еще менее симпатично выглядели медицинские инструменты в их руках. Отряд приготовился к бою.
Таким образом: Артуру предстояла трепанация черепа; Триллиан ничем не могла ему помочь; а Форду с Зафодом предстояло помериться силами с ребятами намного более фигуристыми и хорошо вооруженными, чем они сами.
Поэтому большой удачей оказалось то, что в этот миг все сигнализации планеты подняли раздирающий уши вой.
— Тревога! Тревога! — гремело по всей Магратее. — Высадка вражеского десанта! Вооруженное вторжение в секторе 8A! Внимание всем постам! Внимание всем постам!
Два мышонка в раздражении бегали среди осколков своих стеклянных транспортов, лежащих на полу.
— Проклятие! — выругался мышонок Фрэнки. — Столько возни из-за пары фунтов землянских мозгов!
Его красные глазки сверкали, а чудесная белая шерстка топорщилась от статического электричества.
— Все, что нам теперь остается, — сказал Бенджи, присаживаясь и поглаживая задумчиво усы, — это изобрести вопрос самим. Придумать такой вопрос, который звучал бы убедительно.
— Задачка, — сказал Фрэнки. Он подумал. — Как насчет «что такое — желтое и страшное»?
Бенджи поразмыслил секунду.
— Нет, не годится, — сказал он наконец. — Не стыкуется с ответом.
Они помолчали еще некоторое время.
— Ну, ладно, — сказал Бенджи. — Сколько будет шестью семь?
— Нет-нет. Слишком буквально. Слишком на поверхности, — сказал Фрэнки. — Этого у нас не купят.
Они снова задумались.
Наконец, Фрэнки сказал:
— Есть идея. «Сколько дорог должен мальчик пройти?»[8]
— О! — воскликнул Бенджи. — Это уже что-то! — Он попробовал эту фразу так и сяк. — Да! Отличная мысль! Звучит очень значительно и не привязывает ни к какому конкретному смыслу. Сколько дорог должен мальчик пройти? Сорок две. Отлично, блестяще! Этим мы их сделаем. Фрэнки, старина, дело в шляпе!
От радости мыши сплясали качучу.
Возле них на полу лежали несколько весьма несимпатичных мужчин, получивших удары по голове весьма тяжелыми кубками и призами.
В полумиле от них четверо человек неслись по коридору в поисках выхода. Они вбежали в большой машинный зал вычислительного центра и затравленно огляделись.
— Куда, Зафод? — спросил Форд.
— Что-то мне подсказывает, что — сюда, — крикнул Зафод, сворачивая между вычислительным шкафом и стеной. Едва все остальные свернули за ним, как его остановил разряд из смертОлета, просвистевший в нескольких сантиметрах перед его лицом и обугливший стену.
Голос из громкоговорителя произнес:
— Библрокс, не двигаться! Ты под прицелом.
— Полиция! — прошипел Зафод и резко развернулся. — Хочешь ты попробовать, Форд?
