— Может, мне так удобнее было смотреть? — недовольно произнесла, пытаясь засунуть карту в чехол. Это удавалось с трудом, поскольку ехали мы в темноте, а Ласточка то и дело оборачивалась взглянуть, чем же занимается хозяйка. От этого я едва не падала с седла.
— Ну, раз удобнее… — усмехнулся Винсерт.
Пререкаться с ним уже не было сил. Мы ехали всю ночь без остановок. Сейчас по моим подсчетам где-то около трех часов ночи. Тут еще карта эта… Мне не терпелось узнать, когда же будет постоялый двор. Еще час назад Винсерт ответил, что точно не знает. Еще через пол часа выяснилось, что с этой местностью они оба плохо знакомы. Поскольку мы сразу не поехали по главному тракту, то теперь приходилось пробираться через лес. Причем, довольно густой лес. Лошади едва проходили, чтобы не задеть два рядом стоящих дерева. Они-то не задевали, а вот наша одежда то и дело норовила зацепиться за особо закорючистый сучок.
Вновь вернувшись к оставленному занятию, я поудобнее устроила карту на коленях. Постоялый двор на ней отмечен не был, но указан главный тракт. Теперь остается только сориентироваться, и мы на месте.
Легкий ветерок затеребил гриву коней. За кустами послышался шорох. Я мгновенно обратилась в слух, замерев в седле. Но все стихло так же неожиданно. Списав это на усталость, успокоилась.
— Вы слышали? — шорох повторился, и в темноте промелькнуло что-то серое.
— Что? — Винсерт взглянул на меня.
— Там кто-то есть, — уверенно указала на густой кустарник.
— Тебе просто нужно отдохнуть. Потерпи еще чуть-чуть, — отмахнулся Ардонис.
— Да говорю вам, там был какой-то зверь.
— Ну, зверей нам точно бояться нечего, — усмехнулся Ардонис, обнажив кончики клыков. — Тем более, что мы бы их почуяли. И нежить тоже издалека можно заметить. Так что успокойся.
Я обиженно замолчала, настороженно озираясь по сторонам. Они за кого меня принимают? Если говорю, что видела — значит видела.
На очередной шорох не обратила внимания, стараясь не думать об этом. Чем больше буду думать, тем хуже для всех. Поскольку надумать я могу ой как немало.
— Вы слышите? — мои мысли были прерваны возгласом Винсерта.
— Что, тоже переутомился? — посочувствовала несчастному оборотню.
— Ничуть. Просто за этими деревьями вода.
Мы с Ардонисом тоже прислушались. До слуха донеслось слабый шорох текущей воды. Похоже, наша речка уже рядом. Ну, наконец-то! Кони тоже почуяли и копыта застучали чаще, а одежда с утроенным энтузиазмом начала цепляться за всевозможные крючки и веточки.
Вскоре мы выехали на небольшой тракт. Впереди действительно текла речка, скорее похожая на широкий ручей. Неужели это и есть Орловка? На карте она отмечена очень даже немаленькой. А эту и на карту-то наносить незачем. Да и дорога какая-то узкая, колдобистая. Это что, тот самый главный тракт?
— Где это мы? — Ардонис удивленно оглядывал окрестности.
— Разве не на главном тракте?
— Либо люди так опустились, чтобы назвать эту колею трактом, либо мы ехали не в том направлении, — припечатал Винсерт, спешиваясь. Подошел по направлению к реке. Точнее, к столбику вбитому в землю у самой воды.
— Кто-то говорил, что умеет разбираться в картах, — язвительно произнес Ардонис.
— Я не давала гарантии на успех мероприятия. И вообще, мог бы сам нас вести, раз такой опытный.
— А я и не претендую на знатока карт.
Вздохнув, я промолчала. Ну да, да, виновата. Хотела как лучше. Еще в школьном возрасте ходила в туристический кружок. Экзамен по ориентации на местности сдала на отлично…
— Надпись стерта, — Винсерт вернулся и вскочил на коня. — Только несколько букв осталось. «Гр…з…ва…».
— Может быть, «Грозовая», — предположила я.
— Может. Если так, то нам повезло. Я слышал что рядом с рекой Грозовой есть замечательный постоялый двор. Небольшой, но с хорошим обслуживанием.
Мы направились вдоль реки. Дорога была абсолютно пустая, ни одного человека не встретилось. Хотя, что удивляться — все нормальные люди в это время спят. Я случайно взглянула в сторону леса. Два огонька среди листвы внимательно наблюдали за нами. Что за…
— Смотрите, — Винсерт указал куда-то в темноту. Огоньки погасли.
— Что?
— Там человек идет.
— И?
— Нужно спросить дорогу. Дальше она раздваивается.
Мы подождали, пока кони поравняются с темной фигурой. Это действительно был человек, закутанный в плащ. В темноте лица было не разглядеть.
— Извините, — я обратилась к нему. — Вы не подскажите где здесь ближайший постоялый двор?
Человек словно не расслышал, продолжая медленно брести вдоль дороги. Я погромче повторила свой вопрос. Человек остановился и взглянул на меня.
— Мммм… — что-то невнятное промычал он.
— Что?
— Ммыммм…ээммм… — продолжил изображать этакую очаровательную буренку.
— Кажется, он немой.
Человек перестал мычать и махнул рукой в правую сторону. Надеюсь он подразумевал место постоялого двора. Поскольку обе дороги совершенно одинаковые, придется рискнуть..
— Может не стоит туда идти? — Винсерт оценивающе оглядел обе дороги. — Не знаю, что это был за человек, но я не стал бы ему так запросто доверять.
Уже прошло около получаса, а ни одного дома нам так и не попалось. Ни корчмы, ни постоялого двора, ни деревни.
— А может стоит по карте посмотреть? — начала было я, но в ответ друзья хором выкрикнули:
— Нет!
Обидеться не успела. Послышался шум, тихое ржание лошадей. К тому же легкий ветерок донес дивный аромат. Ммм… сейчас угадаю: это овощное рагу с мясом. Наконец-то захотелось есть, и даже усталость куда-то улетучилась. Мы двинулись по направлению звуков и запахов. Впереди показалось двухэтажное деревянное здание. Свет горел только в одном окне на первом этаже. Красивые резные ставни освещались небольшими светильниками, черепица на крыше лежит аккуратно, как чешуя ящерицы. Или дракона. Во всяком случае Вин высказал свое сомнение по этому поводу, но Ардонис лишь отмахнулся. Меня же никто так и не удосужился посвятить в суть проблемы.
Мы подъехали к крыльцу. К нам тут же подбежал парень в сером холщевом кафтане. Видимо, рабочая одежда.
— Сколько? — Винсерт соскочил с коня.
— Два золотых, — ответил парень, с интересом глянув на Ласточку.
— А не жирно будет? — Ардонис спрыгнул на землю, и помог спуститься мне.
— Меньше нельзя, — нахально ответил парень. — У нас условия хорошие, питание икшклюзинное. — «Эксклюзивное, деревенщина», фыркнула я про себя.
Винсерт недоверчиво покачал головой, но отдал два золотых и парень отвел коней в стойло.
Внутри дома оказалось не так уж шикарно. Скорее, совсем не шикарно. Несколько покосившихся столиков, жутко коптящая лампа, щелястый пол в грязных разводах и подозрительные белые клочья в углах. И кажется это паутина. Все, мне уже плохо.
За более-менее чистой стойкой наблюдался обросшей наружности мужичек, видимо хозяин заведения, воодушевленно ковыряющий в зубах палочкой. Он окинул нас безразличным взглядом, и вернулся к своему занятию. Несколько сидящих за столиками постояльцев даже не обратили на нас внимания.
— Мы хотели бы снять комнаты, — Винсерт обратился к мужичку. — И еще заказать три порции ужина.
— Дунька! — хриплым басом крикнул мужик, не поднимая глаз. Из двери под лестницей лениво вышла толстая тетка в вычурном голубом платье, изрядно потрепанном. Видно, его переносило все ее поколение.
— Чаво надо? — таким же басом спросила она у хозяина постоялого двора.
— Вишь, постояльцы к нам, — кивнул в нашу сторону мужик. — Принеси че нибудь поесть.
Тетка проворчала что-то себе под нос, и отправилась в сторону предположительного нахождения кухни.
— Пятая комната ваша, — мужик небрежно бросил ключ на стол, дохнув перегаром.
— Вообще-то нам нужно три комнаты. Или хотя бы две, — недовольно произнес Винсерт.
— Больше нет, заняты, — бросил мужик, и отвернулся.
— Может, на улице переночуем? — неуверенно спросила я.
— Нет, — Ардонис покачал головой. — Это незнакомые места, нельзя так рисковать.
— А как же мы будем спать в одной комнате?
— Как-нибудь, — неопределенно бросил Винсерт, поднимаясь по лестнице. Ступеньки жутко скрипели. На стенах коридора висели нелепые картинки с изображением незнакомых лиц. Художник явно был не в себе, или же у этих людей эпидемия косоглазия, дистрофии и плоскостопия. С лестницы мы попали в небольшой коридор. Одинокий светильник тускло освещал его, больше дымя чем освещая. Мы направились вдоль ряда комнат. Пятую отыскали еле-еле, поскольку номер комнаты был заляпан грязью и затерт. Ключ повернулся в замке и дверь с ехидным треском-скрипом распахнулась.
