— Ваше высочество, как вы полагаете, здесь не переодеваются к обеду?
Я помотал головой.
— Мы в походе, какие церемонии? Если протрубят тревогу, мы прямо из-за стола попрыгаем в седла и ринемся в битву!
Она величественно наклонила голову.
— Меня это устраивает.
— А как это устраивает нас, — воскликнул я, стараясь, чтобы «это» не прозвучало слишком намекающе. — Мы ведь воины! Рвемся в бой, и все такое! А если битвы нет, деремся друг с другом.
Ее глаза распахнулись шире.
— Зачем?
— А естественный отбор? — спросил я. — Господь сотворил человека, но ему нужно помогать пропалывать сад, а то слишком уж все разрослось, сорняки душат нас, культурных!..
Я приподнял перед нею полог шатра, она наклонила голову, переступая порожек, а когда разогнулась, все присутствующие лорды дружно встали.
— Ваше высочество, — сказал я почтительно, — позвольте вам предложить вот этот стул… Спасибо! А еще окажите нам честь сесть здесь, во главе стола.
Перехватил понимающий взгляд Меревальда, лучше главное кресло предложить этой принцессе, чем лорды перессорятся, кому из них надлежит там восседать по праву знатности, богатства или размера земель.
Сам я опустился в кресло рядом, как бы группа поддержки, чирлидер, и услышал, как она с облегчением перевела дыхание.
Хродульф, это его шатер, поднялся на правах хозяина, роскошный кубок в воздетой длани, счастлив и даже очень счастлив, сказал гулким голосом:
— Не знаю, какие правила в Бриттии, но мы поднимем и сдвинем кубки в честь прекрасной принцессы Лиутгарды, что осветила нам мир и украсила нашу жизнь своим присутствием!
Все дружно проревели:
— Ура!
— За принцессу!
— Слава Лиутгарде!
— Пьем за ее красоту!
Лиутгарда всякий раз едва заметно вздрагивала, это видел только я, и смотрела неверящими глазами. За всю жизнь в королевском дворце не слышала столько комплиментов в свой адрес, как вот здесь, и поглядывала пугливо, не издеваются ли, называя ее красивой, в родном дворце этого слова избегали в применении к ней.
Я пихнул ее локтем, она царственно заулыбалась и милостиво наклонила голову. Лорды вливали в себя вино целыми водопадами, мясо пожирали, как изголодавшиеся кабаны, слышен стук ножей и мощный чавк, что позволило Лиутгарде чуточку перевести дыхание.
Она по-прежнему сидит рядом со мной царственно прямая, надменно величественная, правая грудь обнажена и дразнит всех снежной чистотой кожи, как там у классика: «…а грудь ее была бела, казалось вьюга намела два этих маленьких холма», но здесь совсем не маленькие, к тому же открыт только один холмик, что почему-то, вот уж выверты нашего восприятия, еще больше распаляет воображение.
Лорды давились, попадали ложками мимо рта, все красные, словно взобрались на гору бегом, отвечают не своими голосами, даже удивительно, если вспомнить, что все давно женаты, с женскими прелестями знакомы, но вот этот контраст: за обеденным столом! — ошарашивает, восторгает, сбивает с толку и снова восторгает до щенячьего визга.
Лиутгарда следит за каждым своим жестом, словом и движением рук, мясо отрезает небольшими ровными полосками, элегантно накалывает на острие и подносит к губам спокойно и красиво, только я могу догадываться, с каким напряжением это делает.
Меревальд слегка наклонился в нашу сторону.
— Ваше высочество, — сказал он, обращаясь к Лиутгарде, — я слышал, в Бриттии нашли медную руду.
Барон Адриан сказал с укором:
— Дорогой Меревальд, вы же сосредоточие мудрости Варт Генца, ну разве о залежах руды следует говорить с молодой и прекрасной принцессой? Как вам не стыдно?
Меревальд слегка смешался, но Лиутгарда ответила с живостью:
— Вы, правы, я принцесса, потому помимо нарядов должна знать и хозяйство моего отца, чтоб потом могла помогать мужу. Скажу с полной уверенностью, медные залежи нашли сразу в двух местах: в Ирвиле и Генске. Отец тут же велел строить там заводы по выплавке, послал туда тысячу двести рабочих, чтобы сразу провели к рудникам дороги.
Меревальд посмотрел на Адриана победно, а на Лиутгарду с еще большим восторгом.
— Ваш отец так же мудр, — сказал он с почтением, — как вы прекрасны!
Она улыбнулась несколько натянуто, в слове «прекрасны» по отношении к себе все еще подозревает подвох или издевку.
— У нас в королевском саду разводят карпов, — сообщила она. — В тех прудах, где стенки хотя бы с одной стороны облицованы медными плитами, карпы вырастают вдвое крупнее! А там, где меди нет, заводится противный такой грибок, что убивает эту прекрасную, просто королевскую рыбу!.. Это ко всему тому, что медь необходима для производства бронзы и много чего еще!
Меревальд воскликнул:
— Боже правый! Так что, это медь спасет от грибка? Вернусь, сразу же набросаю медных пластин в свои пруды!.. Почему у нас никто этого не знал?
Лиутгарда сказала успокаивающе:
— У нас это обнаружили случайно. Могли у вас…
Хродульф обронил как бы невзначай:
— Ваше высочество, у меня самый крупный рудник в Варт Генце. Накоплен громадный опыт… Я мог бы предложить помощь в добыче медной руды, ее обжиге, переплавке. Если руда достаточно богатая, то ее можно плавить сразу, но такое бывает нечасто, обычно сперва нужно обжигать, а это процесс трудный и сложный…
— Я знаю, — ответила она мило, — но договоры насчет сотрудничества заключает мой отец, не доверяя даже министрам. С ним можно обсудить детали и даже долю участия в прибыли.
Хродульф воскликнул обрадованно:
— Вы угадываете мои мысли! Вы опасная женщина!
Барон Адриан ерзал, будто сидит на иголках, наконец сумел вставить слово:
— Принцесса, пока наши старшие не замучили вас вопросами о презренных рудниках, расскажите о турнирах, балах, о ваших празднествах! Это же интереснее!
— Да, — ответила она так же мило, как и Хродульфу, — большой турнир проводится раз в год, малые чаще, балы примерно два раза в месяц, а празднества… ну, это по случаю. Что интересного? Думаю, бродячие артисты, менестрели и акробаты везде одинаковы.
Хродульф довольно хохотнул, принцесса ему уже не просто нравится, он в восторге, как и Леофриг или мрачный Меревальд, что явно клянет себя насчет недопонимания с карпами.
— А когда у вас следующий турнир? — спросил Адриан. — Кстати, я в нашем королевстве дважды выходил победителем.
— В нашем вы тем более победите, — заверила его Лиутгарда.
— Почему? — спросил он полыценно.
Она замялась с ответом, но Леофриг сказал язвительно:
— Потому что рыцари Бриттии показывают свою доблесть в боях, а не на дурацких турнирах!
— Отец! — воскликнул Адриан обиженно.
Меревальд произнес елейно:
— Принцесса, барон Адриан хорош и в бою, просто родители всегда к своим детям строже, чем к чужим.
Адриан вскинул кубок и поклонился ему с уважением.
Как только закончили с обедом, я велел убрать все со стола и расстелил на нем карту.
Меревальд первым придержал край со своей стороны, всмотрелся, я видел, как его глаза распахнулись во всю ширь.
— Это… что? — спросил он шепотом. — Вот эти черточки… как-то знакомое, но…
— Расположение войск Мунтвига, — сообщил я. — Карту мне дал Его Величество король Бриттии Ричмонд Драгсхольд, отец нашей великолепнейшей из принцесс, я кое-что добавил, ориентируясь на сообщения наших квалифицированных осведомителей. Здесь рыцарская конница, видите, вон там тремя отдельными отрядами легкие конники… а вот по этим дорогам в нашу сторону двигаются две большие колонны войск…
Леофриг спросил заинтересованно:
— Какой численности?
— Каждая примерно по семь-десять тысяч, — ответил я. — Пешие, разумеется.
— Это немного, — заметил он.
Остальные заметно приободрились, лорд Хродульф вообще вздохнул с откровенным облегчением, а Хенгест выпрямился и горделиво расправил большим пальцем усы.
— Это их авангард, — сообщил я мрачно. — А дальше там вообще тьма войск. Потому никаких лобовых столкновений, нужно запереться в крепостях, пропуская их вперед, чтобы потом выходить и бить в спину, грабить обозы…
— Тогда в крепости нужно спрятать побольше легкой конницы, — сказал Меревальд деловито.
— Кроме того, — сказал я, — мне сообщили, где хорошо организовать засаду… И не одну. Здесь кое-где дороги проходят по дну узких ущелий… Вот здесь, смотрите, наш большой отряд рыцарской конницы… обязательно на быстрых конях!.. должен вступить в бой и держаться, пока к мунтвиговцам не подойдут настоящие силы…
— А потом?
— Потом драпать, — сказал я жестко. — Да-да, драпать, заманивая в ловушку! Кто скажет, что это не по-рыцарски, того сейчас же отчисляю из армии, пусть красуется на турнирах, где все по правилам.
