Зато попадаются тропы, оставленные после прохода воинских отрядов, тоже недолговечные, однако и они хороши, но приходилось следить за направлением, а то нередко пытались увести в стороны.
У двух всадников, слишком близко к краю объезжавших крутые овраги, земля подалась под копытами коней, и они скатились на самое дно, а когда их вытащили, один был мертв, а второго уложили поперек седла, за неимением повозок, и повезли, не зная, выживет ли.
Солнце раздулось и стало багровым, начало сползать к линии горизонта. По степи пролегли длинные тревожные тени, а с востока медленно и неотвратимо начала подбираться вечерняя полутьма.
Один отряд Норберт выслал вперед, чтобы опережал на милю и проверял состояние дорог, дабы можно вовремя свернуть на более удобную, еще два двигаются справа и слева, сами по себе выпуская мелкие разъезды. И хотя карта, что вручил я Норберту, самая точная из существующих, но трое суток шли проливные дожди, и дороги стали просто непроходимыми, в то же время пройти нужно, чтобы успеть прямо в Бриттии закрепиться раньше, чем подойдет Мунтвиг.
На этот раз пришлось идти через леса, там не так размокает почва, а неизбежные завалы обходить легче, чем вытаскивать повозки из мокрой глины. Но как только выходили на опушку, видели, что вода заполнила не только глубоко пробитые колесами колеи, но все выемки и даже мелкие овраги.
Местность тянулась все такая же лесистая, изрезанная мелкими речками, как и во всем северном краю, изредка из кустов выскакивали косули, взлетали испуганные птицы, а я думал, что земли все еще не населены, но время такое придет…
Хродульф, Хенгест и Леофриг как будто соскучились по войнам, едут впереди своих войск счастливые и гордые, у всех великанские кони, явно самые крупные в Варт Генце, укрыты кольчужными сетками, а сверху еще и латами, но несут громоздких всадников достаточно легко.
Понимая, что все трое, плюс Меревальд, относятся к моему общему командованию достаточно ревниво, я вообще даже не пытался отдавать какие-то приказы. Это в Армландии вынужден был заигрывать и подыгрывать могущественным лордам, всякий раз находить важную причину, по которой они должны пойти за мной, а сейчас все проще: подойдут армии Меганвейла, Шварцкопфа, Клемента, а потом еще из далекого Сен-Мари два турнедских полководца, и мне вообще станет безразлично, какие воинские успехи у этой своевольной публики.
Утренний туман все еще лежит плотно, иногда пугающе высок, может спрятать целый конный отряд, в нем отчетливо двигаются настолько очерченные комья, что я готов поклясться, там монстры, если бы не знал по опыту, как легко все это рассеивается, когда взойдет солнце и подует ветер.
А солнце уже поднялось над долиной, золотые лучи сперва вроде бы лишь осветили застывший сонный мир, похожий на шмеля в оцепенении, ожидающего солнечного лучика, но я ощутил на щеке его теплоту, и тут же туман как по волшебству начал редеть, прижиматься к земле.
Мы с Норбертом и Лиутгардой тоже двигаемся во главе передового отряда с верховными лордами. Ради принцессы они на время позабыли о своем чванстве и даже суверенных войсках, довольно живо чирикают с нею, гордо раздвигают плечи и надувают щеки.
Рядом со мной Хродульф проговорил с удовлетворением:
— Другое дело… У меня глаза болят, когда упираются во что-то… пусть даже это туман.
Меревальд добавил с пониманием:
— Потому что не ваш?
Хродульф довольно хохотнул. С исчезновением тумана мир стал необъятен, Хенгест Еафор подъехал на своем гиганте, которого и просто конем называть как-то неприлично, проревел мощным голосом:
— Ваш Норберт говорит, что замечено слишком большое войско противника…
— Откуда? — изумился я. — Им сюда добираться не меньше месяца.
— Легкая конница, — пояснил он. — Без обозов, без пеших войск. Такие могут уходить очень далеко вперед!
— Сколько их?
— Около пяти тысяч.
Я стиснул челюсти. Ничего себе разведка!.. Можно себе представить общую численность армии Мунтвига.
— Давайте разработаем план, — сказал я. — У нас тоже пять тысяч человек. Но мунтвиговцы не станут сражаться с рыцарским войском, что понятно, а мы не сможем догнать. Единственный вариант — суметь окружить их, взять в кольцо. Если бы удалось истребить всех, Мунтвиг бы потом долго ломал голову: куда исчезло целое войско?
Меревальд сказал с расстановкой:
— Пусть сэр Дарабос выберет место. Если он знает, в каком направлении идет конница, мы сумеем пропустить их в середину, а потом ударить с боков.
— У нас войска четверых верховных лордов, — напомнил я. — Это значит, можем перекрыть дороги со всех четырех сторон! Нужна только предельная согласованность…
Они переглянулись, прекрасно понимая, что никакой согласованности не будет, если командование оставить в их руках, лучше уж поражение, чем победителем назовут кого-то другого, а Хродульф с глубоким вздохом сожаления повернулся ко мне.
— Ваше высочество, я передаю полное руководство своими людьми в ваши руки.
После короткого молчания Хенгест громыхнул:
— И я.
— И я, — сказал Леофриг.
— Разумеется, — сказал Меревальд, — мои люди и я сам в вашем полном распоряжении, ваше высочество!
Я сказал с облегчением:
— Прекрасно. Тогда поступим вот так…
Лиутгарда рвется в бой, клянется, что умеет обращаться с оружием. Это ее подруги состязались в вышивании, а у нее слишком толстые пальцы, ей удобнее держать меч, а не иглу…
— Все будет, — пообещал я.
— Когда?
— Война только начинается, — сообщил я ей удивительную новость. — Мунтвиг никуда не денется. Обещаю, наши еще увидят ваше высочество мчащуюся в бой на белом коне со вскинутым мечом и красиво развевающимися волосами. Это будет зрелище!.. Думаю, обе стороны прекратят драться, чтобы посмотреть и повосторгаться…
— Сэр Ричард!
К нам примчался Норберт, взволнованный и озабоченный, с ходу осадил коня так, что тот поднялся на дыбы.
— Конница Мунтвига продолжает скрытно продвигаться в нашу сторону!
— Насколько скрытно?
— Используют низины, — доложил он, — проскакивают по балкам, если те не слишком глубокие, прячутся в подлеске…
— Значит, — сказал я, — боя постараются избежать всеми силами.
— У них даже кони не подкованы, — сообщил он, — это дает преимущество в скорости.
— Наверняка и доспехов нет?
— Железных ни у одного, — заверил он, — только тряпки, у немногих кожа.
— Только бы не спугнуть, — прошептал я.
Словно услышав меня, прискакал на огромном, как гора, коне Хенгест, проревел таким голосом, что позавидовал бы и медведь:
— Мои занимают позицию.
Хродульф поинтересовался:
— Будете смотреть отсюда?
— Мои военачальники дело знают, — ответил Хенгест.
Мы обогнули небольшой лесок, отсюда видна темная неопрятная масса легкой конницы, где всадники почти сливаются со своими конями, там явно забеспокоились, либо все же заметили подход отрядов Леофрига Лесного, либо кто-то из дозорных уцелел и успел поднять тревогу.
Мы видели, как они быстро развернули коней и вся масса понеслась прочь.
Хенгест довольно потер огромные, как лопаты, ладони.
— Скачите, скачите, — проговорил он медвежьим басом. — Мои орлы уже ждут вас…
Конники Мунтвига набирали скорость, однако как только вынеслись полным галопом из-за леска, тут же все торопливо начали натягивать поводья. С той стороны появились ярко блещущие на солнце железом доспехов и с обнаженными мечами в руках рыцари Хенгеста.
Видно было, как снова мунтвиговцы, словно один человек, развернули коней и понеслись влево, как раз в нашу сторону.
Меревальд с лязгом опустил забрало и обнажил меч.
— Сейчас вы увидите, — сказал он зловеще, — как истребляют врага верные лорду Меревальду!
Хродульф и Леофриг поморщились, Леофриг проревел:
— Ваши люди не разбегутся, если и я приму участие в схватке?
— Добро пожаловать, — ответил Меревальд и умчался.
Мунтвиговцы все набирали скорость, им явно строго приказано избегать серьезных боев, и вот уже казалось, что выскользнут из кольца, Хродульф шептал в беспокойстве:
— Ну?.. Чего заснули?.. Ну, уйдут же!
Легкие конники неслись с такой скоростью, что я залюбовался четкостью и слаженностью действия. Весь громадный отряд в пять тысяч человек разворачивается как одно существо, все происходит моментально, а кони каким-то образом ухитряются на полном скаку поворачивать под прямым углом, не толкая скачущих рядом.
Хродульф вздохнул и сказал с завистью:
— Отличная выучка.
Я чувствовал, как сердце начинает бухать сильнее, а потом участило удары, хотя это не какая-то решающая битва, а так, операция по истреблению слишком уж обнаглевшего и забредшего далеко вперед большого конного отряда.
