— Хочешь, чтобы все придворные поголовно начали заикаться? — улыбнулась Лилит. — А всё-таки, что это такое?
— Это волшебный портрет, — пояснил Кащей, — он показывает того, кто проник в чужое жилище, в данном случае — в гостиничный номер, где мы остановились на сегодня.
— Что им там понадобилось? — возмутился Доминик. — Да я их сейчас…
Кащей приподнял ладонь, призывая Доминика приостановить поток ругательств.
— Я сегодня успел побывать на приеме у советника Логвина, — объяснил он, — и спросил у него о сундуке.
— Хочешь сказать, что это он?
— Да.
— Но он не верит в сказки!
— Я тоже так думаю, — сказал Кащей. — И отсюда вывод: мифический сундук существует на самом деле.
Они немного помолчали. Кащей продолжил:
— Дамы и господа, — виноватым голосом сказал он, — я вынужден признаться: мы влипли в неприятности, и исключительно по моей вине! Теперь Логвин нас так просто не отпустит: я сказал ему, что знаю, где ключ, и, похоже, он решил, что разгадает тайну сундука и заполучит в свои руки власть над миром. Кто желает запустить в меня чем-нибудь тяжелым и острым — я не возражаю.
Доминик и Ларриан синхронно застучали пальцами по столу.
— Вам надо бежать! — воскликнула Лилит, отыскивая взглядом первого советника. Тот стоял далеко от них и разговаривал с агентом. — Логвин всегда был таким серьезным, без чувства юмора. У вас осталось в гостинице что-то такое, за чем следовало бы возвращаться?
— Нет.
— Это хорошо! — обрадовалась она. — Значит, считайте, что вам удалось сделать половину дела!
— Почему ты помогаешь? Он — твой советник, а мы всего лишь чужестранцы!
— Во-первых, не мой, а отца, а во-вторых, я всю жизнь мечтала ему насолить, а тут такой случай! — честно призналась Лилит. — Сегодня, кстати, он совсем на себя не похож. Не пойму никак, что на него нашло: он никогда никого не разыгрывал и не шутил, потому что совершенно не понимал, где и для чего смеяться. А здесь за один вечер случилось столько всякого, что я ушам своим не поверила, когда услышала его чистосердечное признание в причастности к происходящему. Батюшка уже думает о том, чтобы возместить ему хотя бы часть расходов.
— Вот потому и признал, что денежек захотелось! — сказал Кащей. Пришла пора раскрыть карты. — На самом деле он причастен к происходящему меньше, чем каждый из вас. Это мои шуточки.
— Правда?! – изумились все. — Чем докажешь?
— Этим! — Кащей положил на стол пульт дистанционного управления. Лилит дотронулась до него и произнесла удивленно:
— Какое странное дерево, такое гладкое… И что оно доказывает?
Кащей скрестил руки на груди:
— Набери на нем число сорок три и посмотри на трон своего любимого батюшки. Обещаю, что ничего страшного не случится. Честно! Я не самоубийца. Ничего плохого не думай и смело нажимай на кнопку!
— Учти, что не так — это твоя последняя шутка! — полушутя пригрозила царевна. — Советнику отдам!
«Многие так говорили про последние шутки!» — подумал Кащей, потирая многострадальную шею. Сколько ей пришлось пережить в свое время, страшно вспомнить.
— Я целиком в твоей власти!
— Тогда ладно! — и Лилит нажала на кнопку. Любовавшийся танцующими парами царь пребывал в сладкой полудреме и изредка закрывал глаза минут на пять-шесть, но крепко не засыпал, разрешая себе короткие сонные паузы. Логвин сидел в трех шагах от него и мрачно взирал на доведенную до состояния непрерывного веселья публику.
И потому тихий-тихий смешок не сразу привлек к себе рассеянное от усталости внимание царя. Поначалу решив, что загруженный советник окончательно съехал с катушек и теперь тихонечко подхихикивает себе под нос, царь приоткрыл левый глаз и скосил его в сторону Логвина, который, судя по выражению его лица, в данный момент мог издавать какие угодно звуки, кроме тихого подхихикивания. Куда ближе к его состоянию подходило грозное рычание разозленного волка, но в связи с чем возникли подобные ассоциации, царь так и не понял.
Хихиканье, тем не менее, не прекращалось. И советник тоже обратил на него свое внимание, решив, что у царя внезапно случился приступ помешательства.
— Ваше Величество, что с вами?! – взволнованно спросил он, мимоходом подумав о том, что при таком раскладе в скором времени появится возможность некоторое время поуправлять царством. До тех пор, пока царевич не получит трон по наследству. Тайком и в срочном порядке переправить царские сокровища за границу и обвинить рехнувшегося самодержца в растратах. После чего укатить на купленное за царские деньги побережье океана и жить-поживать в свое удовольствие.
— Со мной?! – удивился царь, доказывая, что находится в полном здравии и уме, и вдребезги разбивая мысли об отдыхе на личном пляже. — Это с тобой что случилось? Сидишь тут, хихикаешь себе под нос! Ты чего?
— Когда? — испугался советник: не хватало еще, чтобы он смеялся тайком от себя — это уже клинический диагноз, грозящий перерасти в грядущее умопомешательство, и отдых после такого будет светить не на солнечном берегу, а в тихом пансионате для внезапно выбывших из строя чиновников.
— Прямо сейчас!
— Ваше Величество…
— Сам слушай! — приказал царь.
Логвин прислушался. Хихиканье было негромким и шло откуда-то снизу. Он нахмурился, сделал два шага вперед, встал на четвереньки и приложил голову к полу.
Кто-то из гостей подумал что-то не то и тоже встал на колени, думая, что раз советник склонился перед царем, то надо бы и остальным присоединиться к поклонам.
Хихиканье доносилось из-под трона, о чем Логвин и доложил царю, снимая с себя обвинения в разбазаривании рассудка по мелочам.
— И кто это там смеется? — заинтересовался царь. — Есть варианты? Точнее сказать, это снова твои шуточки?
— Нет, Ваше Величество, я никогда не позволил бы себе шутить над вами! — клятвенно заверил его советник, устав валить причину всего происходящего на себя, и мысленно добавил: «Только убить, а шутить — никогда!»
— Правда?
— Я не знаю, кто там смеется! — искренне сказал советник.
— Засунь руку и проверь, — предложил царь, облокотившись о ручку трона и подавшись вперед. Сонливость как рукой сняло.
— А если оно меня укусит? — насторожился советник. — Если это, скажем, мышиный король заявился на праздник? Трехголовый и зубастый?
Царь протер глаза указательным и большим пальцами.
— Ты еще скажи, что там Щелкунчик затаился! — ехидно предложил он свою версию. — Не успел Гофман придумать свою историю, как читателям в каждом углу стали мерещиться трехголовые мыши с коронами. Сверкающие в темноте глаза видишь?
Советник заглянул под трон.
— Нет. Но оно может их закрыть, пока я на него смотрю! — возразил он.
— Как тигры, что ли?
— Какие тигры?
— Которые… — царь запнулся. — Короче, один охотник всё время охотился за тиграми по ночам и стрелял им прямо между глаз, в темноте их хорошо видно.
— И что?
— А то, что тигры стали ходить парами и закрывать один глаз! Так и у тебя получается.
Кащей набрал число сорок четыре на пульте и нажал на кнопку «пуск». К первому смешку прибавился второй. Царь и советник озадаченно притихли.
— Слышишь, их двое!
— Но они не закрывают по одному глазу, я их вообще не вижу!
— А что, если это пьяные гномы собрались отпраздновать сегодняшнее событие?
— Гномы — это сказка, — хмуро ответил советник.
— Мышиный король — тоже. — Царь щелкнул пальцем, к нему подбежал официант. — Дай-ка нам свой поднос. Логвин, держи!
Советник перехватил поднос и толкнул его под трон. Официант поморгал, соображая, когда первые лица страны успели перебрать, если ничего толком не пробовали, как поднос вылетел с противоположной стороны и вытолкнул перед собой два знакомых мешочка.
Царь приподнял их двумя вытянутыми руками на уровень головы и перевел взгляд с одного мешочка на другой. Те притихли — Кащей отключил смех.
— Нас атакуют сумасшедшие кошельки! — пробормотал царь недоверчиво. — Логвин, признавайся: это твоих рук дело!
Еще один смешок раздался с вершины трона. Царь и советник подняли головы. Завибрировавший от смеха мешочек передвинулся к краю спинки и свалился на сиденье.
— Они нас точно атакуют! — заинтригованно сказал царь. — В каком-то из царств большие проблемы с наличностью. Ты не находишь?
— Даже не знаю, что и сказать, Ваше Величество, — не нашелся первый советник, растерянно взирая на восседающий на троне хихикающий мешочек.
— У нас нет службы уничтожения хихикающих кошельков? — уточнил царь.
— Насколько мне известно, нет.
— Стало быть, они не опасные, — сделал вывод царь, — главное — не подпускать их к денежкам, и всё будет нормально.
