Гарри Гаррисон - Билл — герой Галактики на планете Бутылочных мозгов [на планете закупоренных мозгов]

— Помнишь старую 22 в год Болотной Курицы?

— Даа. Она походила на двойную 2456 в год Огненного Ибиса.

И тому подобное.

Билл пытался завязать разговор. Иногда, когда изрядно поднабравшись он развязывал язык, Билл придумывал года величайших волн. И все соглашались с ним, что это была великая волна и великий год. Было трудно сказать, верили они ему или просто не хотели оскорбить его чувства. В любом случае, это не играло никакой роли.

Капитан Дирк не был хорошей компанией. Он всё больше становился фаталистом, бормоча что-то насчёт «прорыва спиритического удовольствия» и вытирая при этом стекающую по подбородку отталкивающую белесую слюну. Так что Билл составил компанию Сплоку.

Он нашёл Сплока постижимым. Сплок напоминал ему многих сержантов, которых он знал. Недостаток чувств и полное отсутствие чувства юмора никогда не вредили воинскому духу.

— Не думаю, что мне нравятся люди, — однажды признался ему Сплок. — Но я работаю с ними. Поэтому я должен понимать их и учитывать их склонности. И, хоть я и не должен говорить этого, но мне кажется, что Дирк сбился с пути.

— Да, и он в самом деле страдает, действуя таким образом, — сказал Билл. — И хотя я и не собирался говорить этого, но всё это начинает надоедать; понимаешь, что я имею в виду, иметь все что пожелаешь, когда бы ты этого ни пожелал. Это всё равно, что вообще ничего не иметь. Забавно, не правда ли?

— По-видимому, не для человека, — ответил Сплок.

— Что бы это ни было, мне это начинает слегка надоедать.

— Почему бы тебе тогда не вытащить Разрушитель и не убраться отсюда? — спросил Сплок.

— Не могу. Разрушитель не прибыл сюда со мной.

— Почему?

— Кто может сказать, какие тёмные мысли скрываются в банках памяти Разрушителя?

— Ты действительно хочешь выбраться отсюда? — спросил Сплок.

— Полагаю, да. Правда я не спешу возвращаться в Десант. Но во всяком случае меня уже тошнит от пикников.

— Ты единственный, кому я могу здесь доверять, — сказал Сплок. — И я по вполне очевидным причинам боюсь позволить кому-нибудь из членов команды покинуть корабль. Ты готов использовать увёртки в благих намерениях?

— Чёрт возьми, я — солдат. Ложь — мой способ выжить.

— Тогда слушай внимательно. У меня есть план, который может оказаться рискованным, даже опасным.

Капитан Дирк стал любимцем ройонцев. Он читал им каждый день лекции на их любимые темы, вроде «Превосходство Принципа Удовольствия»; «Великое Искусство Праздности»; и «Ничего не Делание как Священное Призвание». Ройонцы, как и некоторые другие галактические расы, с удовольствием слушали объяснения и оправдания в философских терминах своим пристрастиям. Они спонтанно организовали фэн-клуб. Толпы их сопровождали Дирка, куда бы он ни направлялся, даже в постель. Дирк не показывал ни малейших знаков того, что ему нравится подобное внимание. Его приводило в смущение такое постоянное количество людей, хватавших его за одежду и повторявших «верно», вокруг.

Билл никогда не ходил на лекции Дирка. Он проводил большую часть времени в горах позади пляжа, флегматично прохаживаясь по сладко пахнущей траве в поисках пчелиных ульев. Иллирия сопровождала его в нескольких таких экспедициях, но быстро потеряла интерес. Ей не так уж сильно и нравился мёд.

— Зачем утруждаться, — спрашивала она у Билла, — когда шоколадные кустарники и марципановые деревья обеспечивают нас восхитительными сладостями? А ты пробовал плоды с кустарника кремовых слоек?

Но Билл к этому не проявлял ни малейшего интереса. Мрачного, тихого и смущённого, его можно было видеть каждый день таскающим грубый мешок, который дал ему Сплок. День за днём он бродил там, и мешок становился заметно тяжелее и полнее. Билл никому не показывал его содержимое. Однако было очевидно, что Сплок знал, что собирает Билл. Двое мужчин обменивались холодными кивками, когда Билл возвращался на никогда не заканчивающуюся вечеринку, в которую превратилась его жизнь.

Ройонцы глухо роптали, что Билл и Сплок — оба чокнутые. В их жизни похоже не было места для удовольствий. А так как получение удовольствия можно сказать было религией Ройо, то того, кто не любил это, справедливо было бы считать враждебно настроенным. Так однажды решила группа ройонцев во время последнего послеобеденного заседания после сёрфинга и пикника. Весь вопрос был в том, что делать с ними. Один смелый теоретик даже предложил обучиться жестокости. Ройонцы никогда не воевали. Даже редкие семейные ссоры неизменно заканчивались весёлыми словами «На сёрфинг!» Конечно же они слышали о жестокости. О ней им рассказывали путешествующие торговцы. Жестокость заключалась в вышибании мозгов. Ройонцы могли это понять и оценить возникающие при этом преимущества. Вся проблема была в том, что они никогда раньше этого не делали и опасались сделать что-то не так. Все они рождались с умением катания на сёрфинге, которое было заложено в их гены каким-то спортивным богом в далёком прошлом. По крайней мере так они полагали. Ройонцы ничего никогда не делали за исключением того, что делали хорошо. Это и вызывало у них трудности в использовании жестокости. Кто начнёт первым? И если у него ничего не получится, должны ли остальные смеяться над ним? В серфинговой культуре очень важно не потерять лицо.

Они как раз пришли к решению, что возможно они могли бы все вместе одновременно наброситься на Билла и затоптать его до смерти, и в этом случае не будет никакого смущения, так как они будут делать это вместе и одновременно. Сплок, однако, смог предвидеть такой оборот событий, так как был очень умным, а поведение большинства гуманоидов было чрезвычайно предсказуемо. Он сказал Биллу:

— Мы приближаемся к тому, чтобы вскоре начать действовать.

— Здорово. Я собрал все вместе и мы готовы выступить в любое время, когда скажешь.

— Тогда сегодня ночью, когда взойдёт луна.

— Какая луна?

— Та, которая маленькая голубая. Он восходит после захода зелёной.

— Договорились, — сказал Билл и отправился на как он надеялся последний свой пикник на Ройо.

После восхода маленькой голубой луны Билл был в оговорённом месте, в рощице за которой проходила узкая, но чётко очерченная тропинка, ведущая к месту стоянки «Смышлёного».

— Ты захватил мешок? — спросил Сплок.

— Вот он. — Билл приподнял тяжёлый мешок и потряс его. Внутри перекатывалось что-то массивное, бесформенное и тягучее. И совсем не издавало звука.

— Пошли, — сказал Сплок. Они подошли к кораблю. Тот покоился на днище, окутанный слабым электролюминесцентным туманом. Сплок вытащил из сумки на поясе исполнительный переключатель и нажал три раза на кнопку. Энергетический экран исчез. Он ещё дважды нажал на кнопку. Открылся люк. Ещё одно нажатие привело в действие эскалатор, который должен был поднять их внутрь.

— Пошли, — сказал Сплок.

Вся команда «Смышлёного» собралась в Центральной Комнате Отдыха, смотря древнюю кинокартину и буйно потешаясь над ужимками древних обезьян, изображающих чаепитие. Они предварительно накачались присланным дистрибьютором фильма вместе с плёнками не вызывающим привыкания наркотиком. Это была жевательная резинка, богатая Конголием-23, химическим соединением, присутствующим в молоке самок шимпанзе и убеждающем малышей шимпанзе, что ужимки шимпанзе — это смешно. Члены команды не любили принимать какие бы то ни было наркотики; даже соль вызывала подозрения. Но нужно было что-то делать, чтобы смягчить скуку ожидания на боевых постах на мирной планете, на которую им не позволялось даже смотреть сквозь поляризованные смотровые иллюминаторы — Сплок хитро прихватил с собой маленький поляризатор; а без него ничего не было видно, за исключением какой-то серой дымки с вкраплёнными в неё яркими пятнами.

— Черт, Сплок, — произнёс Ларри ЛаРу, новый юнга, обучающийся на радиста, — где капитан Дирк, а?

— У нашего капитана небольшие неприятности, — ответил Сплок. — Он в опасности, хотя и не осознает этого. Мы отправляемся его спасать.

— Черт, это здорово! — воскликнула Линда Ксью, молодая камбодийская секс-звёздочка, обучающаяся на Старшего Врача. — Пожалуйста, расскажите побольше о нашем дорогом капитане, я имею в виду, что это здорово, что у нас появился шанс чем-то заняться вместо того, чтобы торчать здесь всё время в эластичных комбинезонах. Поймите, не то чтобы я жаловалась.

— Но сперва вы должны сделать одну вещь, — сказал Сплок. — Вы возможно заметили, что рядом со мной стоит молодой высокий парень и держит джутовый мешок, который я ему выдал с корабельного склада.

Они вежливо поаплодировали Биллу, так как, хотя он и не выглядел большой шишкой, но мог быть кем-то важным.

— Билл обойдёт вас с этим мешком, — продолжил Сплок. — Каждый из вас засунет в него руку и вытащит полную пригоршню того, что там внутри. Достаточно будет и маленькой пригоршни. Вам сразу будет ясно его назначение. Давай, Билл.