‒ Но мы теряем время…
‒ Вот именно! ‒ вид короля сделался грозным и величественным, с короной из сухих ветвей на голове он сделался похожим на благородного оленя. Таинственный свет заиграл на янтарных чешуйках коры, как на пластинках сусального золота.
Ну, прямо настоящий король!
‒ Скоро рассвет, ‒ тут батюшка заговорил тише, будто бы боялся, что мы все услышим с Деннели, хотя мы и так все слышали, но виду не подали. ‒ Поэтому займись ритуалом. Приготовь все как надо.
‒ А с этими что делать? ‒ с этими словами, шаман уставился на нас.
‒ Пусть здесь посидят. Пока.
‒ Очень благородно! ‒ не удержалась я от шпильки. ‒ Бросить дочь в лесу.
‒ Ты выказываешь не достаточно почтения своему дому и своему отцу, ‒ голос шамана опять прозвучал будто в голове.
‒ Увы, ‒ тяжкий вздох вырвался сам собой, когда ветви сомкнулись над моей головой, образовав, что-то вроде клетки. ‒ Меня никто не учил, как высказывать почтение человеку, надругавшемуся над моей матушкой.
Выругавшись отнюдь не по-королевски, туманный монарх махнул рукой и был таков. За ним ретировался и шаман, подергивая плечом, будто пытаясь смахнуть упавший лист.
‒ И чего ты за мной поплелся? ‒ на сырой земле сидеть было не очень удобно, к тому же холодно, а я была невероятно зла. Холод вместе со злостью доводили до состояния тихого бешенства. Я так понимаю, моя персона еще не успела погрузиться во все таинства природы, которые обещал раскрыть туманный владыка.
Теперь я сижу в клетке из лозы, а рядом связанный по рукам и ногам сидит хмурый Деннели.
‒ Ты тоже хороша! ‒ подал голос бывший инквизитор. ‒ Приходишь к мужчине в умывальню, соблазняешь, признаешься в любви, обещаешь выйти замуж. И как тебя после этого называть? Бесстыдница!
‒ Я не клялась тебе в любви! ‒ хорошо, что Эйдан меня не видит, потому что сырость туманного утра не остудила мое лицо, красное от смущения. ‒ И вообще… просто воспользовалась ситуацией, мне необходимо было снять печати, которые мне мешали полноценно колдовать. Можешь обзываться после этого, как хочешь!
За «бесстыдницу» стало и стыдно, и обидно. Почему-то.
‒ Риад, ‒ Эйдан находился слишком близко, хоть и через клетку из ветвей, но, обернувшись, я увидела его глаза. ‒ Ты ведь не такая.
‒ Что ты обо мне знаешь, инквизитор? ‒ голос даже не дрогнул. Почти.
‒ Ты моя невеста, ‒ спокойно ответил мужчина. ‒ Я знаю о тебе все.
‒ Не знаешь! Потому что если бы знал, замуж не позвал! И вообще, хватит пустой болтовни, скоро рассвет. Нас убьют… наверное, а может и того хуже!
Начнется самый долгий день лета, сила леса уйдет глубоко под землю, к самой подложке из камней, а это значит, король будет прятаться до самой ночи. А ночью шаман проведет ритуал. Именно этого мне допустить нельзя.
***
Эйдан
Сбежала и разбила мне сердце. Зря я, значит, надеялся, что Риад одумается и не станет совершать опрометчивых поступков. Она сама опрометчивость.
Я ведь понимал, что девчонка не просто так явилась ко мне вот так запросто и отдалась. Что там творится в голове у нее, мне не узнать, но и отпустить одну не смог. Раз пришла ко мне сама, теперь уже не отпущу ни в коем случае. Никогда.
Но для начала надо было поговорить с Бальтазаром. Не просто так был затеян этот отбор, и дюжина девиц оказалась в Эрдинге. Считалось, что отбор прикроет помолвку короля с моей сестрой, но теперь становилось яснее ясного – нет. Эта комедия порядком затянулась и отвлекала от другого ‒ чего-то более масштабного. Только вот чего?
Балти, естественно, дрых, как и все обитатели Уоллока. Риад постаралась на славу и, видимо, не без помощи Хатры. Только вот из Матаир вряд ли получится вытряхнуть хоть слово правды, а из родственника я ее могу и выбить, если что. Сомневаюсь, что его величеству захочется предстать перед невестой и верноподданными с разбитой физиономией, а щадить я его не собирался.
Ох, маленькая, глупенькая Риад, ты могла бы от меня ничего не таить и рассказать все как есть. Только вот не умеет моя девочка доверять людям. Совсем.
‒ Балти! ‒ похлопал я короля по щекам, хочется верить, что меня потом не четвертуют по его указу за столь сомнительное удовольствие ‒ отхлестать короля по физиономии. ‒ Балти, ваше слюнтяйшество… твою мать! Просыпайся уже!
Ни один глаз Бальтазара так и не приоткрылся. Пришлось трясти. Черт! Не хочется делать из него инвалида, пытаясь вывести из бессознательного состояния.
‒ Где ваше достоинство, величество? ‒ встряхнул уже десятый раз тушу родственника.
‒ М-м-м… ‒ промычал король и стал постепенно приходить в себя. Зрачки его выкатились из-под припухших век и тупо уставились на меня.
Эх, Риад, знала бы ты, что на оборотня сонные чары не действуют, не стала бы так тщательно зачаровывать обитателей замка.
‒ Что случилось? ‒ пьяно спросил Бальтазар, томно вперившись в меня осоловелым взором. ‒ Уже утро… так рано…
‒ Не утро и не рано, ‒ усадил невменяемого правителя на подушки.
‒ А чего тогда тебе надо? ‒ его величество начал опять укладываться на подушки, но тут же зевнул, пытаясь сосредоточить взгляд на мне. ‒ Не мог подождать до утра?
‒ Вот что, Балти, ‒ присел напротив кузена и посмотрел на него в упор. ‒ Кое-что случилось, и я сильно подозреваю, что ты имеешь к этому, если не прямое отношение, то косвенное. В любом случае, тебе будет лучше все рассказать, пока дело не дошло до беды.
‒ Ага, так я и разбежался! ‒ фыркнул недовольно король, накрывая лицо простыней. ‒ Подождать до рассвета не мог? Ты в курсе, что утро вечера мудренее?
‒ Балти, черт тебя задери! Риад пропала, а ты обижаешься, что тебе выспаться не дали!
‒ Твою ж… почему ты сразу не сказал?! ‒ резко вскочил величество.
‒ Потому что глаза у тебя, как окна, распахнуты, но дома никого нет.
Как будто, что-то вспомнив, Балти изменился в лице ‒ побелел, покраснел, потом снова побелел и медленно осел.
‒ Мать моя королева! ‒ его величество схватил меня за грудки, да так крепко, что я усомнился, король ли передо мной, рубаха не выдержала и треснула в его загребущих лапах. ‒ Какой сегодня день?!
‒ Ты хотел было сказать ночь? ‒ поправил я Бальтазар, так как на улице и правда еще была глубокая ночь.
‒ День! Какой грядет день… солнцестояние? ‒ продолжал трясти меня одуревший монарх.
‒ Черт, Балти, не веди себя как идиот! ‒ одернул я свою рубаху, которая теперь походила на слабо скрепленные лоскуты у меня на груди. ‒ Твоя кузина сбежала.
‒ Как? ‒ похоже, король все еще не проснулся.
‒ Усыпила весь замок и ушла, ‒ даже объяснение ситуации отозвалось в сердце горькой усмешкой.
‒ Она не могла, о чем ты? ‒ у Балти аж лоб наморщился от мыслительной работы. ‒ Печати ведь сковывают ее силу. И это хорошо, скажу я тебе!
Правитель неожиданно пустился в рассуждения, выпрямившись на пуховых подушках так, что стал казаться выше.
‒ Иначе бы она тут учудила…
Похоже Бальтазара понесло.
‒ Печатей на теле Риад больше нет, Балти, ‒ прервал я королевский словесный поток. Пора было заканчивать с этим, время и без того уходило беспощадно. ‒ Поэтому она усыпила всех обитателей в Уоллоке с такой легкостью, хоть подозреваю, что не обошлось без помощи ее обожаемой наставницы.
‒ А-а… но как? ‒ на лице монарха отразилось такое искреннее недоумение, что его стало искренне жаль. ‒ Как она сняла печати?
‒ Запросто! ‒ рявкнул я, теряя терпение, а пояснять ситуацию с печатями не особо хотелось, появлялся шанс схлопотать по физиономии. ‒ Бальтазар, время уходит! Я знаю, что у нее были свои планы, а отбор только прикрытие. Ты должен был знать или хотя бы подозревать о истинной цели Риад.
‒ Ну-у…
‒ Балти! ‒ терпение окончательно иссякло. ‒ Говори правду, иначе я отправлюсь за Риад в твоей компании, и преподнесу тебя правителю Туманных долин в подарок.
