Бета совсем сник.
— Не может быть!
— Уверяю вас.
— Да… — Бета задумался. — В конце концов мы могли бы значительно повысить надежность всей системы, удвоив количество котов… Вот именно! Глаза его сверкнули. — Два кота и две мыши! Если одна пара забарахлит…
— Глупости! — сухо прервал его Альфа. — Не хватало только, чтобы они там передрались. Представляете себе, что будет? Нет, тут нужны принципиально новые идеи.
— А как же с теми экземплярами, что?..
— Найдем способ заменить. Так вот, я повторяю, нужны новые идеи.
— Новые идеи… — Бета почесал затылок, но никаких новых идей оттуда не извлек.
— Дурак!! — рявкнул попугай.
— Вот тоже, подарочек! — Альфа ткнул пальцем в диктофон. Видели, что печатает?! Это ваш седьмой отдел, его работенка.
— Они сейчас разрабатывают модернизированный вариант с сорокой, обещают, что будет обладать большей селективностью.
— Обещают! Два года обещают. Стыдно перед людьми, растрезвонили на весь белый свет. Тогда тоже обещали.
Бета благоразумно промолчал. Он имел непосредственное отношение к разработке первого варианта диктофона.
— Так вот, — Альфа постучал пальцем по столу, дальнейший выпуск машин КМ-1 придется приостановить. Через неделю представите мне соображения по коренной модернизации. Еще раз повторяю: нужны совершенно новые идеи.
— А может быть… — Бета замялся. — Может быть, вернуться к ползающему варианту?
— Ни в коем случае! Вы помните, какие тучи пыли они поднимали? Одна воздухоочистительная установка в кабине чего стоила. А скорость?
— Да…
Попугай снова попытался высказаться, но Альфа вовремя накрыл его колпачком из пористого пластика.
— А как насчет шагающей повозки? — спросил Бета. — Мы ведь тогда…
— Шагающая повозка — пройденный этап. Ни одно животное не обладает такой походкой, которую можно было бы имитировать, не подвергая пассажира качке.
— Можно подвесить кабину в магнитном поле.
— Исключается! Сложно и громоздко. Посчитайте, сколько лишних аккумуляторов придется таскать с собой.
— Гм…
Несколько минут они сидели молча.
Первым заговорил Бета:
— Тут есть один старичок, изобретатель. Кажется, совсем выжил из ума. Он несколько раз обращался к нам с каким-то диким проектом самодвижущегося экипажа.
— Ну и что?
— Проект мы, конечно, отвергли, он не выдерживал никакой критики, но, может быть, если искать новые идеи…
— Какой же принцип он закладывал в свой проект?
Бета покраснел.
— По правде сказать, я уже не помню, это было в прошлом году. Вчера я разбирал бумаги и нашел его адрес. Можно было бы вызвать.
— Что ж, — вздохнул Альфа, — вызывайте вашего старичка.
* * *
— Ну, — снисходительно произнес Альфа, — поясните, как все функционирует.
Старичок ухмыльнулся.
— Чего тут пояснять? Вот это — лошадь.
— Вижу, что не крокодил. Покажите, где нервные импульсы преобразуются в силовое поле,
— Чего?
— Я вижу ярмо магнита на шее лошади. От этого ярма идут две штанги к повозке. Кроме того, два кабеля тянутся от рта животного. Очевидно, биопотенциалы в шейных позвонках, взаимодействуя с полем магнита…
— Не, — перебил старичок, — вот это — хомут, это — оглобли, а это вожжи для управления.
— Так, — сказал Бета. — А где же блок управления?
— Чего?
— Спрашиваю, что управляет повозкой?
— Я управляю, или вы, если сядете. Куда вожжу потянете, туда и поедет.
— Грандиозно! — сказал Бета. — Сколько же всего реле?
— Чего?
Альфа поморщился. Тут уже пахло мистификацией.
— А ну, сделайте два круга по полигону, — обратился он к старичку.
— Это можно.
Старичок уселся в повозку, причмокнул губами, и все сооружение тронулось с места.
Альфа, как завороженный, глядел на мелькающие спицы
— Так, хватит, — сказал он, когда экипаж закончил первый круг. — Можете отправляться домой.
— А вы мое предложение рассмотрите? — спросил старичок.
— Рассмотрим, рассмотрим, — сказал Бета.
— Когда за ответом приезжать?
— Оповестив. В свое время.
— Эх, милая! — крикнул старичок, и лошадь увлекла повозку на улицу.
— Ну как? — робко спросил Бета.
— Ерунда! Непосредственное использование мускульной силы животных совершенно бесперспективно. Кроме того, управление со столь примитивной обратной связью не гарантирует элементарной безопасности движения Меня, по правде сказать, заинтересовали эти круглые штуки, на которых движется повозка. Может быть… — Альфа задумался. — …Что ж, может быть, если б удалось трансформировать прыжки кота во вращение таких устройств…
— Какая идея! — воскликнул Бета.
— …Однако, — продолжал Альфа после небольшой паузы, преобразователей подобного рода не существует и быть не может. Природа не знает вращения.
Бета вздохнул.
— Так что будем делать? — спросил он, возвращаясь на землю с заоблачных высот. — Придется дублировать котов. Вы. уж сами проследите чтобы они были надежно изолированы друг от друга.
— Будет сделано! — сказал Бета.
Второе рождение колеса не состоялось. Чудо никогда не повторяется, на то оно и чудо.
— Так это вы, молодой человек, пойдете на ходовые испытания? Очень приятно познакомиться, очень приятно… Нет, меня поздравлять не с чем, выход на пенсию не такое уж радостное событие… Конечно, в первый раз вам будет трудно, но ничего, справитесь. Вы напрасно об этом говорите. Если мои советы могут быть вам полезны, я с удовольствием это сделаю. Да, мне много раз приходилось сдавать механизмы на кораблях. Кстати, учтите: моряк торгового флота никогда не называет судно, на котором он плавает, кораблем. Для него это шип, коробка или лайба, будь оно даже роскошным теплоходом с дизелем мощностью двадцать тысяч лошадиных сил. В этих названиях таится суровея нежность, не терпящая сантиментов, заставляющая молодожена называть свою юную супругу старухой. Но так можно говорить только о своем судне. Корабль — слово официальное, вроде слова «сударыня», с которым мы обращаемся к незнакомой женщине. Теперь, правда, в моде другое обращение — гражданка, но оно мне не нравится. В нем нет той учтивости. Вот в военном флоте иное дело: там все, что плавает, — корабль. Там иначе нельзя. Я очень люблю слово «корабль». В нем еще сохранилось очарование парусного флота. Нет, мне не приходилось плавать на парусниках. Я ведь механик.
Ну, пожалуй, начнем по порядку. Корабль выйдет прямо с завода. Первые неприятности вас ожидают в проходной. Пропуск, конечно, не заказан. Пока вы будете звонить секретарше главного строителя, а она — искать по заводу человека, могущего подписать заявку, в бюро пропусков уже наберется таких, как вы, человек пятнадцать. Вы неприязненно поглядываете друг на друга, так как в вашем положении каждый лишний человек — конкурент в борьбе за получение каюты. Наконец вопрос с пропусками улажен. Под недремлющим оком начальника охраны, подозревающего вас в попытке пронести бомбы замедленного действия, вы будете составлять опись содержимого своих чемоданов. Когда вы пройдете это испытание, окажется, что без медосмотра выходить в море нельзя.
Удивительное дело: вы можете взять билет на самолет, летящий во Владивосток, и с вашей гипертонией благополучно отдать богу душу в воздухе. Можете сесть на пароход, идущий из Владивостока на Камчатку, и, мягко выражаясь, загнуться на пароходе. Можете, наконец, в разгаре лета поехать на курорт в комбинированном вагоне и получить инфаркт. Никто, продавая вам билеты, не будет интересоваться состоянием вашего здоровья. Вы уплатили страховой сбор, и в случае вашей смерти горечь утраты будет частично компенсирована родным страховой выплатой. Но для того, чтобы выйти на несколько дней в море на корабле, предназначенном для океанских рейсов, необходимо пройти медосмотр. И не простой медосмотр. Нужно посетить терапевта, невропатолога, окулиста, хирурга и даже кабинет уха, горла и носа. Это правило введено недавно, после того как на испытаниях кто-то умер и возникла проблема считать эту смерть связанной с производством или нет.
В заводской поликлинике вы узнаете, что часть врачей работает вечером, и так как судно уходит через час, перед вами встанет выбор: проходить медосмотр и не идти на испытания или идти на испытания, не пройдя медосмотра. Советую выбрать второе. Впоследствии вы убедитесь, что суровое правило отбора для ходовых испытаний лучших экземпляров человеческой породы существует только на бумаге и никто с ним не считается.
Потом, с тяжелым чемоданом в руках, вы будете блуждать по огромной территории завода, шарахаясь от мчащихся машин и боязливо поглядывая на многотонные грузы, висящие на кранах над вашей головой. На все вопросы, как пройти на корабль, вам будут отвечать: "идите прямо", что, как вы легко выясните, может означать и направо, и налево, и даже назад.
