Глава семнадцатая. Кто в доме хозяин?
— Поместье построено на месте замка, — заметил муж, светя заклинанием. — А замок на месте другого замка… Мы просто скромные. И решили не выделяться.
— Скажи проще! У вас просто рассыпались башни! — усмехнулась я, опасливо глядя по сторонам. — Не смотри на меня так! У нас просто тоже раньше был… замок! Но дядюшка Арнеберт посчитал стоимость ремонта старых башен и решил, что проще и дешевле их снести!
Мы поднимались по полуразрушенной лестнице, ведущей наверх. Давненько по этой лестнице никто не ходил. Мы прожигали паутину магией, чтобы разглядеть, сколько ступенек еще осталось.
— Ура! Мы — молодец, — усмехнулся муж, когда мы вывалились в коридор из неприметной двери.
В доме царила подозрительная тишина. Портреты хором осуждали нас. Ваза с вечными цветами стояла в холле. И главное — никаких следов погрома.
— Что-то мне это не очень нравится, — заметил муж. — Давай осторожней.
Он сам взял меня за руку, сплетая пальцы, а я попыталась вырвать руку из его руки.
— Послушай, — шепотом произнесла я, оглядываясь по сторонам. — Она хочет убить нас одновременно, не так ли?
Я смотрела в глаза мужу, а он не понимал, к чему я клоню.
— Вот, — нервно закусила я губу. — И когда ты берешь меня за руку, ты немного упрощаешь его задачу… Так хотя бы у тебя есть шансы выжить… А так…
Я посмотрела на сплетение наших рук.
— Так нет, — вздохнула я.
— Я что? Не могу держать за руку собственную жену? — послышался насмешливый голос. — Это мой дом. И мы здесь хозяева! Так что прекрати! Нас двое, она одна! Поняла меня? А ну! Посмотри в глаза? Поняла? Вот и все.
Поджав губы, я смотрела на наши руки и улыбалась. Мне показалось, что у меня даже проступили слезы.
— Накричал? Да? — выдохнул муж, обнимая меня. — Грубовато получилось, согласен. Я все время забываю, что ты та маленькая девочка с идиотским бантиком на лысой голове.
— Ты и бантик помнишь? — изумилась я, вспоминая этот уродливый магический бант, прикрывающий остатки сгоревших волос.
— Я все помню. Помню, во что ты была одета, — вздохнул муж. — Как повернулась, как нахмурилась. Как будучи лосем перевернула подсвечник и затоптала половину слуг! Мне кажется, она не на тех напала! Вряд ли она знает, как мы с тобой разнесли оранжерею Цирцеи. Так что давай покажем ей, кто в доме хозяева?
Сплетение наших рук поднялось вверх. Муж поцеловал его.
— Так, ты поцеловал свою руку! — возмутилась я, видя его гадкую улыбку. — Какая же ты все-таки гадость, Эльсифер! Как был гадким мальчишкой, так им и остался!
— А ты что? Думала, что я поменяюсь? — послышался снисходительный голос. — Так! Кто мы?
— Хозяева! — твердо ответила я.
— Чего мы хотим?
— Спокойно жить! — твердо ответила я.
— Что для этого нужно сделать? — послышался голос мужа.
— Истребить эту тварь! — процедила я, усмехаясь. Угораздило же меня! Была в нем удивительная черта. Даже когда все вокруг мрачно, он умудрялся улыбаться. Я часто вспоминала его улыбку, когда наступали мрачные времена. Злилась, но брала пример.
— Поэтому мы идем по-хозяйски! С гордо поднятой головой! — произнес муж. Ему показалось мало сплетения пальцев, и он взял меня под руку. — Итак, гордым хозяйским шагом…
Мы сделали несколько очень осторожных шагов, проверяя, нет ли какой ловушки. По-хозяйски прижимаясь к стене и ползя вдоль нее, мы двигались по коридору.
— Куда мы идем? — спросила я шепотом.
— В библиотеку, — послышался ответ.
Мы очень по-хозяйски вздрагивали от каждого шороха, готовясь в любой момент отразить нападение. Но было подозрительно тихо.
— А она не могла подумать, что мы действительно погибли и уйти со спокойной совестью? — спросила я, глядя на вазы с цветами.
— Могла, — заметил муж. — Но не подумала. А знаешь почему? Потому, что это — не призрак. Что похоже на призрака, но при этом не призрак?
— Проклятие, — изумленно прошептала я, медленно выдыхая. — Пока не уничтожит, не успокоится!
Проклятие было похоже на призрака, поэтому многие знатные семьи до конца были уверены, что их терроризирует кровожадное привидение. А на деле выяснялось, что это просто древнее проклятие. Мне стало обидно, что я сама до этого не додумалась.
Все вокруг выглядело красиво, как на картинках в модном журнале «Старинные поместья».
— Так, под люстрами не ходим! В центр комнаты не выходим! Гляди, что с ковром! — послышался голос мужа.
И правда, под ковром что-то едва заметно светилось. Разрывающая ловушка!
Вдруг я почувствовала, что меня хватают за шею холодные руки с кружевными манжетами. На одной из них сверкнул перстень со змеиным камнем.
— Ап! — выдала я, пытаясь свободной рукой освободиться.
— Так, уважаемый прапрапрадедушка! Отпустите мою жену, — гадко заметил муж, разжимая пальцы. — У вас была своя жена, вот ее и душите! Кто виноват, что вы ее зарубили топором? Ваши трудности!
— Я поправил ей воротничок! — послышался сиплый голос.
— Это что за? — обернулась я, видя чинного старикана, который смотрел куда-то вверх, скрестив руки со знакомыми манжетами на груди. Перстень сверкнул в свете магических светильников.
— А ты еще не хотела браться за руки, — усмехнулся муж.
Мы стояли среди портретов. А они все, как по команде ожили, глядя на нас зловещими взглядами.
— Главное — не попадайся бабушке, — послышался голос мужа.
— А что тогда? — нервничала я, посылая огненные заклинания направо и налево. Но портреты были неуязвимыми ни для стихий, ни для черной магии. Видимо, их пропитывали защитными чарами много поколений!
— А где эта бабушка? — ужасалась я, пригибаясь от тянущихся ко мне рук.
— И вам здрасте! — усмехался муж, отбиваясь от рук. — Нет, в долг не дам! У самих нет! Стакан воды? Увы, магический водопровод отключили за неуплату! Я бы тоже рад был тебя обнять, но потом!
Мы добежали почти до конца.
— Сзади! — взвизгнула я, видя страшную старуху, которая тянула костлявые руки в сторону мужа.
Лицо ее искривилось и выглядело ужасно. Костлявые руки напоминали руки самой смерти.
И тут они замерли возле шеи мужа и… поправили ему воротничок. Костлявый палец обслюнявился и стал стирать с щеки мужа грязь.
Я смотрела на это с открытым ртом.
Кое-как муж отбился, а я пыталась проползти под портретом, как вдруг до меня дотянулись. Мое платье чистили, отряхивали. Волосы на голове приглаживали, а потом растирали мне подбородок пальцем.
Под конец мы с мужем посмотрели друг на друга. Он тряхнул волосами, снова рассыпая их по плечам.
— Я же тебя предупреждал, — усмехнулся муж, пока я пыталась сопоставить жуткую внешность и ледяные пальцы с «воротничком».
— Мистер и Миссис Фу! — послышался раздосадованный голос домомучительницы. — Как вам не стыдно! Вы еще живы! Фу такими быть!
— Как вам не стыдно? Вы еще здесь? — усмехнулся муж.
— Фу такой быть! — процедила я. — Кстати…
Я принюхалась.
— Фу-у-у!
В доме стоял запах гари. Откуда-то повалил черный едкий дым.
— П-п-пожар, — выдохнула я, а колени прогнулись. — Это п-п-пожар…
Панический страх охватил меня, заставив замереть. Мне кажется, я никогда больше не пошевелюсь. Знакомый запах гари, от которого першило в горле заставил меня оцепенеть.
— Понятно! — послышался голос мужа. Он закинул меня на плечо. А я видела, как коридор наполнялся этим самым страшным дымом. Он валил черными клубами, сжимая горло спазмом.
— Так, не сюда! — слышался голос мужа, пока я пыталась взять себя в руки и переставать паниковать.
— Эта тварь закрыла все двери! — слышала я сквозь ужас голос. — О! Открыто! Здесь есть ход в стене! Попробуем его!
Мы влетели на кухню.
— Ыыыыы… ыыыыы…. — слышался вой. Прямо посреди пожара стояла няня, миссис Хотьбыхны. Она трясла сковородкой, разбрасывая по полу еду. Вокруг нее горели занавески и обои.
