Постепенно, преодолев робость, девушка с всё большим интересом стала слушать, что я рассказываю, а когда перед ней распахнулся проход на второй уровень и вовсе, осмелев, чуть-ли не вперед меня рванула по лестнице вниз, с любопытством заглядывая в каждую щель.
Оборудование второго этажа её и вовсе заставило зачарованно замереть. Впрочем в этом она была не одинока, Иквус тоже, только увидев своими глазами лаборатории древних, наконец мне поверил и тень недоверия ушла из взгляда, сменившись лихорадочным блеском присущей каждому фанатичному учёному, сумасшедшинки.
— А что это? А это? А вот это? — стала приставать ко мне с расспросами Лалия. Я где мог отвечал, где точно не знал, то так и говорил, не стремясь строить из себя всезнайку.
Наконец мы подошли к многотонной двери в командный центр.
— А там что? — в который раз спросила девушка.
— Сердце крепости, — ответил без промедления я. Дверь в этот момент вздрогнула, и почти беззвучно повернулась на выпуклых шарнирах. — Проходи, — показал я вперед, и та, не давая себя долго упрашивать, с готовностью переступила порог.
Но стоило ей войти, как в глубине слабо освещенного зала из воздуха медленно соткалась призрачная фигура древнего коменданта крепости.
— Ой, — девушка прижала ладонь к лицу, и попыталась отступить назад, но моя рука, лёгшая ей на плечо, не дала этого сделать.
— Кай, — он повернула ко мне мгновенно побелевшее лицо, прошептала со страхом, — кто это?
— Это комендант крепости, девочка, — произнес я, вглядываясь в молчаливую фигуру напротив, — личностная матрица одного древнего и очень опытного комиссара старой империи. Кстати, — я вновь взглянул Лалии в глаза, — я не говорил, что древние маги весьма преуспели в ментальных практиках? Уверен, он уже успел покопаться в твоей голове и сейчас мы точно узнаем, кто ты такая и зачем так упорно преследуешь меня.
* * *
— Так значит, “особая организация”? — произнес я задумчиво, восседая в одном из кресел командного пункта, закинув ногу на ногу и посматривая то на расположившегося в соседнем кресле коменданта, то на застывшего по стойке смирно Калима, что, как оказалось, до дрожи боялся любых духов. Я попытался объяснить ему, что такое голограмма, но не преуспел, потому что на бытовом уровне это мистицизмом попахивало в любом случае.
— Да. — подтвердила древняя личностная матрица, — весьма неплохо для осколка империи так деградировавшего за тысячу лет. Просканировав её память, мы смогли узнать весьма много.
— Ты слышал о них? — спросил я у своего начальника стражи.
— Нет, господин, — косясь на коменданта, с опаской произнес тот. Почтительность к нему вернулась, стоило погруженной в магический сон девушке проплыть по коридору мимо. А затем, решившись, он уточнил, — так это всё было не просто так?
— Ты про то, что я её держал при себе, не выказывая подозрений? — я сощурился, — Естественно. Не считай меня дураком. Она ценный источник информации, но только тут можно было достать всё, что храниться в её юной голове. Никакие пытки столько бы нам не дали.
— Простите, господин, что сомневался в вас, — склонился в поклоне Калим. А комендант поднялся с кресла и произнес, — комиссар Ширяев, совет крепости собран, всё готово для передачи командования и назначения старшим комиссаром южных провинций.
— Отлично! — поднялся следом я. Посмотрел на своё кольцо инквизитора-комиссара, ничем больше не закрытое, еще раз, прикрыв глаза, почувствовал ту силу, что оно вновь давало мне и решительно пошел в сторону зала для совещаний. Личностные матрицы давно умерших комиссаров уже ждали меня.
Глава 17
От лишнего металла кольцо моё освободили достаточно просто. Стоило возложить руку на постамент в одной из комнат, как комендант произнес формальную речь о снятии взыскания в виде ограничения полномочий комиссара в связи с выполнением важной боевой задачи, как блескучая полоска, словно став жидкой, просто стекла с кольца в постамент, не оставив даже следа, а я словно вынырнул на поверхность после долгого нахождения под водой, разом почувствовав как расширилась зона моего восприятия и вернулись прежние способности.
— Благодарю, — склонил я голову перед полупрозрачной фигурой, но внезапно личностная матрица комиссара сама в ответ обозначила легкий поклон.
— Я был практически уверен, что ты не сможешь справиться с поставленной задачей. У тебя не было войск, не было опыта, а шансы на выживание были менее одной десятой процента. Но оплот гномов уничтожен, а остатки их популяции слишком малочисленны, чтобы представлять реальную опасность. Снять взыскание было меньшим, что я мог для тебя сделать. — Комендант испытующе, так мне, по крайне мере, показалось, взглянул на меня.
Я промолчал, говорить, что моей заслуги в том не много, не хотелось, а врать? Почти уверен, что он сможет распознать ложь, даже без ментального сканирования.
— И поэтому, — продолжил фантом, — лучшей кандидатуры на должность старшего комиссара южных провинций я не вижу.
Что-то подобное я ожидал. Не только потому, что считал себя этого достойным. Признание заслуг и прочее, и прочее. Сколько потому, что на горизонте других кандидатур не наблюдалось, а у местного ИИ явно в прописано, что при первой возможности командование надо передать живому человеку. Не любому, конечно, но удовлетворяющему определенным критериям. Как мне думается. Да и других инквизиторов-комиссаров тут не наблюдается, так что выбор в пользу меня был ожидаем.
Вот только по первости я крепко задумался, решая надо мне это или нет. Что меня держит здесь? Последний оплот обороны тысячу лет назад рухнувшей империи, у чёрта на куличках, образно говоря. Со складами полными просроченного вооружения грозящего рвануть в любой момент. Зачем он мне? В чем его практическая польза? По идее, с вернувшимися силами инквизитора мне только и надо, что вызволить Ниике, да вывести нас в империю, подальше от султана, который точно мне подобного не простит, и его янычар. А эта древняя крепость не нужна. Но… хотелось. Вот чисто иррационально хотелось себе секретную базу и громкое звание, пусть я и буду генералом без армии. К тому же, здесь была куча вполне работоспособного магического оборудования древних, не просто интересного своей древностью, а реально находящегося на совершенно другом уровне магической науки и техники. Ресурс, ценность которого сейчас сложно измерить в полной мере, но потеря которого явно задушит даже не меня, а ворочавшуюся где-то внутри жабу.
Поэтому, еще раз все обдумав, я вздохнул, кривовато улыбнувшись и произнес, — Согласен.
Потом была подготовка процедуры, за время которой мы еще раз поговорили о Лалии, а потом я предстал перед фантомными очами всех пяти личностных матриц комиссаров крепости. Почему их было пять? Не знаю, возможно какие-то древние правила, впрочем это было для меня не так важно, важнее было, что последовало за тем когда все пятеро подтвердили назначение на должность.
На кольце внезапно, стоило коменданту произнести последние слова, поплыло и видоизменилось изображение иероглифа, память подсказала, что вместо цифры “два” теперь на нем написано “старший”, и я почувствовал, как что-то поменялось ещё, словно изменился потенциал моих возможностей. Словами трудно объяснить, то, что я ощутил, но показалось на секунду, что я стал выше и больше, хоть физически моё тело и не изменилось.
А затем личностная матрица торжественно произнесла, — Центральный пункт обороны южных провинции империи Ларт переходит под ваше командование. — Дальше уже более деловым тоном, — Рекомендую укомплектовать операторами командный пост и обеспечить пополнение гарнизона живой силой, для полноценного восстановления оборонительных способностей. — А в конце совсем уже механически, — Произвожу отключение личностных матриц. — И фантомы стали резко гаснуть один за другим.
Вот такой подлянки я точно не ожидал и, запаниковав, в последний момент успел скомандовать, когда комендант, похоже, собирался уже отключать самого себя, — Стоп! Стоп, я сказал!
