“Мы…” — я не был частью этого мира, всё-таки, большую часть жизни провел совсем в ином месте, но почему-то, сейчас, когда говорил эти слова, то почти не кривил душой, произнося это — “Мы”. — Похоже, я совсем уже вжился тут.
Пленница только скривилась, в очередной раз показывая, что думает по поводу моего заявления и я перешел от патетики к конкретике.
Хлопнув ладонью по коленке, не своей — её, заставив оборваться презрительному пофыркиванию, твердо произнес, — В общем, у тебя два пути, или ты сотрудничаешь с нами добровольно, или отказываешься и тогда всё-равно сотрудничаешь, но принудительно.
— Это как? — чуть хрипло произнесла Лалия, становясь вдруг абсолютно серьезной от такой резкой перемены тона.
— А это с помощью магии ментала. Грубо говоря, тебе промоют мозги и внедрят новую модель поведения наряду с абсолютной верностью нам. Вот только как личность это будешь уже совсем не ты.
— Вы не сумеете…
— Проверим? — дернул я бровью вверх, — я уже говорил, в той империи с менталом могли очень многое.
— А добровольно? — секунду подумав, спросила девушка.
— Магический вассалитет, — тут же ответил я, глядя в её расширившиеся глаза, — ты сильная магичка, хоть и скрывала это, тебе есть что терять.
— Но…
— Не думаешь же ты, — прищурился я, — что я поверю одному твоему слову? Нет. Только вассалитет лично мне.
— Хреновый выбор, — сквозь зубы выплюнула девушка.
— Другого нет, — пожал плечами я. — Мне сейчас необходим человек в этой вашей “Особой организации”. По возвращении, тебя и твоего куратора, скорее всего и направят в первую очередь ловить меня. Твоя задача будет аккуратно сбивать их со следа и запутывать, мешая работе. Но тихо и незаметно. Себя скомпрометировать ты не должна.
— Работать против своих?
— А у тебя есть выбор? — спросил я напрямую. — Выход у тебя только один, делать это добровольно или с промытыми мозгами. Лично мне вассальная клятва мнится меньшим злом, всё-таки ты останешься собой.
— Сволочь! — воскликнула с бессильной злобой Лалия, а затем, заскрипев зубами, откинулась назад, и зажмурившись, пару раз треснула затылком об стену. Ничего серьезного, сканирование показало, что она не настолько фанатично предана организации и султану, чтобы покончить с собой, поэтому я спокойно поднялся и направился к выходу. Уже на пороге произнес, — У тебя сутки, на принятие решения.
* * *
— Ниике, — дверь на самый верх башни раскрылась, пропуская молодого богато одетого юношу к опальной дочери султана.
— Мегреб! — девушка подскочила с софы, на которой полулежала, задумчиво перелистывая книгу, — ты что-то узнал про Павла?!
— Про этого колдуна? — с плохо скрываемым презрением произнес султанзаде, — нет, про него я не слышал. Как он сбежал из твоего дворца, так, наверное, где-то скрывается, боясь высунуть нос.
— Тогда почему вот уже несколько дней я слышу какие-то странные перешептывания стражи за дверью, вижу в окно, что стража стягивается ко дворцу и, похоже, большая часть янычар, если я верно разглядела знамена, тоже вернулись в Тардан?
— Если ты думаешь, что это из-за твоего так называемого мужа, то ты ошибаешься, сестра, — ответил юноша, — тут произошло кое-что пострашней.
— Что именно? — напряглась Ниике.
— Города гномов больше нет, — невольно переходя почти на шепот, произнес Мегреб, — полностью разрушена вся гора. Отчего, почему — никто не знает. По всем крепостям тревога. Некоторые советники считают, что это происки империи и ожидают со дня на день вторжения. Сама знаешь, без поддержки гномьих боевых механизмов отбить нападение будет очень тяжело.
— Знаю, — согласно кивнула враз задумавшаяся принцесса. Затем спросила в ответ, — но пока империя не напала?
— Пока нет, — ответил султанзаде, — и скопления войск на границе не видно, но, возможно, это какой-то отвлекающий маневр.
— Понятно. — Больше вслух Ниике-султан ничего произносить не стала. Но будучи девушкой весьма не глупой и вполне образованной, она не стала сходу назначать империю виновницей всего, а внезапно подумала о муже.
— Может это ты, Паша, — прошептала она, прижав руки к груди, — может это ты ищешь способ меня освободить?
Глава 18
Рывшаяся тайком в склоне горы стихийно сбившаяся в ватагу группа старателей состоящая из жителей Салиса, пользуясь покровом ночи, усиленно долбила камень и разбирала завалы, стараясь добратьсяя до сокровищ Гардункара. Таких как они было не мало, но и гора была огромной, даже после того как уменьшилась наполовину и поэтому до конфликтов не доходило, хотя при случайной встрече все и хватались за оружие, напряженно провожая друг-друга пристальными взглядами. Толковых находок тоже пока не попадалось, хоть и старались рыть там где когда-то были выходы на поверхность из гномьего города.
— Тс-с, — произнес один из стоящих на стрёме, привлекая внимание остальных. Приподнялся, вглядываясь в темноту.
— Что там? — свистящим шепотом спросил тихо подобравшись к нему второй.
— Показалось, — медленно произнес старатель, продолжая, однако, вглядываться в темноту, — может птица была. Что-то промелькнуло, но сейчас тихо.
— Ладно. Но смотрите в оба. Мы хоть и не нашли пока вход, но Растик божился, что точно должен быть где-то здесь.
Прекрасно слышавший весь их произносимый шопотом монолог, Глушаков, замерший и прижавшийся к камням, в паре десятков метров от лагеря старателей, только кривовато ухмыльнулся, и вновь двинулся дальше. Его тоже интересовала гора, вот только не сокровищ ради.
— Значит всё, нет больше гномов? — Пробормотал он, зондируя скалу на предмет пустот и полостей, — Интересно. Не ты ли Паша тут покуролесил? Там от дворца рожки да ножки остались и триста янычар одним махом из строя вывел, здесь гору разрушил. Но что ни делается, всё к лучшему. Коммунизм в окружении врагов нам в империи не построить. Да и войной не вариант, проходили, знаем. А вот так, по тихому, отлично. И люди целы, — бормотал себе под нос трудовик, пытаясь определить, точно гномам конец пришел или выжил кто.
Тут внезапно, чуть выше по склону, куча камней задрожжала, скала под ногами завибрировала и наружу, с лязгом и скрежетом пробилась шишковатая коническая головка с полметра диаметром. Пробила отверстие, а затем, двигаясь из стороны в сторону, принялась расчищать проём.
Спустя минут пять, выбросив в воздух густое облако каменной пыли, рабочий орган проходческого комбайна, знакомого Сергею еще по Земле, и, как оказалось, вполне освоенного гномами, исчез обратно в созданном проходе и оттуда, наружу выбралась тройка выживших гномов.
— Пробились, Хрюкотодыр, — завопил один из них, — чтоб у меня настоящая борода проросла. Пробились! Думал сдохнем там. Но ничего, давайте бегом вниз, скажите остальным, что путь открыт. Ух, кто бы это не сделал, — гном погрозил кулаком в воздух, — Я до тебя доберусь, не будь я могучий Трахтенбург.
Укоризненно качнув головой, не замеченный никем Глушаков молча обнажил клинок, пробормотал, — Не порядок. — А затем, неслышно приблизился со спины к продолжавшему сыпать угрозы непонятно кому коротышке.
Коротий взмах и голова гнома слетела с шеи покатившись вниз, пока не зацепилась рыжей бородой и не осталась висеть словно странный и страшный знак на одном из валунов, а трудовик, неслышимой тенью проник в проход, идя по следу оставшейся пары.
Угрозу следовало ликвидировать, пока подземный народец не нашел способа снова расплодиться.
* * *
— Нет! Не убива… — бандит захрипел, хватаясь за рукоять кинжала торчащую из груди. На губах запузырилась кровь, а из горла раздался вибрирующий полный безнадеги хрип умирающего.
— Не стоило вам нападать на мирного путника, — негромко произнес, откидывая платок с лица Глушаков, еще раз пробегая взглядом по замершим в подворотне телам. Присмотревшись к тому, что просил не убивать, он заметил выбившуюся из под грубой тканевой накидки форму городской стражи. Впрочем, мужчину мало интересовало, раздел ли бандит стражника или сам им был до недавнего времени. С покусившимися на его жизнь у него в любом случае был разговор короткий.
