— А-а… — протянула многозначительно.
Но я поняла, что действительно чувствую себя необычно, и мне действительно хочется праздновать рождение малышки, а ещё петь и танцевать. Раньше я таких внезапных порывов за собой не замечала.
— Был рад помочь, — легонько поклонился дар.
— Пойдём тогда скорее к костру. Мне прямо не терпится опробовать свои новые способности.
Рука об руку мы покинули своё жёлтое убежище.
Оказывается, пока то да сё, на Глизе уже опустился вечер. Фиолетовая трава мерцала в отблесках костра каплями росинок, а глизы закончили пляски и принялись накрывать на стол. Мужчины и юноши готовили блюда на огне, а девушки занимались закусками. Дети сидели в кружочке и что-то плели из травы. Мой Тошка тоже.
— О, наши благодетели и спасители, добро пожаловать во главу стола на почётные места для посланников Синего Духа, — высокопарно пропел глава семейства.
Увидев нас, он поспешил навстречу.
Я, признаться, к такой почётной роли была совсем не готова, а Ра чувствовал себя в своей тарелке, будто это он роды принимал и вообще через день выступает посланником Синего Духа.
— Веди нас, Шу-у-Ба, мы с радостью попробуем ваши угощения во имя появления и здоровья новой жизни, — как будто снизошел даурианец до главы и, взяв меня за руку, повёл к костру.
Вообще, стола как такового у кочевников не было. Его роль исполнял большой диск из пробкового дерева толщиной сантиметров десять и диаметром метра три. Я знала, что такие штуковины местные берут с собой в путешествия и они легко разбираются и собираются. А вот где за круглым столом самые почётные места, я даже не представляла. Оказалось, это те, с которых лучше всего видно наскоро оборудованное священное место, на котором вскоре новорождённой дадут имя, вручат подарки и примут в клан.
Всё это нам рассказал Платон, когда прибежал за стол, закончив с травоплетением.
— А ты откуда знаешь? — опять удивилась я глубоким познаниям сына.
— Мы же на занятиях проходили историю рождения великого творца песен Мы-Да-я-Ро… — Про этого деятеля я что-то слышала. — В день его рождения посланниками Синего Духа тоже были не глизеанцы. Они подарили маленькому Мы-Да ценные дары, и благодаря им младенец стал великим сочинителем. Это он придумал гимн Глизе-581.
— Офигеть! — не сдержалась я, запаниковав от свалившейся на меня ответственности. — А мы-то что подарим? Может, одного из детёнышей Багиры?
Сморозила явную глупость, потому что это не котенок какой-то и фиг он станет кому-то подарком, если сам того не захочет. Просто мне даже в голову не приходило, что можно малышке подарить.
— Нет, мам, ни за что! — возмутился сын.
— Да знаю, знаю. Может, тогда нашу походную кухню? — ляпнула и опять прикусила язык.
Кухню дарить жалко. И вообще. А вдруг Зир её обратно попросит?
— Зачем малышке кухня и как она поможет ей стать великой? — спросил Ра недоуменно.
— А мы ещё должны над малышкиным величием поработать?! Ужас! — воскликнула я, растерявшись окончательно. — У нас нет с собой ничего такого!
— Успокойся, Тая. Я разберусь с подарками. Просто расслабься и попробуй получить максимум положительных эмоций от этого важного вечера. Нам очень повезло оказаться сегодня в благостном месте.
— А уж им как повезло, что мы тут оказались! — не согласилась я приуменьшить свою значимость.
— Вот так и работает предопределение. Всем нам повезло, — заключил Ра.
Говорить на эти философские темы можно бесконечно, но тут из шатра-роддома вышла Хи-у-Ба с голой крошкой на руках, и началось то самое действо — ритуал принятия в семью.
Глава 26
На лобное, скажем так, место, вышел Шу-у-Ба и один из молодых мужчин — муж Хи, наверное. Они вынесли травяное покрывало, постелили его на землю и положили на него малышку. Я прикрыла глаза.
Спокойно, спокойно, это их традиции — обычное дело, все через это прошли.
— Это мы сплели коврик, мам, — с гордостью прошептал Платон, и я открыла глаза.
Зрение у меня действительно улучшилось, потому что я прекрасно видела, что подстилка эта вся кривенькая и косенькая — точно плели дети.
— Молодцы какие! А что же они даже заранее эту штуковину не приготовили, что вас запрягли плести в последний момент?
— Ну ты что, мам! Заранее нельзя! Надо только когда ребёночек родится, — пояснил сын. — А плести нужно с добрыми мыслями и чистой душой — так сказал Шу-у-Ба.
Тогда понятно, почему этот важный процесс доверили детям.
Ритуал начался. Глава с сыном и невесткой встали на колени по трём краям коврика
— Спасибо, Синий Дух, за то, что подарил семье Ба ещё одну дочь и прислал своих посланников, чтобы наделить её величием. Благодарим тебя за великое имя, что ты ей подарил, и клянёмся талантом, что Та-Ра-То-у-Ба не посрамит его тройное значение…
— Че-е-го?! — шёпотом завопила я. — Они назвали девочку в честь нас троих?!
Платона на Глизе все называли Тон — у местных не начинаются имена с двух согласных, и мне было несложно догадаться, как девочка получила свое зубодробительное имя. Интересно, она нас не проклянет, когда вырастет?
— Да, у них так принято. Мне глава рассказал и попросил разрешения — я дозволил.
— Что-то ты прям такой щедрый стал, Ра. Нам с Тошкой дозволил себя коротким именем называть, а малышке вообще его подарил, — съязвила я.
— Не надо ревновать, Таисия, — дар покровительственно похлопал меня по руке, — вы мне намного, намного ближе всех местных.
Я шумно втянула в себя воздух. Поразительное самомнение! Сказать, правда, ничего не успела — нас пригласили благословить «крестницу», так сказать. Пришлось подниматься и идти к коврику, но, сделав шаг, я притормозила.
— Вы идите, а я сейчас догоню, — попросила я своих мужчин, потому что меня вдруг озарило идеей, что мы можем подарить.
Всё же у Ра с собой, кроме носителя информации, нет ничего ценного, а в подарок оставлять лишь добрые слова у нас, древних людей, как-то не принято. Поэтому полагаться на даурианца я не стала.
Я пулей помчалась в палатку. Было у меня с собой кое-что из прошлой жизни. Я ведь тогда, год назад, не всё смогла продать, потому что до перекупщиков так и не дошла. А сейчас я решила взять «древние» вещи на Весту — вдруг мне понадобится больше денег? По слухам, на планете-курорте полным-полно перекупщиков из-за великого множества игорных домов, построенных для отдыхающих.
Я раскрыла мешочек с сокровищами и уставилась на них, пытаясь выбрать между порванной золотой цепочкой — так и не починила её; связкой ключей с брелоком — он у меня в виде перламутровой сине-белой игральной кости — цвет что надо; десятирублёвой монетой — в ней можно дырку просверлить и носить, как монисто — глизы такое любят. Остальной хлам вообще на важный подарок никак не тянул. Время поджимало, в конце концов, я приняла решение не жадничать: сняла брелок и нанизала его на цепочку — её завяжу узлом и повешу малышке Та-Ра-То на шею, а родичам объясню, что подарок можно запаять.
Подхватила дары и поспешила обратно. Платон и Раамн уже стояли на коленях на освобождённых родственниками углах, но ничего не делали — ждали меня. Я опустилась на свободное место и посмотрела на даурианца вопросительно. Что делать-то?
И тут Ра мне подмигнул! Прямо взял и кокетливо подмигнул — клянусь! А потом улыбнулся и совершенно бесстрашно взял малышку на руки. Я удивилась. Думала, что бездетные мужчины боятся даже трогать младенцев, а тут такое.
Та-Ра-То легко уместилась в больших ладонях даурианца и затихла. А до этого кряхтела и куксилась, словно плакать собиралась.
— Гыр-гыр-гыр, — взялся за старое Ра и, перевернув девочку на животик, быстро нажал несколько точек, — гыр-гыр-гыр, — провел пальцем по крошечным ступням, — гыр-гыр-гыр, — перевернул на спину и как бы умыл девочке лицо, а потом что-то нарисовал пальцем на груди и животике.
Потом спрошу, что он делал, а пока не стоит выдавать удивление, тем более, когда глизы затянули одну ноту и раскачиваются из стороны в сторону, а Платон смотрит на манипуляции «отца» полными восхищения глазами.
