— Ну что вы так, господин некромансер?..
Вот это уже настоящий кошмар — говорящий упырь.
— Ой, ма-ама…
Нет, это не сон! Кто-то на самом деле тряс меня за плечо, хорошо еще, целоваться не лез… Ф-фух, ну и приснится же такое!
— Господин некромансер! Господин некромансер, просыпайтесь!
Так, а который час? За окном еще темень! Спать и спать!
— Никуда не пойду, — проворчал я, отворачиваясь к стенке и с головой закутываясь в одеяло, — приходите утром…
— Ой! Так утром же того… увидят!
— Ну и что? Что?
До меня с некоторым запозданием дошли две вещи. Первая — что мне ничего не снится. И вторая — что у меня в постели сейчас находится посторонняя девушка.
— Ой-ёй…! — Вскочил как подброшенный, уставившись на бледное от света звезд лицо. — Ты кто?
— Не узнаете? — ресницы затрепетали, словно листья на ветру. — Это же я, Маула!
— Твою-то мать… Ты что тут делаешь?
— Ну… — Поскольку ее явно не собирались спихивать на пол, девушка придвинулась ближе. — Я пришла, чтобы поблагодарить вас… И вообще…
Перед носом соблазнительно закачались груди, обтянутые только тонкой нижней сорочкой с настолько глубоким вырезом, что и столичные модницы, наверное, постеснялись бы ее надевать. Размер их был таким, что… Ну в общем, такое бывает либо в самых смелых мечтах, либо в кошмарах. Признаться, в доме Высоты Збыги они показались мне немного меньше.
Стоп!
— Ты зачем сюда явилась? Что-то не так? С… с Маем?
— Ну… — Маула надула пухлые губки и соблазнительно провела по ним язычком. — С Маем все прекрасно. Он такой послушный… такой спокойный… такой… В общем, такой, как мне и хотелось!
— Тогда что ты тут делаешь?
— Я же обещала вам заплатить. — Девушка выразительно тряхнула своими прелестями, выскользнув из сорочки с изяществом змеи. Да-а-а, такое и покойника расшевелить сможет. А я-то всегда считал, что именно столичные девушки отличаются особой распущенностью…
— Погоди… постой… — Блин, а ведь она уже залезла мне обеими руками в штаны! — А как ты сюда вошла?
— Обыкновенно. — Маула раздраженно дернула плечиком, мол, какие тут разговоры, когда вот-вот дело дойдет до главного! — Там дверь была открыта…
Она так и не поняла, почему я вдруг подпрыгнул:
— Что? Открыта? Как?
— Да вот так. — Девушка опять придвинулась вплотную. — Скажи честно, ты меня ждал?
Ждал? Чего угодно я ждал, но только не этого! Открытая дверь означала, что в доме кто-то есть! Кто-то посторонний, проникший сюда немного раньше озабоченной Маулы, у кого достаточно сил и знаний, чтобы отключить охранные заклинания. Пришедший по определению не мог быть добрым, раз явился в такое время. Тот самый маг, делающий упырей?
— Что? — прошипела девушка, когда смысл моих сбивчивых объяснений дошел до нее. — Ты хочешь сказать, тут кто-то есть? Ой!
И словно в ответ на ее возглас внизу что-то упало.
— Аа-а-а-а! — завопила Маула так, словно ее уже потрошили. — Мама!
Крик смешался с грохотом — неизвестный за что-то зацепился, и оно рухнуло с оглушительным звуком.
В следующий миг, схватив в охапку свою одежду, девушка со всех ног бросилась вон. Я задержался только на пару секунд — взять стоявший в изголовье кровати меч. По ступеням на первый этаж скатился практически следом за ночной гостьей, но в доме уже никого не было.
Входная дверь была распахнута настежь. Пришлось задержаться на миг, чтобы перескочить через упавшие доспехи, — видимо, их и задел незваный гость, испуганный криком Маулы. Когда выскочил за порог, никого уже не было. Только где-то вдали затихали истеричные вопли удиравшей сломя голову девушки, да яростно перекликались потревоженные собаки.
Выслеживая незваного гостя, я дважды обежал весь дом, заглянул на конюшню, потыкал мечом в заросли крапивы и даже спустился на несколько шагов вниз к речному берегу. Никаких следов! Или неизвестный хорошо умел их путать, не давая себя зацепить даже нитям магического поиска, либо он мне привиделся. Мысль о том, что потенциальный взломщик мог так и не покинуть дома, была отринута сразу — вернувшись, я перво-наперво прошелся по всем комнатам, сунул нос в лабораторию и кладовые, заглянул в кухню и на чердак. Не смотрел только в спальню мэтра, да и то потому, что он при мне запирал ее, когда уезжал, и замок выглядел — и был! — совершенно нетронутым. Даже под своей кроватью мечом поелозил.
Конечно, ни о каком сне после этого речи не шло. До самого рассвета я просидел не смыкая глаз — сначала в своей спальне, а потом внизу, в гостиной. Только там, вместе с первыми лучами светила, ко мне подкрался поздний сон…
Который был грубо нарушен, как показалось сначала, всего через пару секунд.
Над моим развалившимся в кресле организмом, сложив на переднике руки, с выражением крайнего презрения и неодобрения стояла госпожа Гражина.
— Тамо до вас прийшлы, — процедила она, одарив меня холодным взглядом, и удалилась на кухню.
В чем причина такой холодности? Она разве что не плюнула в мои бесстыжие глаза!
— Мур-р…
Опустив взгляд, наткнулся на ответный взор Варежки, и только тут меня осенило: я осмелился усесться в личное кресло моего начальника! Госпоже Гражине нравился мэтр Куббик, но старый холостяк оставался равнодушен и к ее улыбкам, и к ее ухаживаниям, отдавая должное только состряпанным ею яствам. Ой, да пусть бы он и не женился на ней никогда! Терпеть этот взгляд, это презрение и холодность еще невесть сколько времени? А может, став женой некроманта, наша кухарка подобрела бы?
Вот такие посторонние мысли вертелись в моей голове, но выветрились, едва мявшийся на пороге стражник кивнул головой:
— Господин некромансер, там срочное дело!
— Может быть, вы подождете, пока я позавтракаю? — С кухни, как назло, доносился запах жареной рыбы.
Стражник сглотнул:
— На пустой желудок оно, наверное, лучше…
Недоброе предчувствие заставило действовать быстро.
Как оказалось, оно оправдалось сполна. Этой ночью упырь посетил еще один дом.
Все повторялось — хозяин сам открыл дверь, запустил внутрь голодную нежить. И погиб первым, упав на пороге с распоротым животом и вырванным горлом. После чего упырь, опять-таки как в первый раз, не бросился жрать теплое мясо и пить кровь, а метнулся вглубь дома. Все произошло так быстро, что люди даже не успели выбраться из своих постелей. То есть некоторые успели-таки проснуться перед смертью, но и только. Особенно страшно было видеть убитых детей — самому младшему ребенку едва исполнился годик.
Держась за стеночку, я выполз на воздух. У меня едва хватило сил на то, чтобы «очистить» тела. Совершив убийство, упырь опять ушел. Значит, мне снова придется идти к жальнику и проверять могилы по второму разу. Но теперь еще и обновлять защитные контуры над теми, которые показались подозрительными вчера. А лучше, если тела будут вырыты и нейтрализованы. Та-ак, упырю нужно от девяти до сорока дней, чтобы вылупиться из личинки. Большие Звездуны, конечно, далеко не столица, но за месяц тут умерло примерно полтора десятка человек. Сперва раскопать, а потом, проведя все необходимые обряды, снова закопать такое количество могил за один день нереально. Возиться придется до сумерек, без перерыва на отдых, и все равно несколько захоронений останутся нетронутыми. А это значит, что риск будет. Ведь мой неведомый противник может, натренировавшись, сделать упырем практически любого мертвеца!
Этими сомнениями я поделился с подошедшим лейтенантом.
— Да, это трудная работа, — закивал он. — И никто не выделит нужное количество людей, чтобы выкапывать все могилы. Кроме того, нужно заручиться согласием родных — если вам не дадут такого разрешения, самовольное вскрытие будет караться по закону! Мы обязательно сделаем все, что в наших силах, а пока… Вы тут закончили?
— Ну. — Я оглянулся на распахнутые двери опустевшего дома. Пахло кровью. — В принципе да. Тела можно забирать и хоронить. А что?
— Пройдите со мной. Пожалуйста, — помолчав, добавил он, жестом указывая куда-то за ворота.
Этот человек мне немного нравился — тем, что мы были ровесниками, тем, что он не кичился званием и явно разбирался в своем деле. Даже сама его манера разговаривать мне импонировала. Мелькнула мысль, что мы могли бы стать друзьями. А что? Узнать у лейтенанта имя, спросить, когда у него будет выходной, и предложить составить компанию для прогулки по городку. Наверняка тут есть парочка «исторических» мест, даже если их историчность имеет вес лишь в глазах обывателей. Один Холодный Камень чего стоит! Город-то старый, у него своя история…
На углу лежало прикрытое мешковиной обнаженное женское тело — виднелись босые ноги и длинные растрепанные косы. Земля вокруг почернела от впитавшейся крови. Запах смерти был слабее, чем в доме, откуда мы только что вышли, но все равно ощущался достаточно четко.
