— Там… Повелитель там… Вам туда… Драконы…
Драконы? У нас? Интересно. А где Габриэль? Устав задаваться бесполезными вопросами, я кивнула девушке и приказала:
— Веди.
Она привела меня в тронный зал такой же мрачный, как и все остальные помещения во дворце. Спасали лишь громадные окна, дававшие в дневное время море солнечного света и рассеивающие сумрачное впечатление. Посреди зала стоял высокий, красноволосый мужчина и держал безжизненное тело моего демона на руках.
Габриэль не пришёл, его принёс домой дракон… Мысли метались, не давая сосредоточиться на главном: Ты же знал… Ты чувствовал, что ты не вернёшься… Ты прощался со мной этой ночью… Я только сейчас это поняла… Как ты мог так поступить со мной?
Постаравшись взять себя в руки, подошла к дракону, с любопытством рассматривавшему меня, и, взглянув в его золотые глаза, спросила только одно слово:
— Кто?
Красноволосый понял меня и ответил:
— Я.
Взгляд золотых глаз дракона прям и спокоен: он проникает в душу. Что он видит там?
— Зачем? — потребовала ответа я, не отводя взгляда.
— Это была случайность, несчастный случай, — сообщил мужчина.
Я скривила губы в грустной усмешке: случайность, стоившая жизни демону. Моему демону. Случайность, приведшая в замок золотоглазого дракона, ставшего вестником смерти.
— Как твоё имя?
— Я, Закэри, Наследник Трона Драконов.
У смерти есть имя: Закэри. Я буду знать, и помнить это имя.
— Уходи, — приказала я.
Дракон бережно опустил Габриэля на стол и ушёл, обернувшись на пороге и пристально, оценивающе посмотрел на меня. Что ты видишь, Наследник Трона Драконов? Пустоту нельзя рассмотреть, с ней можно только жить, как живу с ней я.
Я не двинулась с место до ухода дракона и лишь потом, подойдя к столу, склонилась над Габриэлем, всматриваясь в застывшее лицо. Отвела прядь серебристых волос, испачканных кровью, от губ, на которых застыла улыбка. Мой демон, что ты видел перед смертью? Кого вспоминал? Кому хотел подарить последнюю улыбку?
Опустившись на пол и прижавшись щекой к его руке, думала о том, как странно устроена жизнь: мне не был нужен он живой, но стало больно и тоскливо, когда он умер. Сколько я так просидела? Трудно сказать, но у меня остался сын, и на мои плечи легла страна демонов. Раскисать было некогда, и, поднявшись, я позвала слуг приказав приготовить Габриэля к похоронам.
Как оказалась, демонов не хоронят, их сбрасывают со скалы в ущелье и их тела, растворяясь, уходят в вечность. Я стояла на скале и смотрела, как исчезает тело Габриэля: «Прости меня, демон, за то, что не могла дать тебе того, что ты хотел. Прости за то, что не смогла сделать тебя счастливым и стать счастливой самой. Прощай Габриэль, прощай мой демон, мой муж… Прости… и прощай».
Мои дни теперь расписаны: утром занимаюсь делами страны вместе с министрами, которые щурят на меня свои глаза и неохотно объясняют проблемы; днём провожу время с сыном, который до сих пор считает, что отец уехал по делам, а у меня не хватает мужества сказать ему правду; вечером прихожу на Скалу Демона. Прихожу, стою и смотрю на горы изо дня в день.
Ныне, когда нет Габриэля, никто не может запретить мне выходить из замка, и я вольна бродить, где хочу. Вот и гуляю сюда. Куда мне ещё ходить? И однажды на соседнюю скалу приземлился красный дракон, молча разделивший моё одиночество. А потом он стал прилетать каждый вечер. И так вечер за вечером: я и дракон, дракон и я.
Как-то раз он встал на моей дороге домой и возмутился:
— Что ты делаешь с собой? Очнись! Ты же живая!
Золото окунулось в зелень. Кто сказал тебе, что я живая? Кто бы он ни был, он соврал.
Выдержав пристальный взгляд мужчины, я равнодушно ответила:
— У тебя нет права давать мне советы, убийца. Оставь меня. Мне всё равно.
— Ты не можешь так поступать с собой! — начал настаивать он.
— Могу. Мне некому запрещать, благодаря тебе, — донесла я до него простую истину.
— Если я и виноват в этом, мне и исправлять. Ты пойдёшь со мной! — приказал дракон, приближаясь.
— Я не хочу, — сообщила ему своё мнение, но раздражённый мужчина проигнорировал его и поставил меня перед фактом:
— У тебя нет выбора! Я сделал его за тебя! — и, не давая мне возможности сопротивляться, перекинулся в дракона, заставив меня замереть от восхищения: его вторая ипостась оказалась изумительно красивой. Никогда не лицезрев до этого драконов вблизи, я с восторгом рассматривала сильное, мощное тело, покрытое сверкающей красной чешуёй. Пока я пялилась на него, ящер сграбастал меня в охапку и взмыл в небо, держа в лапах. Мне стало страшно, и, уж было, совсем собралась удариться в панику, когда до меня дошло: я могу испытывать чувства! Сначала удивление и восхищение, теперь страх. Настоящие, полноценные чувства! Как будто то, что сдерживало их много лет, начало трескаться, выпуская наружу эмоции и ощущения. Неужели память возвращается? Или это самообман?
За рассуждениями, я потеряла счёт времени, замёрзла и проголодалась. Но сознаваться в этом похитителю почему-то не хотелось. Спустя какое-то время, ящер изменил направление полёта и, спустившись, приземлился на край пещеры. Выпустив меня из лап, дракон поменял ипостась и сообщил:
— Тебе нужно отдохнуть и согреться.
Ух ты, дракон в роли заботливой мамочки! Круто! А колыбельную спеть и одеяло подоткнуть слабо? О чём это я? Откуда такие мысли? Встряхнув головой, я сосредоточилась и, постаравшись принять безучастный вид, отрезала:
— Мне необходимо узнать, что тебе нужно от меня!
Мужчина долго и изучающе смотрел на меня, потом развернулся и ушёл вглубь пещеры. Последовав за ним, я увидела сложенные стопкой дрова.
— Откуда это здесь? — вырвалось у меня.
— Я часто использую эту пещеру для отдыха и всегда запасаюсь дровами наперёд, — спокойно объяснил дракон, раскладывая и зажигая костёр. Когда пламя разгорелось, я протянула заледеневшие руки к огню и вернулась к разговору:
— Так, что тебе нужно от меня?
— Твоё сердце: оно величайшая драгоценность для меня, — ни мало не смущаясь, ответил Закэри.
Офигеть! Распродажа по частям! А вот кому почки, печень и лёгкие! Не дорого если оптом! Да что со мной? Я спятила? Или это всё же я, та другая, потерянная? Ладно, потом обдумаю, а сейчас нужно сохранить себя в целом и живом виде. Кто их драконов знает, что они подразумевают под драгоценным сердцем?
— Ты сошёл с ума! Как ты можешь что-то хотеть от меня? Ты, убийца Габриэля! — возмутилась я до глубины души подобной перспективой, на что дракон поморщился и выдал:
— Да он жив!
— Кто жив? — захлопала я глазами в удивлении и окончательно одурела услышав:
— Габриэль жив.
— Что?!
Я устал, безумно устал жить в ожидании дня, когда Юля всё вспомнит. Сколько можно жить в тревоге и с ужасом встречать каждый следующий день? Уговаривая себя надеяться на лучшее и в тоже время понимать: она уйдёт, как только память вернётся, уйдёт потому, что даже сейчас её душа рвётся туда, к нему. Чем ты лучше меня дроу? Чем? Почему Юля не забыла тебя? Я ненавижу тебя дроу, как же я ненавижу тебя! Ненавижу и завидую! Ты отбираешь даже те крохи счастья, которые у меня есть. Боги, как я старался сделать её счастливой. Но все усилия оказались бесполезны: душа Юли далеко отсюда и мне не удалось достучаться до неё. Самонадеянно полагая, что за пять лет эльфийка привыкнет и смирится, допустил серьёзный просчёт в своих планах, не включив в расчёт себя самого. Я настолько привык к постоянному источнику энергии рядом и теперь даже не могу представить себя без неё и её ауры! Меня рвут на части безысходные мысли и сомнения. Моя надежда на её выбор в мою пользу умерла. И как ни горько сознавать, но я ошибся, полагаясь на свои силы. И всё равно она моя! Моя! Как мне отпустить её, отдать другому? Как?
Была надежда на то, что нас свяжет сын, мой наследник, мой Эриаль, удивительный демон, которому не нужна энергия: в нем соединились моя темнота и её свет, он совершенен. И опять обманулся, я не нужен ей. Ни разу она не назвала меня мужем, ни разу не зажглись её глаза при виде меня, ни разу не коснулась губ счастливая улыбка. Исчезла искренняя открытая девчонка, ей на смену пришла мраморная статуя без чувств, эмоций, желаний. Безучастная женщина, которой безразлично есть ли я рядом или нет, которая стремится туда, где осталось её сердце, и ей нет дело до меня, пленника её души.
Каждую ночь ловлю каждый её вздох, каждое движение ресниц и страшусь выпустить из объятий, боясь, что она исчезнет, улетучиться как дым. В кого я превратился? Кем стал?
Я укрыл её от всех, спрятал её от мира и что… ничего. Мне уже не нужны дрова для камина: писем от Повелителя и Владыки хватает с лихвой. На моих границах постоянно находятся отряды эльфов и дроу, а где-то рядом бродит белая кошка. Пока я справляюсь, лезу из кожи вон, чтобы никто не потревожил моё сокровище… мою жену. Но как долго это может продолжаться? Чем закончится подобная изоляция?
