* * *
Интерес Его величества к словам опальной графини, на удивление, пересилил неприязнь. Убийство маркизы Хайдегер и королевского лекаря Ренуара, «похищение» принца Дориана… столько событий произошло за столь краткий период времени. Неужели, Анна-Мария сумеет пролить на них свет?
Этим вопросом и задался Феолан Готтьер, важно усевшийся на троне с супругой по правую руку, но потребовавший немедленно освободить его дражайшего сына.
— Боюсь, это пока что не представляется возможным, — спокойно выдерживая его тяжелый взгляд, ответила графиня.
Слуги и важные гости дворца зароптали позади, а кто-то явно высказывал свое недовольство решением черно-белой ведьмы. Иначе ее и воспринимать при дворе не хотели. Ведь с каждым днем проклятье всё сильнее укоренялось в их душах, заставляя людей сочинять всё новые и новые причины ненавидеть Анну-Марию всем сердцем. Двигаться, думать по сценарию «Принцессы-грязнавки», сами о том не догадываясь.
— Но после того, что я скажу, ситуация в этом зале может кардинально измениться, — добавила девушка, пускаясь во все тяжкие. Ведь короли не любят давать могущественную власть тем, кому под силу менять. Особенно, если испытывают к таким личностям неприязнь. Однако графиня Понтилат сейчас была безжалостна, как никогда. — Элоизу Хайдегер убил Дориан Готтьер.
Анна-Мария предугадала реакцию и Его величества, и Ее величества, и отца, и всех собравшихся в парадном зале.
— Неслыханное дело!
— Да как ты, мерзавка, можешь наговаривать на Его высочество?!
— Сжечь ведьму! Сжечь!
— Своими беспочвенными обвинениями ты сама копаешь себе могилу, — скрежеща зубами, угрожающе подметил Феолан.
— Могилу мне вырыли и до этого, — с улыбкой парировала брюнетка. — К слову, в этом деле преуспели слуги.
С этими словами она резко обернулась назад, всем корпусом. Обвела внимательным взглядом скучковавшихся позади людей, на некоторых задерживаясь и щурясь.
Нет, некроманты не решили проблему предсмертной амнезии. Свои последние минуты Анна-Мария всё еще не помнит. Но если точно следовать сценарию прочитанной ею книги, именно тридцать слуг вонзили в ее тело нож. Как описывалось в романе, каждый по одному разу. А подмешанное в любимый чай с бергамотом сильнодействующее снотворное, помогло им осуществить задуманное.
Возможно, хорошо, что она не помнит эти минуты. Вполне вероятно, они были наполнены агонией, сожалением и невыносимой болью. Как долго она корила себя за свое поведение, и как скоро была за него наказана. В ту же ночь. Безжалостно, беспощадно.
— Я прощаю вас, — сорвалось с ее губ. — Я прощаю вас. Всех до единого.
Шепотки в толпе прекратились. Вместо этого в ход пошли активные переглядывания между собой. Непонимание отражалось на испуганных лицах.
— Я, действительно, всю жизнь была невыносимой госпожой для вас, — продолжила графиня, а лицо ее выражало в этот момент настолько искреннюю скорбь, что сник даже Дориан. — Я знала, что слова мои могут ранить, а проклятья стать реальностью. И одно из них стало реальностью даже для меня самой. Я так боялась, что когда-нибудь мне причинят боль, что избегала ее самыми ужасными способами. Закрыла свое сердце от всего мира, от каждого из вас. И потому… и потому прощаю вас за то, что вы сделали.
— Как?!.. — рассвирепел было Дориан, но ему тут же прилетел смачный подзатыльник от Марло.
— Ваше высочество, сейчас закройтесь, пожалуйста, — коротко поклонился ему рыжий ведьмак.
— Простите и вы меня, — прикрыв глаза, опустила голову Анна-Мария. — За всё, что сделала я.
В тот же момент последний, седьмой камень проявился на печати проклятья под ее левой лопаткой. Проявившись, печать засияла так, что Азусе, Марло и Дориану, стоявшим к девушке ближе всех, пришлось зажмуриться.
Вспышка!
Не выдержав острой боли, графиня едва не упала на пол, но Азуса подхватил ее под дрожащие руки.
Еще некоторое время окружающие так же приходили в себя. И осматривались по сторонам, будто только что оказались в этом зале благодаря действию каких-то колдовских сил. Особенно удивленным выглядел король, глядя на связанного Дориана и оторопело хлопая глазами.
— Кажется, пришла пора им всё объяснить, — подсказал темноволосый некромант своей незадачливой знатной особе и та, поджав губы, кивнула.
Разговор им предстоял долгий. На этот раз без участия слуг и гостей.
— В это трудно поверить, но такое вполне возможно, — вынес свой вердикт Говард Понтилат, внимательно выслушав рассказ дочери, периодически прерываемый замечаниями двух некромантов и принца. — Пожалуй, и мне не стоит отрицать своей вины за случившееся.
— Ты не сказал мне ни слова о моем происхождении, — гневно сверкнула глазами брюнетка и отвернулась, скрестив руки на груди. — И о своем тоже.
— Я надеялся, что колдовской дар обойдет тебя стороной.
— Но мои волосы!..
— Старался не видеть очевидного. Мне жаль, Анна-Мария, что тебе пришлось пережить подобное.
— И всё-таки… — перешло слово к Его величеству, задумчиво потирающему подбородок — …даже учитывая все обстоятельства, ведьме на троне не место. Хорошо, что, благодаря чистой случайности, всё раскрылось до свадьбы.
— Но я не женюсь ни на ком, кроме Энн-Мэй! — в чувствах воскликнул Дориан и вцепился рукой в ткань на груди белоснежного с брызгами чужой крови камзола. — И не нужно быть проклятым, чтобы знать это!
— Ситуация с престолонаследием складывается не лучшим образом, — лениво протянул Феолан, переводя взгляд с Дориана на Анну-Марию и обратно. — Один Готтьер — ведьмак, второй — отказывается от трона, Понтилат — ведьма…
— Валентини! — с надеждой прошептала графиня. — С социализацией у него имеются некоторые проблемы, но если найти ему достойную королеву, то по крайней мере Понтилаты продолжат традицию престолонаследия.
— Я обдумаю этот вариант, — отвел король глаза.
— А поместье? — вскинул бровь граф.
— А с поместьем мы как-нибудь управимся. Уж ведьме с ведьмаком этим заняться можно, не так ли?
— Так ваш брачный договор остается в силе?
Азуса с Анной-Марией переглянулись. Оба же думали, что дело уже решенное. Однако в новой «реальности» этот договор может и не иметь прежней силы. Его можно расторгнуть в любой момент.
— Для начала я бы хотел отправиться на ведьмачьи земли, как и планировал, — тихо поделился он с девушкой.
— Я совсем не против отправиться туда с тобой, — с той же интонацией ответила та. — Может, и своих родственников отыщу. Дориан?
Блондин стоял как под проливным дождем, опустив глаза и нахмурившись. Еще бы. Сначала невесту отправили в могилу, затем воскресили, подарив надежду на счастье. После — отослали прочь с другим брачным договором. Теперь же, когда проблемы миновали, и проклятье спало, она осталась с тем, кто поддерживал ее всё это время. Казалось бы, ничего удивительного, но… но как же Дориан? Даже если бы принц до сих пор жаждал увидеть мир, слабое здоровье не позволило бы ему продвинуться дальше границ королевства. Будто с подвязанными к ноге кандалами, наследник навсегда оставался пленником родного дворца.
— Насчет смерти Ренуара, — решила разобраться графиня с еще одной возникшей накануне проблемой. — Я вспомнила о некоторых вещах, которые касаются нашего придворного лекаря. Знаю, это прозвучит, как неуважение к покойнику, но я попрошу провести обыск в его покоях и кабинете. Возможно, вы узнаете об этом человеке много нового. О некоторых его… изощренных интересах. Не думаю, что воскрешать его будет хорошей идеей.
— Тебе ли не знать, как сильно дворцу необходим лекарь? — воззрился Феолан на нарушительницу покоя и установившихся порядков. — Учитывая здоровье Дориана…
— Отец… — процедил блондин сквозь зубы.
— Знаю, — кивнула графиня. — И взамен предлагаю воскресить одного моего хорошего… друга. В народе его прозвали «академической библиотекой», между прочим. Одних книг и медицинских записей Ренуара ему вполне хватит для того, чтобы продолжить его детище. И без скелетов в шкафу.
