Какой-либо обещанной жестокости Марвин не увидел — ни оторванных голов, ни разбросанных частей тел, ни хотя бы пятен крови. Наверняка сюжет делали в большой спешке и потому забыли о некоторых художественных мелочах.
— Чудовищное преступление не останется безнаказанным, — снижая обвинительный накал, заверил баритон, — поиски выродка взяты на контроль самим верховным президентом! К сожалению, у нас имеется только одно ментопоказание, взятое из сознания погибшего очевидца. Остальные жертвы не видели убийцу — что еще раз подтверждает его коварство и неутолимую кровожадность. Всем, кто заметит указанное существо с характерными приметами, просьба немедленно сообщить в надлежащую службу. — Вместо картинно расположенных тел перед Марвином вновь высветилась хищная рожа Далия, выродка и государственного преступника несуществующей реальности.
Судя по ракурсу и размытости изображения, ментопоказание вытянули из уцелевшей одноглазой головы, той самой, которую Далий трогал посохом.
— Ну, братан, ты крупно попал, — глядя на остолбеневшего Далия, сочувственно сказал Марвин. — Как минимум пожизненное заключение светит. Хотя скорей всего пойдешь по расстрельной статье, вон сколько неповинного народу положил. Причем больных, слабых и беззащитных. Сам же слышал, на тебе сотни трупов!
— Что за бред, — придя в себя, взорвался Далий, — какой такой пансионат, какие сотни убитых? Они там что, с ума посходили? Ну, завалил я десяток зомбов, что с того. И при чем здесь все эти люди?
— Во-первых, не зомбов, а нусов, есть разница, — уточнил Марвин. — Пока не знаю какая, но точно есть. А во-вторых, тебя попросту подставили. Можно сказать, использовали на всю катушку, однозначно.
— Э? — Далий непонимающе уставился на Марвина. — В каком смысле?
— В том, что у местных властей есть портрет преступника, который очень вовремя набедокурил в нужном месте и в нужное время. И на которого теперь можно списать много чего. Скажем, действительно сотню-другую умерших в этом… э-э-э… пансионате. Или не умерших, а убитых сразу после нашего побега, зря, что ли, туда военные прилетали! Обнаружили, что было вооруженное проникновение, раздобыли изображение нарушителя и провели под шумок зачистку. А жертвы повесили на выродка, то есть на тебя.
— Но это же нечестно, — упавшим голосом сказал Далий. — Это же неправда.
— А фальшивые домики со всякими беседками-лавочками на официальном канале — честно? — язвительно напомнил Марвин. — Чистенькие одежки и сытые морды как бы трупов — правда? Знаешь, Далий, сдается мне, что мы случайно влезли в какую-то серьезную политическую интригу. Затронули чьи-то интересы, чью-то тщательно скрываемую тайну. Не удивлюсь, если тут замешан сам внешний президент, или как он там называется.
— Верховный, — вздохнул Далий. Он облокотился о стол и невидяще уставился в визор, где на кровати среди подушек обнимались две девицы в прозрачных балахонах. Девицам, в отличие от Далия, было весело, и они не собирались останавливаться на достигнутом.
Марвин с тревогой посмотрел на напарника: в какое другое время тот обязательно начал бы отпускать глупые шуточки, а сейчас сидел как в воду опущенный. Это было неправильно, это было подозрительно.
— Ты, главное, близко к сердцу не принимай, — вполголоса посоветовал Марвин. — Относись к случившемуся по-философски, без фанатизма. Не то заработаешь какой-нибудь невроз или экзему, кому от этого лучше станет?
На экране из-под груды подушек выбрался чернокожий карлик и как-то незаметно подключился к девичьим забавам. Похоже, увлеченные собой девицы в упор не замечали гостя, чем тот немедля воспользовался. Умело, со знанием техники.
— Что-то у них на каждом канале сплошные карлики, — брюзгливо проворчал Марвин. — Хорошо хоть этот мирным делом занимается, а не дерьмом воюет.
— Ты о чем? — встрепенулся Далий, наконец-то осмысленно глянул на экран и, выругавшись, выключил визор.
— Я думал, тебе понравится. — Марвин встал, открыл банку с галетами и принялся звучно грызть твердый кругляш. — Отвлечет от ненужных мыслей. В общем, надо что-то придумать, а то засветился ты, дружище, по полной. Если нас не арестует первый встречный полицейский, то добросовестные граждане настучат куда положено.
— Ясен пень, — невесело согласился Далий. — Я просто соображал, какой именно вид принять.
Марвин вопросительно поднял брови, затем вспомнил их разговор об экстремальной мимикрии и, прожевав галету, потребовал:
— Только не черным карликом! Слишком приметная личность. Хотя, конечно, есть и свои преимущества. Ну, ты видел.
— В мыслях не было, — заверил его напарник. — Судя по передачам, здесь доминирует светлокожее население определенного типа сложения. Не уверен наверняка, но придется исходить из этого гипотетического допущения. Мало того, люди в этом мире имеют фенотип, заметно отличимый от нашего, моего и твоего, что необходимо учесть при кросс-трансформации… Ты чего на меня вылупился? — забеспокоился Далий.
— Есть причина, — растерянно ответил Марвин. — Не ожидал от тебя столько умных слов. Продолжай, профессор.
— Как меня учили в федеральной школе полиции, так и говорю, — насупился Далий. — Не думай, что я какой-нибудь ботан, просто у меня память отличная. С первого раза все запоминаю.
— Ничего я не думаю. — Марвин встал, подошел к лампе и уменьшил начавший коптить язычок пламени. — Короче, мимикрируй в кого хочешь, но чтобы быстро и наверняка.
— Быстро только страусы бегают, — сердито отрезал Далий. — Как получится, так и получится. Это тебе повезло удачно преобразиться! Будто знал, куда идешь.
— Предчувствовал, — назидательно ответил Марвин. — Я же видящий, а не бегательная птичка, хе-хе. В общем, — он взял светильник, — давай приступай, а я пойду входную дверь запру. На всякий случай.
Однако, дойдя до двери, Марвин передумал ее закрывать: оставив лампу в коридоре, видящий вышел наружу и встал, глядя в звездную прореху между кронами.
Ночной лес был удивительно тих. Над вершинами деревьев застыла полная луна — привычно-желтая, разрисованная кляксами глубоких впадин. Глядя на нее, совершенно не верилось, что этот мир придуманный, что его по сути нет — слишком уж все вокруг было настоящим, весомым. Пахнущим влажной землей, опавшими листьями и какими-то свежими ягодами. Слышимым тихим шорохом травы под лапками бегущего мимо Марвина ежа. Ощущаемым легким ветерком на лице и руках. А «Обитель черного дракона» казалась сейчас чем-то далеким и никак не связанным с этим настоящим местом. Всего лишь искусной имитацией жизни, созданной негором Годлумтакати для собственного развлечения.
— Твою мать, — убежденно сказал Марвин, забирая фонарь и отправляясь в дом. — Эдак ведь запросто можно рехнуться! И заблудиться в реальностях, выясняя, которая из них самая натуральная. Тьфу ты.
Запереть дверь он, разумеется, забыл.
Проснулся Марвин оттого, что в доме вдруг стало шумно: из коридора доносились топот, ругань и громкие переговоры. На кухне загремели чем-то железным, скорей всего разбросанными кастрюлями; по стенам коридора забегали суетливые фонарные зайчики.
— Кухня, чисто! — крикнули в коридоре. — Оружейка, чисто!
Сразу затем в комнату вломились солдаты, человек пять-шесть, Марвин не считал: ослепительный свет ручных фонариков уткнулся ему в лицо.
— Лежать, не двигаться! — проорал кто-то из бойцов. — Руки за голову!
Марвин послушно положил руки под голову, закрыл глаза — все равно ничего не видно, все равно придется ждать, когда солдаты успокоятся и начнется допрос. А в том, что он начнется, Марвин был абсолютно уверен.
— Господин унтер-лейтенант, тут двое, — доложил тот же голос. — Вроде бы гражданские. Что прикажете делать?
— Разберемся, — отозвался из коридора унтер-лейтенант. — Ефрейтор и вы двое, проверить помещение. Остальным оружие не убирать, держать задержанных под прицелом. Эй, оборванцы, — войдя в комнату, повысил голос унтер, — хватит валяться, ну-ка встали, и чтоб руки по швам, никаких вольностей! Стреляем без предупреждения.
Марвин нарочито медленно встал с лежака, незачем злить вооруженных людей. Спать ему и Далию пришлось одетыми, в доме не нашлось ничего подходящего, чтобы укрыться, потому вид у Марвина был изрядно помятый. Показав пустые руки, он осторожно подтянул сползшие брюки и плотнее запахнул куртку.
Бойцы торопливо разошлись по комнате, наконец-то перестав слепить Марвина фонариками. Быстро осмотрев нехитрую обстановку, ефрейтор доложил начальнику:
— Чисто! И еще — они, господин унтер-лейтенант, бюст верховного президента разгрохали, вдребезги.
— Ничего мы не грохали, — немедленно возмутился Далий, — оно так и было. До нас постарались.
