***
Брат Шмидт попал в Орден уже во вполне осознанном возрасте, имея за плечами целых девять лет службы во Французском Иностранном Легионе. Жизнь выходца с окраины Берлина не баловала никогда. С самого детства он пробивал себе путь в светлое будущее самостоятельно. Подчас хоть и со мрачноватым оттенкам цинизма и жестокости, а все же всем пылом юношеского максимализма, тогда еще совсем мелкий пацан выбирал самые прямые пути, не слишком считаясь с целями и средствами. Стоит ли удивляться, что очень скоро у него начались столь серьезные проблемы, что границы родной империи вмиг стали тесноваты. Побег во Францию был нелегок, а маршрут его отметился парой сгоревших машин… Вместе с их экипажами. Однако вырваться он таки смог, пройдя знаменитые ворота ФИЛа. А "с Дона выдачи нет", это всем известно! В Легион молодого парня приняли с радостью. Еще бы, сильный, умный, да еще и слабенький маг Воды. Просто мечта любого командира… Если, конечно, тому удастся перековать дерьмово сработанную уличную финку в нормальный боевой нож. Если бы не дар, то ФИЛ распрощался бы со своим рекрутом еще в дни первых испытаний. Однако магов мало. Одаренные нужны всегда. Даже такие слабые. С горем пополам Шмидт таки попал в учебку, где началось его становление как военного специалиста. На его счастье, одним из его инструкторов стал капрал-десантник, которого сослали возиться с салагами на время излечения ранений. Ему удалось не только довести перспективного бойца до нужных кондиций, но и вправить "упрямому бюргеру" мозги. Позже он же перетянет упрямого "сосисочника" к себе. Последующие девять лет Шмидт был в общем даже счастлив. Вот только с людьми сходился плохо. Но ведь то не преступление для бойца, если он быстро и четко выполняет приказы, а в подразделение имеет репутацию хоть и нелюдимого, но все же надежного словно скала парня.
Единственным другом к тому времени получившего капральские лычки легионера так и остался Джок Мэверик. И пусть через два года после окончания учебки их раскидало по разным частям, они постоянно держали связь и даже иногда умудрялись пересекаться на "по кружечке". Этого вполне хватало "Эх, бюргеру", по терминологии Джока, чтобы искренне считать, что у него есть друг. Впрочем, мысль сия была взаимной.
Семь лет спустя с того времени, как Шмидт впервые переступил через порог сортировочного центра Легиона, Мэверик подал рапорт на увольнение по выслуге лет и… Неожиданно пропал. Ровно через семьсот двадцать один день вышедший в отставку капрал Шмидт, уже имея в кармане совершенно легальный паспорт на совершенно другое имя (такое право имеет любой легионер получивший гражданство за выслугу лет), приступил к поискам старого друга. Это было… Сложно. Однако когда добрым словом, а когда и пистолетом, поочередно примененным ко множеству людей, удалось выяснить, что Джок покинул ФИЛ вовсе не по своей воле. Мутная история, ставшая возможной исключительно по вине и тупости их офицера, поставила крест на его карьере. Кто может обвинить коренного француза в военном преступлении[1]? А вот безродный наемник на роль козла отпущения подходил как нельзя лучше! Для Джока эта история закончилась вылетов "из рядов" без пенсии и гражданства… До заветного паспорта ему оставалось всего полгода. Жизнь на гражданке сломленного военного специалиста не сложилась. Алкоголизм, наркотики, притон и, как апофеоз, ржавое шило под ребро в одном из "черных" кварталов Парижа. Шмидту даже удалось найти фото трупа, сделанное коронером перед вскрытием. В высохшем теле, которое и без стали едва могло удержать душу, узнать серьезного бойца и опытного командира было просто невозможно.
Тогда он и сам запил. Нет, он не чурался алкоголя и раньше, но до этого момента пил аккуратно и в меру. В этот же раз он пил неделю без перерыва.
Это был настоящий удар. Мир будущего брата рухнул и, кто знает, не повторил бы он путь своего наставника, если бы не маленькая церквушка на окраине столицы, куда его случайно вынесли ноги… С тех пор новоявленный брат к людям не привязывался, а единственным словом для него стал приказ генерала и командира отряда с позывным Рико, как наместника его. Орден потратился на перспективного послушника, а потому психологическая обработка шла по полной. И весьма успешно.
Сейчас Брат Шмидт залег на втором этаже с любимой G36 [2]. "ПАЗ" спецуры он заметил сразу, еще на подходе "проводив" его в оптический прицел… Естественно совместив с объектом упреждающую отметку для стрельбы по движущейся слева направо мишени. Тройка появилась в его секторе минут через двадцать. Бойцы слаженно двигались в лабиринте строительного мусора. Стрелок мог только отследить их перемещения, но вот прицелиться для точного выстрела — увы, никак!
Брат пошевелился, нащупав перед собой небольшую подушечку из мешковины, набитую песком. Уложив цевье сверху, он приготовился ждать случая. А тот представится обязательно. Он был в этом уверен. В конце концов, до бойцам придется сделать рывок до его укрытия. А метров двадцать относительно расчищенного пространства от их нынешней точки до недостроя под огнем опытного бойца. Да еще и не одного! Нереально. Лягут все. С гарантией.
А тройка противника выходить на открытое пространство не спешила. Наоборот, бойцы отчего-то резко залегли, а еще через пару минут стрелок убедился, что прибывшая группа оттягивается назад.
— Готовиться к отходу. Вариант два! — Сухие команды Рико подтвердили, что мышкам в последний миг удалось покинуть готовую уже захлопнуться мышеловку, оставив котам только облизываться им в след.
Брат Шмидт без раздумий покинул позицию. Небольшую, уже затянувшуюся ранку на ладони он заметит только к вечеру. И абсолютно не придал ей какого либо значения. Ну поцарапался и ладно! Не первый раз.
А в этот миг у него были дела поважнее. Например, успеть занять свое место в уходящем строю. Ждать его никто не будет. Мины сработают в срок. И не важно, успеет он покинуть опасную зону или нет.
Он только и успел увидеть, как Рико выпускает тройку сабсоников[3] в грудь скованному пластиковыми наручниками мужчине. Тому было все равно — явно обколот какой-то химией.
Впрочем, Шмидту до того дела не было тем более.
Его волновал лишь вечный солдатский вопрос: "А пожрать когда дадут?".
И все.
***
Очередная распальцовка "Внимание", "Опасность" заставила тройку укрыться а Матвея замереть. Надолго. В этот раз он анализировал впечатления секунд сорок. А задуматься было о чем: жнец почувствовал запах Крови. Еще один. Сейчас Воронцов был подобен акуле, вокруг которой плавал аквалангист. Пока человек не спровоцирует стремительного морского хищника, бояться ему нечего. Однако стоит получить небольшую ранку, как на пиршество соберутся все, кто успеет добраться, ведь некоторые виды этих смертоносных подводных убийц могут почуять и каплю крови на расстоянии в несколько десятков километров. Здесь и сейчас "аквалангист", решивший, что он построил великолепную ловушку, ошибся. Дал обнаружить себя до того единственного выстрела, которым так хотел обеспечить себе трофейный плавник над камином.
Матвей принюхался еще раз. Так, адреналин повышен, но в пределах нормы. Пульс жестко контролируется. Кровь насыщена кислородом. Засада. Стрелок. Профессионал, не испытывающий сомнений и особенного волнения перед акцией. Потрясающий контроль. Но не идеальный. Некоторое время назад он сделал что-то вроде дыхательной гимнастики, "выравнивая" пульс и подчиняя себе нервы. Так, теперь направление. Ага, позиция очень неудобна… Для одиночного стрелка, а вот для бойца, что контролирует только свой сектор — идеальна: небольшой пустырь между сваленными бетонными блоками и самим зданием (будущим, да!) простреливался просто отлично. А если стрелки делят сектора со взаимным перекрытием? Нет, без вариантов.
— Хан — Ари.
— Да?
— Засада. Серьезные ребята. Не пройдем.
