— Итак, вот мы и встретились, мистер Шутт… или я должен называть вас капитан Шутник? — Губернатор улыбнулся, откинувшись в кожаном кресле, пока командир легионеров усаживался на стул для гостей.
— Называйте меня капитан Шутник, — сказал Шутт, так и не возвратив ему улыбку. — Это не светский визит. Я здесь официально, по делам Легиона.
— Вот уж верно. — Губернатор кивнул, наслаждаясь ситуацией. — Вы не из тех, кто принимает приглашения на светские приемы. Хорошо, тогда, может быть, перейдем прямо к делу? Чем могу помочь… считайте, что я не в курсе ваших дел. Говоря откровенно, я рассчитывал увидеть вас сегодня гораздо раньше.
— У меня было несколько дел, которые требовалось сделать в первую очередь, — спокойно ответил ему капитан. — А относительно того, чем вы можете помочь мне, — я прошу вас отозвать дело против двух легионеров, находящихся сейчас в городской тюрьме.
Губернатор покачал головой.
— Этого я не могу сделать. Эти люди преступники. Я поймал их сам, вот у этого самого окна. Нет, сэр, я не могу позволить им выйти на свободу, чтобы они вновь занялись воровством… если, конечно, вы не предоставите мне — можем мы сказать так? — причину для такой снисходительности.
— Я могу предоставить их вам целых две, губернатор, — процедил Шутт сквозь стиснутые зубы, — хотя, думаю, вполне достаточно будет и одной. Прежде всего, эти люди не забирались в ваш дом…
— Может быть, вы не расслышали меня, капитан. — Губернатор улыбнулся. — Я сам поймал их!
— …а выбирались из вашего дома, — закончил Шутт, словно не хотел, чтобы его перебивали. — Видите ли, мои легионеры стремятся использовать любой шанс, чтобы получить работу по патрулированию, которую вы предпочли отдать частям регулярной армии, и те два человека, Рвач и Суси, проникли сюда, пытаясь найти нечто, что я мог бы использовать в качестве средства принудить вас дать нам этот шанс.
Шутт сделал паузу, чтобы покачать головой.
— В некотором смысле, это была моя ошибка. Я говорил о подобных средствах в их присутствии, они слышали это и попытались добыть их для меня самостоятельно. В общем, то, что нашли, они принесли мне, а я приказал вернуть это на место. Они положили это обратно, тут-то вы их и поймали, когда они уже покидали ваш дом. Короче говоря, здесь нет состава преступления, оправдывающего ваше требование провести расследование.
— Нет преступления?! — рявкнул губернатор. — Если бы даже я поверил в эту вашу небылицу, капитан, а я не верю в нее, они все же проникли в мой дом. Дважды, если судить по вашим словам.
Шутт расплылся в несколько натянутой улыбке, первой с тех пор, как он вошел в эту комнату.
— Подумайте, губернатор. Или вы верите мне, или нет. Однако в том случае, если вы хотите путем ваших умозаключений получить неприятности, то… — Он вытянул руку, указывая на стол, за которым сидел губернатор. — Нижний ящик слева, папка с надписью «Старые дела». Вот что они положили на место. Убедились?
Улыбка моментально исчезла с лица губернатора, словно группа поддержки после проигранных выборов.
— Если вы имеете в виду…
— Говоря откровенно, губернатор, — продолжил Шутт, — меня не интересуют ваши сексуальные предпочтения и то, с кем или с чем вы это удовлетворяете, хотя сам я обычно ограничиваю свои наклонности человеческим родом, и еще меньше меня интересует, держите вы или нет подобные картинки в качестве сувениров. Все, что я хочу, так это вернуть своих людей. Разумеется, если их дело окажется в суде, я буду просто обязан давать свидетельские показания в их пользу, включая и описание в мрачных тонах этих фотографий. Представляете, как ухватятся средства массовой информации за возможность узнать все подробности этого дела.
— Вы не сможете это доказать, — выплюнул губернатор, бледнея на глазах. — Если только… мне не послышалось — вы сказали, что у вас есть их копии?
— Я мог бы обмануть вас, и сказать, что действительно сделал копии, — сказал Шутт, — но правда в том, что я их не делал. Как я уже сказал, губернатор, у меня нет никаких намерений использовать эту информацию, почему я и велел им отнести все это назад. Однако, согласитесь, репутация политика — вещь очень деликатная. Малейшая тень скандала может погубить ее, а доказаны факты или нет — не имеет никакого значения. Вопрос, как это представляется мне, состоит в том, что лучше: преследование в судебном порядке моих людей или угроза вашей политической карьере?
Лякот некоторое время не отрываясь глядел на Шутта, затем схватился за телефон и в раздражении начал набирать номер.
— Пожалуйста, шефа Готца. Говорит губернатор Лякот… Шеф? Это губернатор. Шеф, я решил снять обвинение с двух легионеров, которых вы у себя держите… Именно так. Отпустите их… Ох, да не забивайте голову причинами! Просто сделайте это, и все!
Он с грохотом швырнул телефонную трубку и уставился в окно, желая немного остыть, прежде чем снова повернулся к собеседнику.
— Все в порядке, капитан Шутник, с этим улажено. А теперь, если у вас нет ко мне других дел, я просил бы извинить меня. Мне хотелось бы сейчас заняться тем, чтобы сжечь кое-какие фотографии.
К его удивлению, легионер и не думал подниматься.
— На самом деле, раз уж я здесь, у меня есть еще одно дело, которое я хотел бы обсудить с вами, губернатор.
— Есть дело?
— Совершенно верно. Помните, в самом начале разговора я упоминал работу по патрулированию.
— Да, конечно. Именно для этого вы и хотели использовать эти самые фотографии.
Невероятно, но губернатор моментально подавил весь свой гнев. В политике нет места тем, кто не может быстро приспосабливаться к обстановке, или тем, кто склонен поддаваться собственным слабостям и держать зло против того, кто может быть потенциальным союзником. И в конце концов, на какую-то минуту Лякот вновь позволил себе подумать о возможном дополнительном финансировании!
— Точно, губернатор Лякот, — сказал Шутт, — и думаю, это позволит нам извлечь взаимную выгоду из создавшейся ситуации.
Надежды губернатора начали приобретать черты реальности. Он был мастером по части политических спекуляций и с легкостью распознавал ситуации, могущие принести немалую выгоду. Как ни странно, но люди редко умели дать правильный ход своим суждениям… или предложениям. Поэтому нужно было лишь терпеливо ждать, пока они сами не подведут себя к конечной цели своего визита. При этом его интересовал только один вопрос, а именно, каков был размер тех вложений, которые собирался предложить ему Шутт. И еще, пожалуй, то, как долго потребуется подводить его к этой главной теме.
— Это все чистая политика, — сказал он уклончиво.
Капитан внимательно оглядывал комнату, задерживая взгляд на книгах в кожаных переплетах и оригиналах картин, украшавших стены.
— У вас здесь действительно чудесное гнездышко, губернатор.
— Спасибо. Мы…
— Хотя, пожалуй, не такое прелестное, как дом на Альтаире, в котором живет ваша жена.
Вопреки решению быть терпеливым, губернатор почувствовал приступ раздражения при упоминании о его личном домовладении… и о его жене.
— Да, да. А теперь, позвольте узнать, сколь велики планируемые вами капиталовложения в мероприятие, которое мы собираемся обсудить?
— Капиталовложения? — Шутт нахмурился. — Мне кажется, здесь какая-то ошибка, губернатор. Я не планировал обсуждать, а тем более делать какие-либо капиталовложения при решении вопроса о патрулировании. Думаю, вы и без того живете явно не по средствам.
Лякот мгновенно побагровел.
— То есть как это — живу не по средствам? — попытался уточнить он.
— Дополнительные капиталовложения при этом просто неуместны, губернатор, — сказал командир. — Особенно если учесть ваши текущие долги по кредитам. Говоря откровенно, если вы не погасите их, я буду очень удивлен, если вы не окажетесь банкротом на весь оставшийся год.
— Это всего лишь объединенный заем, так что я могу… Эй! Минуточку! Эта информация считается конфиденциальной! Какое вы имеете право копаться в моих личных финансовых делах?
— О, информация эта действительно конфиденциальная, не спорю, — заверил его Шутт. — Но, совершенно случайно, я — один из членов правления банка, которому поручено произвести оценку вашей состоятельности, и в этой своей ипостаси я вполне могу воспользоваться своим правом вето на крупные займы, сопряженные с определенным риском, к коим, боюсь, может быть отнесен и ваш.
Губернатор рухнул в кресло, словно сраженный апоплексическим ударом.
— Вы хотите сказать мне, что если я не заключу с Легионом контракт на несение патрульной службы, вы наложите вето на мою просьбу о займе?
— Считайте, что мне будет трудно не учесть этот фактор при оценке вашей кредитоспособности. — Капитан улыбнулся.
