Сергей Рублёв - Нашествие космических паразитов, или Бешеная карьера капитана Радовски

— Соедините меня с маршалом! Срочно! Подполковник Радовски, не узнал, что ли?

Узнать его было мудрено — небритый, с синяками под глазами, он выглядел не подполковником, а оборванцем. Но общая неразбериха уже захватила центральный узел связи своим хаотическим крылом, и не видящий ничего перед собой от недосыпа связист ткнул провод куда-то в гнездо, другой, не просыпаясь, дал добро вопреки строжайшему запрещению, нажав клавишу доступа вместо отказа, и невозможное произошло — цепь случайностей привела к закономерному результату (в истории это происходит сплошь и рядом, а потом выдается историками за неизбежность). Перед вздрогнувшим от неожиданности маршалом вспыхнул экран, и он узрел на нем испитую физиономию подполковника Радовски.

— Маршал! Я знаю, я теперь знаю, в чем дело… — обойдясь без уставного приветствия, прохрипел он.

— Я тоже знаю, — устало ответил Огарио, незаметно убрав пистолет под стол, — что с того? Сделать-то ничего нельзя…

— Можно… — тихо, но оглушительно молвил Радовски, придвинувшись вплотную к экрану. Маршал невольно подался назад, словно до него донесло атмосферу винных паров, окружающую собеседника.

— Что вы такое говорите, — брезгливо сказал он, — вы пьяны!

— Так точно! — шепотом гаркнул подполковник. — Но я знаю… Ведь эта жаба пупырчатая была со мной…

— Говорите. — коротко приказал Огарио.

И подполковник заговорил. По мере его рассказа глаза у маршала расширялись, пока не вылезли на лоб. Когда рассказ закончился, он в восторге хлопнул Радовски по плечу — вернее, по телеэкрану, но даже не заметил этого:

— Вы будете полковником, Радовски, я вам обещаю! Срочно летите на космодром… да, не забудьте прихватить еще пару ящиков — за все платит Управление!

Подполковник оскорбленно вытянулся:

— Военные еще не нуждаются в благотворительности — я сам плачу за свой коньяк!

И все-таки хэппи-энд наступил — видно, есть такой закон природы для определенного рода литературы. Снова, сотрясая Землю, в космос рванули тысячи космолетов, ракет, кораблей — всего, что могло подняться. Снова разношерстная армада форсированным ходом направляется навстречу огромному флоту космических мазохистов-паразитов… Только загружены ныне боевые корабли не пушками да лазерами — путаясь в длинных коридорах и одеждах, барахтаясь в невесомости и распевая во все горло гимны и песнопения, тут роились христианские священники и блаженные маньяки, мусульманские муллы и председатели благотворительных фондов, буддийские монахи и представители многих, многих других религий, общественных движений и сект. Всех их объединяло только одно — исступленная любовь к ближнему, та самая любовь, что доконала докучливого пришельца и вынудила его бежать от пьяных объятий подполковника Радовски…

А вот и он сам, в обнимку с православным попом и бутылкой любимого коньяка. И на бутылке, и на погонах весело сияют золотом звездочки, числом — три. Маршал сдержал слово!

А по гулким коридорам кораблей раздаются сочные шлепки: сектанты самых изуверских направлений деловито бичуют себя во славу господа, готовясь к встрече. На Матушке-Земле хватает и своих мазохистов! Любителей в поход не брали — только профессионалов (заодно и профессионалок). Но, готовясь к будущему, и другие отклонения не были забыты — в Управлении Обороны уже вовсю планировались операции с применением… Но тут мой язык не поворачивается на произнесение названий, чудовищная непристойность которых ничуть не уменьшилась от звонкой латыни терминов. Ладно, оставим это на совести неунывающей военщины, главное все-таки в том, что человечество познало еще одну (правда, основательно избитую) истину. И сейчас по всем теле- и радиопрограммам идут проповеди признанных мастеров этого жанра, завершающиеся одним лозунгом, звучащем на всех языках с одинаковой призывностью:

«Возлюби ближнего своего, как самого себя… Если не хочешь остаться в дураках!»