Крэг Гарднер - Плохой день для Али-Бабы

«Зачем, — было следующей его мыслью, — ну зачем разбойникам нужно еще какое-то золото?» Ибо позади этого ковра пещера оказалась еще шире и глубже, хотя дровосек мог лишь догадываться об ее громадных размерах, поскольку бо́льшая часть была заполнена огромными грудами золота и драгоценных камней.

Али-Баба перебегал взглядом с одного конца пещеры на другой, пытаясь как-то постигнуть размеры этого богатства. Но как ни быстры были его глаза, ум его работал быстрее. В этой пещере столько золота, что разбойники наверняка не заметят, если некоторая часть его исчезнет; скажем, столько, сколько могут унести один дровосек и шесть сильных мулов. И почему бы Али-Бабе не прихватить с собой немножко золота, ибо когда теперь у него еще будет случай повстречаться с этими сорока разбойниками снова? Особенно если он уберется из этой части леса на веки вечные?

Таковы были замечательные, но в какой-то мере не вполне разумные мысли Али-Бабы, пока он таскал золото сумку за сумкой, по две на каждого из своих крепких мулов, чтобы отвезти его в город. Знай он об ужасных последствиях своего поступка, он все равно взял бы эти драгоценности (в конце концов, золото есть золото, и такое богатство сваливается на дровосека не каждый день), но, наверное, немного меньше радовался бы случившемуся.

Он мог бы поклясться, что когда он покидал пещеру в последний раз, то услышал звук, тихий и рокочущий, словно басовитый смешок. Но это, конечно же, ветер, сказал он себе, а может, журчание подземного источника.

Если бы он только знал истинную сущность того, что его окружало!

Но Али-Бабе еще предстояло узнать это. Ибо в одном главарь бандитов был прав: где бы ни шли сорок разбойников, смерть и горе точно следовали за ними по пятам!

Но, по крайней мере, в тот момент Али-Баба пребывал в счастливом неведении относительно скорых и пагубных последствий. Он повел своих мулов в город, где был его дом, потом по улице, до самых ворот своего жилища, и причем таким неспешным манером, что никто не заподозрил бы, что его мулы везут что-либо иное, нежели обычный скарб, который лесорубы вечно таскают с места на место. Но, толкнув ворота, он обнаружил, что кто-то запер их изнутри, и паника едва не схватила его за горло, ибо он не хотел громко звать домочадцев и тем самым привлекать внимание к себе и своим мулам.

Али-Баба помедлил, глубоко вдохнул вечерний воздух и решил, что не позволит погубить себя воротам собственного скромного жилища. И тут Провидение даровало ему идею: а что будет, подумал он, если он снова воспользуется теми магическими словами, которые так хорошо подействовали на дверь той лесной пещеры?

И вот он вновь произнес эти слова, хотя на этот раз намного тише, поскольку час уже был поздний, а он не хотел, чтобы соседи подслушали его. И все же он выговорил довольно отчетливо:

— Сезам, откройся!

Засов на воротах откинулся, и они широко распахнулись.

Он быстро завел своих мулов во внутренний двор и, едва последний из них зашел, тихо, но решительно велел:

— Сезам, закройся!

И ворота затворились, и засов снова упал на место, как по волшебству. «Вот воистину могущественные слова», — подумал Али-Баба.

Однако на размышления у дровосека времени было немного, ибо жена его выбежала в их малюсенький дворик, скрипуче причитая:

— Как ты открыл ворота? Они должны были быть заперты. О горе! Наш скромный дом взломали и похитили наши и без того жалкие пожитки!

Али-Баба был в этот миг так счастлив, что даже причитания жены не могли испортить ему настроение.

— Эй, любовь моя! — сказал он ей. — Этот двор такой маленький, ты можешь осмотреть его весь, не поворачивая головы. Ты видишь, чтобы из него что-нибудь пропало?

Она нахмурилась, и глаза ее забегали по двору, проводя инвентаризацию.

— Нет, дырявое ведро и грабли, растерявшие половину зубьев, тут. А вон там наша одноногая курица и хворая коза. Похоже, все наше имущество на месте. Им ничем не удалось поживиться.

В другое время Али-Баба просто согласился бы с нею. Но теперь на разум его тяжким грузом давила дюжина мешков с золотом и драгоценными камнями.

— Поди сюда, жена, — сказал он, — и не сетуй на свой бедный жизненный жребий, ибо судьба наша изменилась. — С этими словами он похлопал по ближайшему из битком набитых мешков, привязанных ремнями к спинам мулов. Мешок отозвался радующим сердце звоном.

Первая реакция жены была столь же приятной для него, сколь и звон золота, ибо рот ее распахнулся широко, как у зевающего старца. Вскоре, однако, разум вернулся к ней, а вместе с ним пришли и некоторые догадки насчет того, что́ содержится в этих мешках и, более того, откуда это содержимое могло взяться.

— О горе! — заголосила она изо всех сил. — От этой вечной рубки леса ты лишился рассудка и занялся грабежом! — Женщина судорожно вцепилась в свою истрепанную шаль. — Все пропало, коли лесоруб сбивается с пути истинного!

Но то, что к его имуществу добавилось столько золота, озаряло отношение Али-Бабы к происходящему особым светом, и он мог лишь улыбнуться в ответ на неутихающее беспокойство своей супруги.

— Ничто не могло бы быть дальше от истины, о жена! Давай разгрузим золото, и я расскажу тебе, как я наткнулся на него.

И снова рот жены раскрылся, когда смекалистый Али-Баба подробно рассказал ей про историю с сорока разбойниками, и про камень, отодвигающийся по волшебству, и про пещеру, полную золота. И когда он закончил свой рассказ, жена восславила его находчивость и пуще того возблагодарила Провидение, указавшее ее супругу добытое нечестным путем сокровище, чтобы изъять его у тех недостойных людей и передать тому, кто этого воистину заслуживает.

Но потом жена дровосека заколебалась и снова нахмурила брови.

— О горе! — вскричала она, глядя на двенадцать мешков с золотом, лежащих перед нею. — Ты притащил мне груду золота, но ни на миг не задумался, куда мы его денем! Теперь мне, хрупкой, ослабевшей от нищеты, придется таскать эти тяжеленные мешки и искать, где бы спрятать их от пронырливых соседей, не говоря уже о наших властях, которых тоже может заинтересовать, откуда все это взялось.

Али-Бабе пришлось признать, что переживания жены отчасти не лишены оснований. Но его столь переполняла энергия от неожиданной удачи, что идей у него в голове оказалось тоже полно — вроде той, что прозвучала из его уст:

— Жена, ты часто жаловалась, что пол в кухне неровный и при всяком дожде склонен превращаться в грязное месиво. Что если нам закопать золото в кухне, чтобы ты ощущала более твердую почву под ногами?

Казалось, предложение Али-Бабы успокоило нервы его супруги, но лишь на несколько мгновений.

— О горе! — отозвалась она. — Значит, мы должны зарыть золото, не имея ни малейшего понятия, сколько ты его добыл? — Она заломила руки и возвела глаза к небу. — Как это похоже на мужчин — совершенно не думать о бюджете семьи!

Али-Баба был человеком, воистину исполненным великого терпения. Но и самая спокойная река встречается когда-нибудь с могучим океаном. И вот уже несколько более грозным голосом он заметил:

— Но чтобы пересчитать это золото, не хватит и всех летних дней!

Но его жену это не убедило.

— Возможно, что и так. Но все же должен быть какой-то способ измерить это огромное богатство. А иначе как мы сможем хотя бы разделить наследство между детьми? Конечно же, если мы не в силах пересчитать каждую монету в этих мешках, то можем, во всяком случае, измерить общее количество золота и, исходя из этого, узнать размеры нашего богатства.

Али-Баба признал, что, возможно, было бы разумным определиться на будущее. А кроме того, он чувствовал, что надо бы когда-нибудь хоть немножко поспать, и поэтому уступил пожеланиям жены.

— Как хорошо иметь такого умного мужа, — сказала она.

И поскольку хозяйство дровосека было слишком бедным, чтобы держать в нем такое сложное приспособление, как обычная мерка, жена Али-Бабы направилась к изгороди, отделявшей их двор от владений ближайшего соседа, Касима, который был к тому же братом Али-Бабы.

Как вы, возможно, помните из моего предыдущего повествования, Касим унаследовал бо́льшую часть состояния их отца, и хотя почти все деньги он вскоре промотал, за старшим братом остался дом, довольно большой и красивый, а потом Касим женился на женщине, каким-то образом связанной с его отнюдь не почтенным хозяином.

Несмотря на близкое соседство, обитатели двух домов мало общались между собой, в первую очередь из-за неких неуместных представлений насчет своего превосходства и разницы в социальном положении, существующих у членов семьи Касима. Тем не менее Али-Баба и его жена знали в точности, что смогут лицезреть ежевечернее появление супруги Касима, имевшей обыкновение в это время подходить к их общей изгороди в поисках удобного места, чтобы выбросить остатки ужина своего семейства.