— Мы не знаем, как попали сюда, господин, — чистосердечно признался Дзог, отвечая за всех. — Не местные мы. Жениться хотели — не повезло, что-то накрылось с приворотом...
— Говорящий дракон?! Хм, неплохо! — сурово отметил продюсер. — Биогенетический? Мордаха-то у тебя ничего, рейтинговая.
— Драконы не всегда обладают качествами, способными удовлетворить их создателя, — скромно ответило чудовище. — Но я существую, умею говорить и ещё много чего по ходу дела...
— Интересно. — Мандельштейн снял с носа странное сооружение из двух увеличительных стёкол и золотистых проволочек. Его природная предприимчивость и производственная хватка приказывали пользоваться ситуацией. — Я бы мог попробовать тебя в новой картине, хочешь?
— Э-э, как это попробовать, на вкус?
— Ха-ха, да у него ещё и чувство юмора есть! Не то что у тебя, Ланский... Беру! Твои условия найма?
— Найм?! В смысле, пробовать меня не будут, а наймут на какую-то работу, да? — сделал соответствующие выводы Дзог. — Тогда согласен, но вы должны рассчитать мой рацион исходя из пары-тройки овечек в день — драконы тоже не воздухом питаются! Можно конину, говядину, крольчатину, курятину... короче, мясо. Метод приготовления — любой, сгодится жареное, варёное, солёное, вяленое, сушёное, но только не тухлое! Падаль не в моём вкусе, а вот аванс приму без возражений.
— Браво! Этот парень мыслит конкретно, по существу и без излишеств. — Мандельштейн по-хозяйски подошёл к дракону, похлопал его по хребту, внимательно осмотрел приобретение от ноздрей до кончика хвоста, с которого даже снял случайно зацепившуюся проволоку. — Отлично-отлично, очень реалистичная модель... Твое будущее в Голливуде обеспечено, у меня такие красавчики быстро становятся звёздами. Как у нас с именем и фамилией?
Дзог представился, но, будучи драконом воспитанным, попросил работодателя позаботиться и о друзьях — славном рыцаре в кольчуге и дедушке в мантии.
Продюсер взглянул на них с неким скептицизмом:
— Эй, Айвенго, я не слышал о том, что мы тут работаем над рыцарским фильмом. Какой чёрт занёс тебя, во всём прикиде, на съёмочную площадку?
— Не чёрт, а вот этот волшебник. — Барди ткнул пальцем в мага. — У него всё выходит шиворот-навыворот. Его и гоните...
— Я не виноват, господин Мандель-шмандель, — сразу сделал плачущее лицо Горо. — Я пожилой человек, у меня мигрень и склероз в прогрессии... В мою безупречную ворожбу вклинились дьявольские силы, это они виноваты.
— Дьявольские силы? — Продюсер обменялся понимающими взглядами с режиссёром. — А ты, случаем, не чокнутый, радость моя не первой молодости? К старости у всех актёров крыша едет, роль на роль накладывается, тексты путаются... Ладно, дайте ему место статиста, какого-нибудь слепоглухонемого дедушки в толпе!
Горо склонился в подобострастном поклоне, единственное, что он понял — его не выгонят.
— А ты, парень... — Барди радостно навострил уши. — Ступай в костюмерную, скинь железо, тебе подберут что-нибудь на сегодня. Директору скажи, чтобы тебя внесли в список на роль пьяного ковбоя или трезвого индейца... Ланский, ты-то чего встал?! — Теперь уже дёрнулся режиссёр. — Отведи дракона в стойло, его надо покормить, и не модифицированной соломой, а настоящей бараниной. Завтра мы обсудим творческие планы с его участием. Да, дедушку, этот ходячий артефакт синематографа, этого юнгу с «Титаника», этот обмылок киноэпохи... В общем, по пути сдай его ассистентам, скажи, что от меня. Пусть оформят договор и дадут аванс на кофе... Эй, ты, в кольчуге, постой, как тебя зовут?
— Барди, сэр.
— Только не делай такое жуткое лицо, как у Терминатора под прессом, ржавчина на доспехах выглядит комично. Режиссёру придётся поработать над твоим имиджем, но всё поправимо. Давай-давай, выходи из образа, сынок...
— Но моя рыцарская честь... такое обращение недопустимо для... — Молодой человек находился в явном замешательстве.
По всем правилам дворянского кодекса, он давно был бы обязан лупить «господина продюсера», тем же ржавым мечом по башке, пока тот не истечёт кровью или не станет смиренно молить о пощаде. Но здесь и сам дьявол не разберёт, что соответствует рыцарским правилам, а что нет. Этот толстый негодяй собирался платить ему деньги, правда, не совсем понятно, за какую именно работу, но, судя по всему, связанную с переодеванием и перевоплощением. В принципе, это не так уж унизит рыцарскую честь... Тем более что его, Барди, здесь всё равно никто не знает.
— Парень, здесь принято соображать быстро или не думать вообще! Выбирай — либо ты актёр, либо декорация, — поторопил Ланский, когда продюсер повернулся к ним спиной. — Твоя величавая медлительность, если она не забита в сценарии, всего лишь повод для повторного дубля. Запомни, господин Мандельштейн в этом бизнесе не первый год и его лучше слушаться... Ну, пошли, пошли, пошли все за мной!
В общем, переглянувшись, вся троица, пожав плечами, отправилась за режиссёром, в конце концов, даже мифическим героям надо кушать. Будучи детьми своего времени, они легче относились к жизненным переменам — изрядная доля фатализма всегда помогает сохранить целостность психики...
Второй раз Барди ощутил неловкость в костюмерной. Сбрасывая сапоги, он вспомнил, что его исподнее находится в столь потёртом состоянии, что теперь придётся претерпеть новые унижения, представая почти голым перед чужими людьми. К счастью для юноши, сотрудники костюмерной не прыснули презрительным хохотом и не оскорбили его обидным словом. Наоборот, всё поняли правильно... по-своему...
— Эх, парень, ты к нам, похоже, от этого режиссёра, Стефана Кубика, у которого крыша съехала на историческом реализме, — серьёзно и даже чуть сострадательно заметил усатый мужчина в рабочем халате. — Знаю, с ним нелегко... Платит немного, а заставляет то трусы надевать с шипами, то весь день бегать в ржавом железе, а то навозной жижей обмазываться, извращенец...
Две женщины помоложе сочувственно закивали. Видимо, к режиссёрам здесь относились без должного почтения... Усатый похлопал рыцаря по спине и обернулся к коллегам:
— Ладно, сойдёт, хотя уж очень тощий. Рост нормальный, лицо среднее, вот глаза, пожалуй, выразительные. Подкормится и, полагаю, сгодится на роль компьютерного техника в «Секретах Тарзана». Послушай, дружок, а как у тебя с компьютерной грамотностью, хоть вид сумеешь сделать?
— Умею читать и писать, — честно ответил голый юноша на вопрос о грамотности.
— Нет проблем, прогоним через актёрские экспресс-курсы, — кивнул мужчина. — Теперь надень вон то трико и иди к тому зданию напротив. Там разыщи девушку по имени Скайл. Скажи — от Розенблота, она тебе подберёт одежду и объяснит, куда двигаться дальше. Удачи! И не попадайся на глаза Стефану Кубику, он всё-таки больной...
Голливуд удерживал их около года.
Дзог за это время отъелся, растолстел и мог без труда пустить струю пламени практически любой мощности и силы. Это умение им особенно не разглашалось — зачем, если есть реалистичная и безопасная компьютерная анимация?
Фирмы, ведущие генные разработки, претензий к работодателям хвостатого актёра не предъявляли, так как не верили в его физическое существование, полагая, что весь он, от дыма до последней чешуйки, создан в мультимедийном графическом редакторе студии «Пипискар».
Мандельштейн быстро провёл дракона по основным этапам карьеры кинозвезды — договора, съёмки, высокие сборы, повторение которых, казалось, будет нескончаемым. Цейсовская оптика кинокамер перестала пугать, теперь она бросала вызов и возбуждала чувство азарта.
Наевшись громкой славы, сулившей стать вечной, Дзог обнаглел настолько, что вместо оплаты мясом попросил открыть на его имя банковский счёт. Продюсер уступил — каприз вполне звёздный, заслуженный, достойный распространения в прессе и Интернете.
Получив желаемое, Дзог постарался выработать нечто напоминающее подпись. В результате, чтобы подписаться с помощью ручки, Дзог удерживал её передними лапами, опирался на задние и, сосредоточенно покачиваясь, пытался попасть на галочку, любезно проставленную банковским служащим. При этом несколько сотрудников перемещали стол с документом, следуя траектории покачиваний. Дракон нервничал, пуская струи дыма, и бил хвостом, а в итоге вдребезги разлеталась мебель, но чаще разбегались те, кто находился поблизости, и в конце концов руководство банка, кинокомпания и сам неуклюжий великан признали необходимость заказа именной печати.
Горо в сравнении с успешным драконом (вовремя не убитым, как иногда по-чёрному шутил маг) поначалу довольствовался скромной участью киностатиста, но однажды, в момент отчаяния, родил идею создания фирмы по обслуживанию голливудской элиты.
Снял офис, оформил кабинет и бессовестно обещал тугим голливудским кошелькам и ридикюльчикам «предсказание будущего, снятие проклятий прессы и экранируемую зашиту от вредных влияний завистников». Сливки общества, жертвы вредных влияний, ожидающие экранирования, потянулись за волшебством. Известность и значимость быстро пришли к «слепому дедушке из толпы». Голливуд набит суеверными идиотами...
