Ознакомительная версия.
Впрочем, трус не вникает в фэн-шуй.
Я расслабилась и тряхнула руками.
— Ну что? — крикнул кузен, топтавшийся около машины. — Подходит?
— Вполне, — кивнула я и заторопилась к машине: все-таки изображать из себя босоногую леди мне не импонирует. Я натянула туфли и пристроилась на заднее сиденье. — Есть некоторые негативные моменты, но я их устраню. В процессе переделки всего здания.
— А позитивные?
Ох какие у меня любопытные китайские кузены!
— Линия леи. Здесь. Не одна. Эпицентр — в этом здании.
— Амитофо! — благочестиво воскликнул кузен. — Да достанет ли у тебя сил тут работать, сестричка?
— Посмотрим, — бросила я небрежно. — Поехали. На сегодня хватит геомантических изысканий. Но поверь, когда я все здесь настрою как надо, у меня отбою от клиентов не будет.
— Будем надеяться, — заметил кузен скептически, но все равно было видно, что он доволен такими тривиальными проявлениями моего профессионализма.
Застолбить здание под офис — это еще не все. Почти два месяца у меня ушло на то, чтобы устроить все внутри нескольких, отныне принадлежащих мне, помещений согласно принципам изученного мною искусства. Мало того. За свой счет я разбила перед входом в офис небольшую, милую взору клумбу в очень «китайском» стиле: цветы на ней были высажены так, что, распускаясь, образовывали иероглиф «двойная удача». Фонтан тоже возник в свое время, но это была не аляповатая дриада с неизменным кувшином и мраморной тряпочкой на заиндевевших от холода мраморных бедрах. Мой фонтан был образцовым в плане соблюдения стиля китайской непринужденности: этакое невинное нагромождение камешков, по которым тихонько струится вода с непередаваемым звуком покоя. Ох, как я люблю фонтаны, почти так же, как деньги. Кстати, совет. Хотите разбогатеть? Ставьте перед своим домом фонтан. Только не забывайте периодически его чистить и устраивать разъяснительные беседы соседям, полагающим, что фонтан — это та же урна, только почему-то мокрая...
В общем, офис у меня получился — загляденье, одна комнатка краше другой, и все оформлены и обставлены согласно принципам фэн-шуй. Первыми на открытии офиса побывали мои многочисленные кузены и кузины и, разумеется, дочка. Я чувствовала себя виноватой перед моей Катей-Кэтрин — за то, что шесть лет безвыездно жила в глухой провинции, подчиняясь воле и науке мастера Ван То. Теперь же я старалась как можно чаще и назойливее попадаться своей повзрослевшей дочери на глаза. Она похорошела и изменилась. Еще бы! Когда я «поступила в ученицы», Катерине было почти шесть, она имела довольно плаксивый характер и побаивалась всех своих китайских гувернанток. Теперь моя почти двенадцатилетняя дочь напрочь лишилась плаксивости и сентиментальности, ежедневно выполняла гимнастический комплекс под названием «Восемь кусков парчи», читала старинную «Книгу гор и морей» и на мои неловкие просьбы о прощении ответила рассудительно: «Ты же искала совершенства, мама. А это важней всего».
— Катюша, как тебе мой офис? — заискивающим тоном спрашивала я.
— Хороший. Мне очень нравятся бамбуковые флейты, подвешенные под потолком.
— Это для...
— Мама, я знаю, для чего подвешивают под потолком бамбуковые флейты. — Моя сроднившаяся с Китаем дочь смотрела на меня серыми европейскими глазами. — И пожалуйста...
— Да, дорогая?
— Называй меня Кэтнян[2]. Меня в Семье все так называют, я привыкла.
— Хорошо...
Упоминание о Семье немного царапнуло мне душу, но, в конце концов, Семья дала мне и дочке все, что только можно пожелать, и мне ли быть неблагодарной. Я обняла дочь:
— Да, милая моя Кэтнян. Ты иногда будешь навещать меня после занятий в школе?
Вопрос был глупый: дочь меня все-таки любила. И все-таки здорово по мне соскучилась. Впрочем, она тут же задала мне еще более глупый вопрос:
— А ты никогда не вернешься к... отцу?
— Амитофо! Ты хотела бы этого, Кэтнян?!
— Нет. Нет!
— Тогда и не беспокойся. Я ведь теперь мастер фэн-шуй, и что нам Америка с ее коварными и двуличными мужчинами!
...Итак, я начала работать. Не могу похвастаться тем, что ко мне с первого дня валом повалили клиенты, но и без дела я тоже не сидела. Выполнила несколько крупных заказов по расчету благоприятных мест для строительства загородных усадеб (есть у меня подозрение, что некоторых клиентов направили ко мне мои многозаботливые кузены). Потом были у меня две (или три?) клиентки, которым требовалась консультация по гармонизации внутреннего пространства их квартир. Кстати, все эти клиентки были явно американского происхождения и жили в Китае, подчиняясь то ли собственной блажи, то ли профессиональной деятельности своих мужей... Еще пришлось потрудиться над заказом, где требовалось нейтрализовать пагубные энергетические влияния на недавно выстроенный медицинский центр в пригороде Пекина. Центр выстроили, а проконсультироваться с геомантом забыли, вот и получилось, что, вместо того чтобы выздоравливать, пациенты центра лишь чувствовали себя хуже. С центром пришлось повозиться. Перед въездными воротами я поставила восьмиугольный экран с нанесенными на него триграммами багуа; дорожку, ведущую к главному входу, из прямой сделала изломанной, вьющейся, как лента (вы же помните, что духи могут двигаться только по прямой траектории!). А еще (поскольку мои работодатели не скупились на расходы) я заказала и поставила у входа в клинику двух каменных львов, грозно поднявших лапы и предупреждающих негативную энергию, что ей в этом месте не пробиться. После моей работы в клинике дела пошли благополучно, и мои работодатели сказали фразу, которую я даже хотела сделать девизом всей своей деятельности: «Нельзя экономить на фэн-шуй. Лучше всего найти хорошего мастера геоманта, выполнить то, что он велит, и хорошо ему заплатить». Приятно слышать из чужих уст подтверждение того, что ты не зря существуешь на этой земле!
...Близился китайский Новый год, от хлопушек, петард и цветных бумажных фонариков улицы Пекина превращались в какую-то веселую кашу... Мы с Кэтнян готовились к большой встрече с Семьей (кузен Жунь доверительно сообщил мне, что ради этого события будет на несколько дней снят лучший отель Пекина и лучший же ресторан). Я поначалу озаботилась проблемой парадного платья, а потом махнула на это дело рукой. У меня на все высокоторжественные случаи есть отличный наряд: шелковая широкая блуза навыпуск, вся в вышитых драконах и фениксах (а стоячий воротничок украшен перьями зимородка, намекая на мою женскую независимость), плюс шелковые же шаровары необъятного кроя. И еще матерчатые туфельки, сплошь затканные бисером — ручная работа цены неимоверной. Все это насыщенного лилового цвета — цвета фантазии и творчества. Куда там парижским нарядам от кутюр! А чтобы быть совсем неотразимой, уложу волосы в традиционную дамскую китайскую прическу, в руки возьму дорогой веер из коллекции вееров кузена Го, и...
— Мам, смотри, тебе опять целая пачка писем и открыток!
...Это у китайцев просто национальная эпидемия: в канун Нового года рассылать родственникам, друзьям, возлюбленным, знакомым и благодетелям очаровательные конвертики красно-золотой расцветки с содержащимися внутри многочисленными благими пожеланиями, а иногда и денежными купюрами. Получать такие письма приятно, но отвечать на них (ежедневно и по нескольку десятков раз) довольно-таки утомительно. Но что поделать! Я иногда часами прочитывала благопожелания от теток и дядьев, от кузенов и кузин, от довольных моей работой клиентов, от продавцов в лавочке, где я всегда покупала свежую рыбу и побеги бамбука... Потом принималась отвечать, иногда подключая к этому серьезному занятию Кэтнян. Она, впрочем, не отказывалась — ей, как и мне, нравились эти яркие, раззолоченные конверты, словно и впрямь содержащие целый ворох грядущего счастья...
— Мам, мам!
Кэтнян протянула мне ярко-алый конверт с золотым тиснением.
— Что такое?
— Я не могу его открыть! Смолой его заклеивали, что ли?!
— Странно... — Я взяла конверт в руки, повертела...
И он вспыхнул в моих руках!
Точнее, не вспыхнул. То есть, конечно, вспыхнул, но не так, чтоб руки обжечь... Ох, как несвязно объясняю! Но послушала бы я ваши объяснения, если б клочок бумаги в ваших руках вдруг засиял красным светом и превратился...
В рыбку.
Прозрачную, алеющую изнутри рыбку, повисшую в воздухе в миллиметре от моей ладони!
Кэтнян пискнула и отгрызла себе ноготь, хотя бросила эту дурную привычку еще в трехлетнем возрасте.
— Что еще за новости... — пробормотала я и качнула ладонью. Рыбка потянулась за ней как приклеенная.
— И что мне с тобой делать? — спросила я у рыбки, причем от волнения перешла на русский.
Но в загадочную рыбку, по всей вероятности, была встроена система синхронного перевода. Потому что рыбка мне ответила (вот оно, китайское волшебство, — еще и рыба говорящая). Ответила, правда, на китайском:
Ознакомительная версия.
