Ознакомительная версия.
– Довезем со всем почтением, – улыбнулся Влад. Как заметили девушки, зубы у него были изумительно белые и блестящие. Жемчуг, а не зубы!
Тут деликатно кашлянул Игорь:
– Не хотелось бы показаться навязчивым, но, может быть, нам уже довольно стоять на перроне?
– Я не боюсь ездить на мотоциклах, – храбро заявила Марина, во все глаза глядя на Данилу.
– А я боюсь, но какое это имеет значение? – фыркнула Юля.
– Не бойтесь, – сказал ей Вадим. – Я лично вас повезу. И уверяю вас, вы будете чувствовать себя так же спокойно, как младенец в колыбели.
– Ловлю на слове, – мрачновато произнесла Юля.
Наконец девушки были усажены, вещи распределены. Клетку с мышами Юля прижала к груди. Моторы вновь громоподобно взревели, Марина на всякий случай ойкнула, и через пять секунд перрон опустел.
Байкеры, а с ними и наши героини неслись по асфальтированной, гладкой, будто атласная лента, дороге вдоль яблоневых зарослей и одноэтажных деревянных домиков. Мелькнула на миг в просвете между садами узенькая серебристая полоска речки и пропала. Снова понеслись по сторонам сады и усадьбы с дремлющими у забора козами. И неожиданно эта пастораль кончилась. Мотоциклы выметнулись из какого-то закоулка на широкий проспект и полетели мимо многоэтажек, пестревших рекламой, мимо блескучих витрин магазинов и кафетериев, мимо огромного, напоминающего ацтекский храм здания, в котором гостьи города безошибочно угадали здание городской Думы. Перед Думой прокаливалась июльским солнцем белая площадь, напоминающая пустыню. Но еще миг – и байкеры уверенно повели своих кентавров сквозь распахнутые узорные ворота и выехали на засаженную тополями аллею. Вдоль аллеи били фонтаны и томно замирали мраморные наяды и дриады. Пахло свежестью, травой и еще почему-то ванилью.
– Что это? – почти крича, спросила Юля у своего возничего.
– Главный городской парк, – ответил тот. – Здесь удобно срезать. Быстрее доедем.
Насчет «быстрее» Юля не сомневалась. Ей вообще казалось, что мотоциклы не едут, а летят, не касаясь земли. Кстати, если б она сумела оглянуться и внимательно присмотреться к тому, как вел свой байк маркизообразный юноша по имени Вадим, то выяснилось бы, что Юля совсем недалека от истины. Ибо Вадим вел роскошный «кавасаки», действительно не касаясь колесами земли. Но это так, мелочи.
Из парка они снова вырулили в какой-то проулок, где двухэтажные деревянные дома выглядели посолиднее и побогаче, а среди садов проглядывали узорчатые беседки и даже нечто напоминающее японские чайные павильоны. Коз тут не было, зато за витыми чугунными ограждениями заходились в лае невидимые псы, впитавшие ненависть к реву мотоциклетных моторов вместе с кормом «Педигри».
Наконец все байки остановились перед двухэтажным кирпичным особняком со стеклянной террасой, с кованым легкомысленным балкончиком, с цветником и садом, разросшимся и прекрасным, будто сад меж реками Тигр и Евфрат. Всё это великолепие ограждала совершенно легкомысленная низенькая изгородь из белых реек, напоминающая шнурок, перетянувший пышный букет. К изгороди крепилась символическая белая же калитка. На калитке висел блестящий колокольчик.
– Вот и прибыли, – сказал Влад. – Это дом Анны Николаевны. Ключи лежат в глиняном горшке возле двери. Вы, Юля, открывайте дом, а мы вещи занесем.
Влад толкнул перед девушками калитку. Звякнул колокольчик, калитка гостеприимно распахнулась, и Юля с Мариной ступили на тропинку, выложенную толстыми кафельными плитками, напоминающими плитки молочного шоколада. Тропинка вела к террасе с дверью, возле которой обретался солидных размеров пустой цветочный горшок.
Ключи были на месте. Юля отперла дверь, и девушки вошли в дом, а следом за ними Игорь и Данила внесли чемоданы. Вадим эскортировал арфу, Юля не забывала прижимать к груди клетку с мышами, а Марина тащила мешок с травами. Из коридора, совмещенного с террасой, девушки попали в обширную комнату, служившую, по-видимому, и кухней и столовой. Девушки прошли дальше, но тут их окликнул Влад:
– Сударыни, простите, но нам дальше нельзя. Мы ваши вещи оставим здесь. Осваивайтесь в доме, Анна Николаевна велела передать, чтобы вы чувствовали себя полновластными хозяйками до ее возвращения.
– Спасибо, – с чувством сказала Юля.
– Если понадобимся, то нашу банду вы найдете в парке. Спросите любого, где обретаются «Матерые моторы», и вам покажут. Всего наилучшего. Благословенны будьте.
Байк-джентльмены откланялись, попрыгали на свои «хонды», «харлеи» и «кавасаки» и были таковы. С минуту девушки слушали удаляющийся рев моторов. А затем наступила тишина.
Эта тишина была плотной, как ватное одеяло, и мягкой, как крем для чувствительной кожи. В такой тишине должны совершаться вещи самого высшего порядка, например, чтение трудов Монтеня, сочинение поэмы о цветущих хризантемах или созерцание коллекции местных минералов… Но наши героини не стали заниматься ни тем, ни другим, ни третьим. Оставив вещи где стояли, девушки сбросили с ног поднадоевшие туфельки и принялись обживаться.
Процесс обживания доставил им массу впечатлений. Холодильник был набит продуктами и снабжен запиской: «Девочки, не стесняйтесь!» Юля обнаружила в холодильнике банку обожаемых консервированных персиков, а Марина – курицу гриль и десятка два разных соусов. Курицу разогрели в микроволновке, персики выложили на блюдо, и получился отменный обед с некоторой претензией на шикарность. Затем Юля поставила на плиту чайник, деликатно порылась в кухонных шкапчиках, обнаружила жестянку с чаем, коробку конфет «Осенний вальс», зефир в белом шоколаде и грильяж. Жизнь становилась всё прекраснее и, можно сказать, слаще.
Девушки устроили чаепитие и уж за чаепитием, как истинные представительницы прекрасного пола, дали волю своим эмоциям и мыслительным способностям.
– Я ничего не понимаю, – сказала Юля. – Почему тетя не смогла нас встретить?
– Тебе же объяснили эти принцы. Твоя тетя отлучилась по важному делу.
– Ах да. Но хоть бы предупредила! Хоть бы позвонила! А то у меня, когда эти байкеры появились, чуть душа с телом не рассталась. Я подумала: всё, сейчас нас будут бить, насиловать и грабить. Нас и мышей в придачу. Кстати, дай мышам кусочек булки. Что-то у них вид какой-то оголодавший.
Мыши немедленно получили булку, а Марина сказала:
– А ты заметила, как эти байкеры разговаривают? Просто великосветские лорды какие-то! «Сударыни, джентльмены, позвольте, извольте»…
– Выделываются перед приезжими, – отмахнулась Юля. – Попади мы на настоящий тусняк их банды, такого бы наслушались! Уши бы осыпались! Это же байкеры! Вот уж не думала, что в такой дыре, как Щедрый…
– Тише! – вскрикнула Марина. – Ты слышала?!
– Что? – удивилась Юля.
– Кажется, на втором этаже что-то скрипнуло.
– Угу. Там бродит фамильное привидение, которое тетушка оставляет в доме вместо охраны. Эй, привидение, ау! Спускайся к нам, попей чаю с зефиром!
– Юлька, прекрати! Я боюсь!
– Ты вечно чего-то боишься, – проницательно заметила Юля. – На дворе белый день. Кроме того, у нас есть защита. Мы всегда можем пойти в местный парк, разыскать тех байкеров и изобразить перед ними запуганных девиц. Хотя, разумеется, это чушь. Мы всё-таки столичные студентки, а не дурочки какие-нибудь провинциальные. Подумаешь, байкеры!
– Но ты заметила, что все они ужасно симпатичные? Особенно Влад и Данила.
– Ну, допустим, заметила. Хотя мне больше понравился китаец. И что такого? Марина, не смеши меня. Наверняка за этими парнями ухлестывают все девчонки здешних мест. Еще и нам подключаться? Шиш.
Надо сказать, что вместе с поэтическим кризисом Юля недавно пережила драму рухнувшей любви. Ее возлюбленный, тоже поэт и посетитель студии «поэтических пушинок», бросил ее, едва Юлина слава пошла на убыль, и обратил взоры на более перспективную в плане анапестов и дактилей девицу. Так что Юля ожесточилась сердцем и на противоположный пол смотрела взглядом человека, увидевшего рогатую жабу в тарелке с яблочным муссом.
– Ой, – однообразно высказалась Марина. – Слышишь, опять что-то скрипнуло. Юлька, я боюсь.
– Ладно, не дрожи, – сказала храбрая племянница Анны Николаевны Гюллинг. – Сейчас допьем чай и пойдем осматривать дом.
– Ага, а ты думаешь, это не страшно?
– Марин, ты, по-моему, слишком много смотришь триллеров на ночь. Тетя нам разрешила распоряжаться ее домом как угодно. Чувствовать себя полными хозяйками. Так что я не понимаю, чего ты трясешься.
– Мне этот дом кажется каким-то… необычным.
– Ага. Стивен Кинг. Отель «Оверлук». Сейчас из щелей в полу полезут костлявые руки мертвецов, а из всех кранов хлынет кровь…
Ознакомительная версия.
