Теоретически таксистом может послужить каждый – человек или животное. Но грубое насилие над таксистом в «Шамбале», мягко говоря, не приветствуется. Это может нарушить Баланс. Поэтому в качестве таксистов выбираются люди в определенном душевном состоянии. В каком? Понятия не имею. Я никогда не занимался этим сам. Для этого существует специальная компьютерная программа, но ею пользуются только боги или курьеры с неограниченным доступом.
Вероятностей, что подходящим объектам будет с тобой по пути, очень мало. И вот получается: чтобы попасть в пригород Петербурга, я сажусь на самолет в Испании. Так сказать, левой рукой чешу правое ухо… И это еще считается удачным маршрутом – ведь в нем участвуют всего два таксиста!
Неуклюже наклонившись, Люсила стала рыться в сумке. Пояс джинсов больно врезался в живот. Вот корова, подумал я и чуть не расхохотался. Мой дебют в качестве курьера тоже был связан с коровой – настоящей рыжей коровой с длинными рогами. Именно с помощью этого таксиста мне удалось добраться до секретной военной базы. Прошу заметить – американской! Наша внешняя разведка дорого бы заплатила, чтобы увидеть то, что увидел я…
Но я отправился туда не шпионить. Просто там безобразничал санги – покойный полковник Уайт. Мне предстояло вернуть его в Атхарту.
Призрак в научной лаборатории – ЧП с точки зрения Баланса. Угроза равновесию во многом зависит от восприятия чуда людьми. Прапрапрадедушка, громыхающий цепями в старинном замке, вызывает гораздо меньший общественный резонанс, чем призрак полковника американской армии на секретной базе. Твердолобый скепсис военных втрое увеличивает угрозу Балансу. Немудрено, что в «Шамбале» решили срочно изловить санги. К сожалению, выстроить прямой маршрут не удалось. Никто из лиц, работавших на базе, не годился на роль таксиста. Гнать постороннего человека через джунгли, ставить его под прицел охранников базы было невозможно.
Вот тогда-то и появилась корова. Но какая трезвомыслящая буренка пустится в такой опасный путь? Курьеру предстояло вмешиваться в ее сознание. Вирата вел долгие, нудные переговоры с Матхафом. Обычно звериного бога мало волнуют проблемы Баланса, но каким-то образом моему боссу удалось его уговорить, и Матхаф разрешил мне воплотиться в корову.
Я никогда не забуду этого приключения. Корова шла через джунгли. Она мотала хвостом, отгоняя насекомых, и пугливо прижимала уши, слыша вдали обезьяньи крики. Я направлял ее согласно маршруту и сам поражался, как это у меня получается.
Запахи, недоступные человеческому носу, обрушивались на меня шквалом информации. Я откуда-то знал, что вон та изумрудная лиана – и не лиана вовсе, а здоровенный удав. Но он сыт и потому не опасен. А два светлячка в кустах – это глаза голодного ягуарунди. Но этот хищник слишком мал, чтобы напасть на корову.
Когда я только начал работать в «Шамбале», я в красках представлял себе это первое «воскрешение». Я думал, что буду кричать от счастья, целовать землю, рвать жесткие стебли травы, разрезая ладони до крови… На деле все оказалось иначе. Во-первых, проделать все это в коровьем облике было бы довольно трудно, а во-вторых, необходимость балансировать между своим и чужим сознанием отнимала у меня, курьера-новичка, все силы.
Наконец среди запахов негостеприимного леса послышались другие, знакомые и уютные: корова учуяла людей. Вскоре путь нам преградила бетонная стена и ворота, затянутые маскировочной сеткой. Ряд видеокамер вдоль колючей проволоки отслеживал любое малейшее движение в джунглях. Корову наверняка уже заметили, впрочем, я к тому и стремился. Для надежности я даже убедил моего таксиста аккуратно боднуть ворота.
Ворота разъехались, и показался солдат в камуфляже. Это был отнюдь не новобранец, и я порадовался, что явился сюда в качестве коровы. Человеку скрутили бы руки без разговоров, корове достался лишь тычок прикладом.
– Пошла, пошла прочь! – прикрикнул охранник по-английски. – Сэр! Здесь корова!
Воспользовавшись моментом, я покинул коровье сознание, напоследок посоветовав буренке поскорее исчезнуть в джунглях, чтобы не пополнить собой солдатский паек. Сам же я недолго гостил в сознании рядового. Я сделал стремительную карьеру, за полчаса «дослужившись» до майора и получив доступ в секретную научную лабораторию.
Я не стану тебя утомлять описанием военной базы. Наверняка нечто подобное ты видела в кино, если, конечно, смотришь американские боевики. Скажу лишь, что предмет научной работы в лаборатории остался для меня загадкой, даже когда я воплотился в бравого майора Рафта. Видимо, и сам майор, обладавший выразительной физиономией Шрека, не слишком разбирался в науке.
Меня эти военные тайны и вовсе не касались. Моей задачей было оказаться в лаборатории в полночь. А пока я тихонько сидел на периферии майорского сознания, не мешая Рафту выполнять служебные обязанности. В положенное время поел вкусных американских консервов, выпил на два пальца бренди и выкурил сигару, а затем отправился спать.
Когда Рафт вытянулся на узкой кровати и уснул, я оказался в полной темноте. Тяжелое испытание для того, кто однажды переступал Порог! Но я задушил на корню возникшую было панику и чутко прислушивался к внутренним часам. Пора!
«Подъем!» – бесцеремонно ворвался я в сознание таксиста. Рафт перестал храпеть, почмокал губами, потом вскочил на кровати и потряс головой. Странный внутренний голос настойчиво гнал его в лабораторию.
В коридоре сонно мигало дежурное освещение. Зевая до ломоты в челюстях, майор сунул карту в прорезь кодового замка, миновал тамбур, приложился глазом к сканирующему устройству и оказался в святая святых. Очень вовремя: полковник Уайт как раз вышел на сцену.
– Эй, парни! – прошелестел голос под потолком. – Не посрамим звездно-полосатый флаг! Покажем узкоглазым! Надерем им задницу!
Явлению призрака сопутствовал дружный гул самозапустившихся компьютеров. На ближайшем ко мне мониторе дрожала какая-то заставка, из колонок грянул американский гимн. Полковник Уайт заложил под потолком крутой вираж: лампы светили сквозь его прозрачный китель.
Майор Рафт впервые в жизни столкнулся со сверхъестественным. Он рванул ворот куртки, словно тот его душил, потом выхватил пистолет и шесть раз подряд выстрелил в потолок. Санги отозвался зловещим смехом и исчез в несгораемом шкафу. Взвыла сирена, послышались встревоженные крики. Через минуту здесь будет полно народу, подумал я. Шкаф между тем безмолвствовал, и санги мог сидеть там сколько угодно. Пора было действовать.
Давай, браток, мысленно подбодрил я майора. Рафт издал неопределенный звук и бросился на амбразуру: начал колотить кулаком по стальной двери шкафа. Шкаф разразился хохотом, и призрачный торс полковника возник прямо перед носом майора.
– Смир-р-рна! – рявкнул санги.
Не дожидаясь, пока майор отдаст честь, я вырвался из его сознания. Только бы все получилось… Я так боялся промахнуться, что опрокинул санги навзничь. Полковник завыл, забился, стараясь освободиться от моей хватки, но небытие уже увлекало нас обоих. На несколько мгновений я снова захлебнулся Темнотой. Но вспыхнула впереди ослепительная точка, и я рванулся к ней с такой силой, как будто у моей души были мышцы бурлака. Полковника Уайта рядом не было, но его судьба меня больше не касалась. Впрочем, он непременно достиг Атхарты: ведь там оставалась большая часть его «я».
Как видишь, Сурок, даже новичку такая работа по силам. Теперь же я был опытный курьер и не сомневался, что моя миссия завершится успехом. К тому же Вирата не подкачал с маршрутом: Люсила направлялась прямо туда, куда мне было нужно. Вместе с ней я покинул самолет, прошел пограничные процедуры и отправился получать багаж.
Едва поспевая за носильщиком, тяжело пыхтя, Люсила шла сквозь толпу встречающих, как атомоход «Ленин» сквозь арктические льды. Невысокая девушка в черной майке и бандане не успела отскочить и едва не упала, сбитая мощным плечом.
– Perdoneme[1], – улыбнулась Люсила.
– Корова, – равнодушно отозвалась ее жертва, она же мой следующий таксист.
Фаина Григорян, двадцати девяти лет от роду, замахала рукой:
– Ник! Ник! Я здесь!
Фаина встречала в аэропорту своего бойфренда, оператора одного из информационных каналов. Со съемочной группой он прилетел из Мюнхена. Переселяясь, я не успел разглядеть Фаину, наткнувшись лишь на взгляд угольно-черных глаз. Такие глаза как стоп-сигналы: не влезай – убьет. Посторонним вход воспрещен. No pasaran.
А вот и ее Никита: высокий, полноватый мужик с кудрявыми волосами, забранными в хвост. Бросив аппаратуру прямо посреди зала, он бесцеремонно схватил Фаину пониже спины и промурлыкал:
– Фантик… Как же я по тебе скучал…
Трехдневная щетина скребком прошлась по ее – моей! – щеке. Вот дрянь. Терпеть не могу воплощаться в девчонок. Мне не удалось скрыть свое отвращение, и Фаина отстранилась от хвостатого.
