— Эшви!
— Ну хорошо, хорошо… Тогда предлагаю устроить ему амнезию, чтобы забыл и о тебе, и о Рифере.
— И как ты себе это представляешь?
— Падение с лестницы, из окна спальни, — принялась перечислять кровожадная цыпа.
— А если серьезно? — застонала я тихонько. — Эшви, у меня жизнь, между прочим, рушится.
— Так и у меня тоже, Лайра, и у меня тоже. Снова. Если все раскроется…
Эшвар выразительно зажмурился, всем своим видом показывая, что мы в полной… безвыходной ситуации. Да-да, полной и безвыходной.
— Может, спросишь у предков совета? — проронила с мольбой в голосе.
Честно говоря, я за тем сюда и пришла. Попросить помощи у духов через фамильяра. Жаль, что в ответ получила снисходительный смешок и горькие слова:
— Тебе прекрасно известно, что они скажут. Рифера благословят на учебу, а тебя… А тебя они знать не желают. И никогда не простят.
— А прапрабабушка Мэв? — ухватилась за последнюю надежду. Кто-кто, а она точно должна понимать всю полноту нашей… безвыходной ситуации.
— Яс этой… этой… — Не придумав, чем заменить явно непристойное слово, фамильяр ворчливо продолжил: — Не желаю я с ней говорить. И точка! Да и она со мной тоже. Никогда меня не уважала и за хранителя не считала. Неблагодарная!
— Но если ты к ней по-хорошему…
— Я со всеми, Лайра, по-хорошему! — раздраженно вскинулся цыпленок. — Просто не все видят в моем хорошем хорошее!
— Эшви, пожалуйста. Я в отчаянье. — Сплетя перед собой пальцы, я с мольбой воззрилась на фамильяра.
Секунда, другая, и Эшвар не выдержал, сдался.
— Ладно, — пробормотал, тяжело вздыхая, и стал отступать в полумрак. — Попробую покукарекать с ведьмой. Но только ради тебя, деточка. Помни об этом. И потом не говори, что я для тебя не стараюсь. Всю жизнь тебе посвящаю. Собственным здоровьем рискую. Все для Лайрочки. А вы… Все вы одинаковые… Неблагодарные…
Постепенно голос хранителя стих, свечи стали гаснуть. Поднявшись с колен, я подхватила керосиновую лампу и побежала через сад в дом. Под проливным дождем.
Спать. Больше я сегодня уже ничего не смогу сделать. Ни с Тессой, ни с Рифом говорить не хотелось. Не сегодня. Не сейчас.
В комнате, переодевшись, без сил рухнула на кровать. Засыпая, молила духов, чтобы помогли, не бросили на произвол судьбы.
И чтобы мне не снились страшные сны.
Ночь прошла относительно спокойно. Кошмары — частые гости моего подсознания — сегодня не терзали. Хотя нет, один кошмар все-таки терзал. Мучил, истязал. Мне снился генерал. Бал дебютанток и наш с ним первый танец. Почему с ним, а не с каком-нибудь охотником за образцово-показательной супругой? Да джар его знает. Но факт оставался фактом: именно рука Эскорна лежала на моей талии. Другой он бережно касался моей ладони, сплетая пальцы. Смотрел на меня, а я не сводила взгляда с идеально скроенного по фигуре мундира, украшенного орденами и знаками отличия, не решаясь поднять глаза. Его близость, осторожные прикосновения будоражили и волновали. И что самое страшное…
Моя сила отзывалась на его магию.
Не стоит уточнять, что проснулась я с гулко колотящимся в груди сердцем, а увидев перед собой нахмуренную морду Эшви, не сдержавшись, испуганно вскрикнула.
— Ты что здесь делаешь?!
Очень нервно начинается утро.
— А кто вчера взвалил на мои хрупкие плечи невыносимое поручение? — вопросом на вопрос ответил Эшви. В своей излюбленной ворчливой манере.
Я села на постели и глубоко вздохнула, стараясь выровнять дыхание.
— Удалось что-нибудь узнать?
Фамильяр воровато огляделся по сторонам. Он не любил покидать молельню, мог отсиживаться там годами, а если и выходил, то делал все возможное, чтобы оставаться незаметным для окружающих.
Эшви стеснялся своей внешности, хоть и не признавался в этом. Так было не всегда. Когда-то он был другим. Красавцем- хранителем, как и все остальные высшие существа. Хотя характер, говорят, всегда имел паршивый. Эшви умел летать, умел… Да много чего умел. Но потом случилась бабушка Мэв, и для Эшвара все изменилось. Его наказали за служение бунтарке.
В семнадцать лет женщинам запечатывают магию. Это закон. Нерушимое правило. Моя прародительница вопреки всему сохранила силу, и я сделала то же самое. Но в отличие от Мэв я не собираюсь сходить с ума и вредить тоже никому не стану.
А для этого мне ни в коем случае нельзя выходить замуж!
— Ведьма говорит, что тебе, деточка, замуж надо.
Ну, здравствуйте.
— Эшви, только давай без шуток. Мне нужно быстрое, простое и красивое решение.
— Не заводись, — махнул крылом хранитель и на удивление спокойно продолжил: — Замуж тебе надо, но… не по- настоящему. Чтобы свадебный обряд проводил не жрец, а какой-нибудь, скажем, актер. Ну а про постель, деточка, ты и так все знаешь. Никаких плотских утех с фальшивым мужем, и все будет в патоке, а выскочке военному придется оставить тебя в покое. Ну, что скажешь?
Фамильяр уставился на меня немигающим взглядом.
— И где я найду мужа?
Не выходить же замуж за нашего кучера.
Запрыгнув мне на ногу, Эшви деловито по ней прошелся. С видом полководца, готовящего к бою юнца-солдата.
— А вот это уже для тебя задачка, Лайра. Мужчин в окрестностях, конечно, раз, два и обчелся, но какого-нибудь свинопаса, уверен, отыскать можно.
Представляю реакцию Эскорна на мою свадьбу со свинопасом. А хотя… Какое мне дело до его реакции? Это моя жизнь, и только я буду решать, как ее строить.
Лучше выберу сама, сейчас, пока этот выбор не сделали за меня.
Вейнанд Эскорн
— Как прошло знакомство с близнецами? — Заложив руки за голову, Сандер откинулся на спинку стула.
— Могло быть и лучше, — с мрачной усмешкой ответил Вейнанд.
Он до сих пор злился на рыжеволосую девчонку за дерзкий нрав и полное отсутствие гостеприимства. Пришлось ночевать в первом попавшемся придорожном трактире, потому что Вьярт ни в какую не желал везти его в столицу, и Эскорн его прекрасно понимал. В такую погоду и собаку на улицу не выгонишь. А его выгнали. Выставили за ворота, как какого-нибудь нищего.
«Просто с ней точно не будет», — пришел к неутешительным для себя выводам мужчина.
— Все настолько паршиво?
— Как бы не хуже, — ответил Вейнанд, подливая себе вина.
— Думаешь, парень не справится?
— Напротив, Рифер меня не разочаровал. Чувствуется в нем сила отца. Хоть он и показался мне несколько… беззаботным, как для своего возраста, но в академии быстро распрощается со всеми иллюзиями.
— Это уж точно. — Сандер Росс, в свое время тоже служивший под началом маршала, сражавшийся бок о бок с Эскорном, чуть слышно усмехнулся.
Он не любил вспоминать о своих годах в Кальдероке, а если уж и вспоминал, то не без дрожи.
— Тогда в чем проблема?
— В его сестре. Лайре Ноэро. — Вейнанд мысленно повторил ее имя, словно пробовал на вкус каждый звук.
Красивое имя. Да и девчонка тоже ничего. С ладной фигуркой и смазливеньким личиком. Глаза яркие, выразительные, а уж когда злится… Кажется, будто в них загорается пламя.
Будь она немая, это упростило бы ему задачу.
— Совсем страшная? Помнится, графиня Ноэро была красавицей. — Сандер невольно улыбнулся, вспоминая счастливую супружескую чету.
— Дело в ее характере и нежелании выходить замуж.
— А вот это уже интересно. — Опустошив бокал, Росс велел служанке спуститься в погреб за бутылкой дормонтского 1660 года. — Чтобы девица и не хотела замуж… Я думал, она будет рада вырваться из своей глуши.
— Я тоже так считал, но, оказалось, шиари Ноэро почитает за счастье жизнь в деревне.
— Ну тогда ей прямая дорога в жены свинопаса! — расхохотался Росс, живо представив наследницу знатного рода с заткнутой за пояс юбкой, вдохновенно занимающуюся огородом.
Жаль, друг не оценил его юмора. Поднявшись из-за стола, Вейнанд заходил по гостиной с хмурым видом, перебирая в уме всех возможных кандидатов бунтарке в мужья.
