Хараш с самого начала говорил, что нам нужно нанять счетовода, но я упиралась. Я бухгалтер и гораздо более продвинутый, чем местные. И справлюсь с подсчетами легко и просто. Потом-то я поняла, что считать без калькулятора то еще удовольствие, но признаться, что мне тяжело, не позволяла гордость.
- Мэр Сью! - меня окликнул четкий пацанчик лет тринадцати, сидевший за крайним столом. Он был одет во все черное и прятался в тени, поэтому сразу его было не разглядеть. - Батя велел отвести вас к нам домой. Музыканты и танцоры уже ждут.
К счастью фон Зиффен жил недалеко от центра. Нам не пришлось тащиться через весь город. С общественным транспортом в Большом Куше были проблемы: извозчики не дураки, как только начинало темнеть, сразу сворачивали работу и разъезжались по домам. На ночных улицах города работали только самые отчаянные, садиться в возок к которым было небезопасно.
- Мэр Сью, - пацанчик топал впереди меня и деловито рассуждал, - батя сказал, что вы хотите сделать из него певца. А вы когда-нибудь слышали, как он поет?
- Слышала, - я улыбнулась, - но господин фон Зиффен утверждал, что его супруга, которая когда-то пела в хоре, хвалит его прекрасный голос.
- Пф, - мальчишка фыркнул и заявил с ухмылкой, - попробовала бы мамка правду ему сказать. Он же как дурной с этим пением. Каждый день по несколько часов орет. Я-то на улицу сбегаю, а мамке приходится слушать и хвалить. Теперь, похоже и вам тоже придется, - он довольно рассмеялся.
- Может быть и не придется, - пожала я плечами. - Я тут кое-что придумала. Если сработает, то и волки будут сыты и овцы целы.
- Как это так? - удивился пацан. - О, а мы уже пришли...
Он открыл еле заметную калитку в высоком сплошном заборе. И пропустил меня вперед.
Я зашла. Впереди вилась узка дорожка, петляя между деревьями небольшого сада.
- А вот так. Твой батя будет не простым певцом, а рэпером... Ему можно совсем не петь. Если у твоего бати есть чувство ритма, то все получится.
- С ритмом у бати порядок, - согласился пацан. - Но я не понял, как можно быть певцом и совсем не петь?
Я рассмеялась. В устах парнишки это на самом деле звучало, как абсурд.
- Очень просто. Можно просто ритмично говорить под музыку. И это называется рэп.
- Реч?
- Нет, - поправила я пацанчика, - рэп. А тот, кто читает рэп, называет рэпер.
- Реч... Речер... я не могу сказать как вы, мэр Сью... - он нахмурился и снова повторил, - реч... речер...
Было слышно, что он пытается произнести незнакомый звук, ломая язык, но у него ничего не получается.
А до меня, как до утки на третьи сутки, дошло, что все это время я не слышала ни одного слова, где была бы буква П. Ну, на местном. Местный язык, вообще, был какой-то шепелявый. Очень много Ж, Ч, Ш и Щ.
- Пусть будет речер, - я фыркнула, - Раз уж ему придется говорить речитативом. В этом даже больше смысла, чем в слове рэпер.
- А как это «речи-та-тивом»? - не без труда воспроизвел мальчишка незнакомое слово. Надо же, какой любознательный!
Пришлось наболтать ему пару строчек придуманной мной песни для его бати. Много не успела, сад быстро закончился. Но мальчишке понравилось. А припев так и вовсе мгновенно прицепился к языку.
Младший фон Зиффен довел меня до просторной террасы, где бренчали на струнах задумчивые музыканты и подпрыгивали в нетерпении молодые танцоры, и сбежал на улицу. И мне показалось, что припев уйдет в народ раньше, чем новоиспеченный рэпер, то есть речер, Фреш выступит на парковой сцене.
А вот музыкантам моя идея не понравилась. И танцорам. А все потому, что фон Зиффен не мелочился и притащил к себе самую крутую музыкальную группу, которая кочевала между публичными домами Большого Куша, и самый популярных танцоров оттуда же...
Первые оказались с завышенным чувством собственной важности, смотрели на меня свысока и разговаривали через губу. Они обсмеяли мои вокальные данные, когда я пыталась напеть музыкальную мелодию, которую им предстояло играть. А когда услышали, как поет сам певец-исполнитель, возмущенно зафыркали, собрали инструменты и свалили в ночь. Правда, и мне пришлось приложить усилия, чтобы не сбежать вместе с ними.
А вторые категорически отказались танцевать хип-хоп и предложили устроить на сцене стриптиз...Ну, почти. Несмотря на то, что танцоры были одеты, выглядело это именно так. Но надо признать, извивались они очень профессионально. Мне понравилось. Вот только нужно было совсем другое.
Когда ушли и танцоры, мы остались вдвоем: я и речер Фреш.
- И что мы теперь будем делать? - спросил меня Фреш. Новое имя фон Зиффену понравилось.
Я почесала затылок, подумала и заявила:
- Музыкантов можно найти возле пиццерии. Они, конечно, не такие профессионалы, как эти. Но нам и не надо гениев. Рэп, ну, то есть реч, — это уличный стиль, стиль простых людей, которые живут в городах. И на отлично подойдут музыканты, которые играют для горожан.
- Хорошо, - покорно согласился новоиспеченный речер, - а танцоры?
Я ничего не успела ответить. В саду раздался шум и к террасе вышла самая настоящая уличная банда, под предводительством сынка Фреша.
- Бать, - заявил он. - Братва хочет послушать твою песню. Она всем понравилась. Можно же, да? А мы тебе потом поможем... Ну, не знаю... чем-нибудь...
Мальчишки активно закачали головами, подтверждая слова своего главаря. Они перешептывались и толкали друг друга локтями. И смотрели на нас с такой надеждой...
- А танцевать будут они, - заявила я, ткнув пальцем в малолетнего хулигана. - Слышь, пацан, тебя как звать-то?
- Петиш, - ответил вместо него Фреш.
- Но все зовут меня Черный, - нахмурился сынок. - Я люблю ходить в черном. А это моя банда.
- Отлично. Черный и его банда будут танцевать хип-хоп, - фыркнула я. - Ребят, вы хотите поучаствовать в нашем проекте? Будете выступать на сцене, заработаете много денег и объездите весь мир с гастролями?
Мальчишки на секунду замерли, а потом взорвались восторженными криками. Вопрос с танцорами был решен.
Самого шустрого тут же отправили на площадь к пиццерии, где каждый вечер собирались музыканты, с записочкой от меня, в которой я просила их прийти и помочь мне с одним проектом.
А остальные взялись учить движения, которые я им могла показать.
Вот не зря хип-хоп называют уличными танцами. Пацаны в два счета уловили суть движений. И когда пришли музыканты у нас уже была готова канва всего выступления.
Фреш за это время выучил слова, благо они были очень простые и незамысловатые.
Непрофессиональные музыканты не стали со мной спорить и требовать идеального исполнения, а тут же подобрали мелодию. К концу часа, который я отвела на репетицию мы даже смогли соединить все воедино, сделав первый прогон. В восторг пришли все... Подростки, так вообще, вопили так, что перебудили всех соседей. Фреш с улыбкой до ушей сиял, как начищенный медный пятак, и не мог говорить, потому что губы его не слушались. А музыканты хлопали в ладоши и говорили, что никогда не слышали ничего подобного.
Первое выступление нашей банды совместным решением было назначено на эти выходные. Всем не терпелось представить реч на суд горожан. Пацаны утверждали, что всем точно понравится, музыканты кивали, соглашаясь с ними. А Фреш продолжал молча сиять. Теперь он не мог даже кивать.
Мы шли по саду на выход всей толпой: музыканты, пацанята... хохотали, обсуждая первую репетицию, предвкушали, как все понравится наше выступление... И когда ничего не подозревающую меня кто-то резко выдернул из толпы прямо в садовые кусты, мой писк никто не услышал.
В кустах на моей шее повисла невысокая и немного полноватая женщина. Она рыдала и сквозь слезы благодарила меня, норовя поцеловать руки. Вот ненормальная.
Страха у меня не было. Я обняла женщину в ответ, похлопала по спине и, когда она наконец-то выпустила меня спросила:
- Простите, а вы кто?
Глава 4
Флеша — супруга речера Фреша, та самая женщина, которая рыдала на моем плече в саду после первой же репетиции, стала для своего супруга импресарио, музыкальным агентом, менеджером и прочая в одном флаконе. Именно она занималась дальше репетициями, пошивом костюмов, освободив меня от этой заботы. И только изредка прибегала ко мне за советом
