— ПРАВИЛЬНО. ВЫСШАЯ ОЦЕНКА ЗА НАБЛЮДАТЕЛЬНОСТЬ, МАЛЬЧИК. Мор проглотил слюну.
— Мой отец хороший человек, — выдавил наконец он. Подумав некоторое время, он добавил:
— Вполне хороший. Если тебе безразлично, к кому идти, то я бы предпочел, чтобы ты оставил его в покое. Я не знаю, что ты с ним сделал, но мне бы очень хотелось, чтобы ты прекратил это. Не сочти за оскорбление.
Смерть отступил на шаг, склонив череп набок.
— ПРОСТО НА ДАННЫЙ МОМЕНТ Я ВЫВЕЛ НАС ЗА ПРЕДЕЛЫ ВРЕМЕНИ. ОН НЕ УВИДИТ И НЕ УСЛЫШИТ НИЧЕГО ТАКОГО, ЧТО МОЖЕТ ЕГО РАССТРОИТЬ. НЕТ, МАЛЬЧИК, ТЫ ЗАБЛУЖДАЕШЬСЯ. Я ПРИШЕЛ ЗА ТОБОЙ.
— За мной?
— ТЫ ВЕДЬ ЯВИЛСЯ СЮДА В ПОИСКАХ РАБОТЫ?
В голове у Мора забрезжил свет понимания.
— Так ты ищешь себе подмастерьев — не веря своим ушам, уточнил он.
Глазницы с горящими ярким пламенем голубыми звездочками (пылающие булавочные головки) обратились в сторону Мора.
— РАЗУМЕЕТСЯ.
Смерть взмахнул рукой-костью. В воздухе полоснуло пурпурным светом, чем-то вроде зрительной формы взрывного звука, и Лезек разморозился. Над головой у него автоматические человечки циферблата вновь принялись за свою работу, провозглашая наступивший час, — Время получило позволение вновь просочиться в реальность.
Лезек заморгал.
— На минуту потерял вас из виду, — промолвил он. — Простите, видно, мысли бродили где-то в другом месте.
— Я ПРЕДЛАГАЛ ТВОЕМУ МАЛЬЧИКУ РАБОТУ, — сказал Смерть. — ПОЛАГАЮ, ТЫ ОДОБРИШЬ МОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ?
— Если не трудно, не мог бы ты еще раз объяснить, в чем заключается твоя работа? — спросил Лезек, беседуя с облаченным в черное одеяние скелетом и не выказывая при этом даже тени удивления.
— Я ВВОЖУ ДУШИ В МИР ИНОЙ, — сообщил Смерть.
— Ага, — кивнул Лезек. — Конечно, прости, мне следовало бы догадаться по твоей одежде. Очень необходимая работа — и пользующаяся постоянным спросом. Надежный бизнес?
— Я РАБОТАЮ УЖЕ ИЗРЯДНОЕ ВРЕМЯ.
— Хорошо. Хорошо. Знаешь, я никогда не задумывался всерьез о такой профессии для Мора, но работа приличная и, главное, надежная, всегда есть клиенты. Так как, ты сказал, тебя зовут?
— СМЕРТЬ.
— Папа… — поторопился вставить Мор.
— Не знаком с такой фирмой, — как ни в чем не бывало, продолжал беседу Лезек. — Где вы конкретно располагаетесь?
— ОТ ГЛУБОЧАЙШИХ МОРСКИХ БЕЗДН ДО ТАКИХ ВЫСОТ, КУДА ПОРОЙ НЕ ПОД СИЛУ ВЗЛЕТЕТЬ И ОРЛУ, — обрисовал Смерть.
— Достаточно серьезно, — кивнул головой Лезек. — Ну что ж, я…
— Папа! — позвал Мор, потянув отца за рукав.
Смерть положил руку на плечо Мора.
— ТО, ЧТО ВИДИТ И СЛЫШИТ ТВОЙ ОТЕЦ, ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ ТОГО, ЧТО ВИДИШЬ И СЛЫШИШЬ ТЫ, — произнес он. — НЕ ТРЕВОЖЬ ЕГО. ТЫ СЧИТАЕШЬ, ЧТО ЕМУ БУДЕТ ПРИЯТНО ЛИЦЕЗРЕТЬ МЕНЯ В НАТУРАЛЬНОМ ВИДЕ — ВО ПЛОТИ, ТАК СКАЗАТЬ?
— Но ты — Смерть! — воскликнул Мор. — Ты занимаешься тем, что ходишь и убиваешь людей!
— Я? УБИВАЮ? — отозвался Смерть, явно оскорбленный до глубины души. ДА КАК ТЕБЕ ТАКОЕ МОГЛО ВЗБРЕСТИ В ГОЛОВУ? ЛЮДЕЙ УБИВАЮТ, НО ЭТО ИХ ЛИЧНОЕ ДЕЛО, ЗДЕСЬ Я НИ ПРИ ЧЕМ. Я ВСТУПАЮ В ИГРУ ТОЛЬКО ПОСЛЕ ТОГО, КАК ЭТО СОБЫТИЕ СОВЕРШИТСЯ. МОЯ ОБЯЗАННОСТЬ — ЗАНИМАТЬСЯ ЧЕЛОВЕКОМ С МОМЕНТА УБИЙСТВА И ДАЛЬШЕ. В КОНЦЕ КОНЦОВ, ТЫ НЕ НАХОДИШЬ, ЧТО МИР, В КОТОРОМ ЛЮДЕЙ УБИВАЮТ И ОНИ ПОСЛЕ ЭТОГО НЕ УМИРАЮТ, ЗАСЛУЖИВАЕТ НАЗВАНИЯ ЧЕРТОВСКИ ГЛУПОГО МИРА?
— Пожалуй, да, но… — с сомнением произнес Мор.
Мор никогда в жизни не слышал слова «интригующее». Оно как-то не входило в запас слов, которыми его семья пользовалась регулярно. Но какая-то искорка в его душе разгоралась все ярче, словно говоря ему, что во всем этом есть что-то странное, манящее, пленительное, вовсе не ужасное, и что если он упустит момент, то всю оставшуюся жизнь будет сожалеть об этом. Он вспомнил унижения сегодняшнего дня и подумал о долгом тоскливом пути домой, если откажется…
— Я хотел спросить, — начал он, — чтобы получить эту работу, мне ведь не обязательно умирать? Я правильно понял?
— МЕРТВОЕ СОСТОЯНИЕ НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО.
— И еще… кости… Как насчет этого?
— НЕТ, ЕСЛИ ТОЛЬКО ТЫ САМ НЕ ЗАХОЧЕШЬ.
Мор еще раз облегченно выдохнул. Эти вопросы серьезно его беспокоили, прямо-таки терзали.
— Если отец не станет возражать, я согласен, — сказал он.
Оба посмотрели на Лезека, сосредоточенно скребущего бороду.
— А что ты сам об этом думаешь, сынок? — спросил тот с хрупким энтузиазмом жертвы лихорадочного бреда. — Не всякий так представляет себе свое занятие в жизни. Признаюсь, у меня вовсе не это было на уме. Но среди людей профессия гробовщика пользуется почетом. Тебе выбирать.
— Гробовщика? — переспросил Мор. Смерть кивнул и заговорщически прижал палец к губам.
— Это интересно, — медленно произнес Мор. — Мне кажется, я хотел бы попробовать себя в этом деле.
— Так где расположено твое предприятие? — вновь поинтересовался Лезек.
— Это далеко?
— НАС ОТ НЕГО ОТДЕЛЯЕТ РАССТОЯНИЕ НЕ БОЛЬШЕ ТОЛЩИНЫ ТЕНИ. ГДЕ БЫЛА ПЕРВАЯ ПРИМИТИВНАЯ КЛЕТКА, ТАМ БЫЛ ТАКЖЕ И Я. ГДЕ ЧЕЛОВЕК, ТАМ И Я. И ГДЕ ПОД ОСТЫВАЮЩИМИ ЗВЕЗДАМИ БУДУТ КОПОШИТЬСЯ ПОСЛЕДНИЕ ЖИВЫЕ ОРГАНИЗМЫ, ТАМ БУДУ И Я.
— О! — восхитился Лезек. — Так ваше дело, значит, охватывает порядочную территорию.
Он выглядел озадаченным, как человек, пытающийся припомнить нечто очень важное.
Смерть дружелюбно похлопал его по плечу и обратился к Мору:
— У ТЕБЯ ЕСТЬ КАКОЕ-НИБУДЬ ИМУЩЕСТВО, МАЛЬЧИК?
— Да, — сказал Мор и затем вспомнил:
— Только, боюсь, я оставил свои вещи в магазине. Папа, мы забыли мешок у портного!
— Магазин закрыт, — нахмурился Лезек. — Магазины в День Всех Пустых не открываются. Тебе придется вернуться за вещами послезавтра — нет, теперь уже завтра.
— ЭТО НЕ СУЩЕСТВЕННО, вмещался Смерть. — МЫ ОТПРАВИМСЯ В ПУТЬ ПРЯМО СЕЙЧАС. А Я НАВЕРНЯКА ВСКОРЕ ЗДЕСЬ ОБЪЯВЛЮСЬ.
— Надеюсь, ты как-нибудь навестишь нас, — обратился Лезек к сыну. У него был такой вид, как будто он борется с собственными мыслями.
— Не уверен, что это хорошая идея, — поморщился Мор.
— Ну что ж, тогда до свиданья, сынок, — ответил Лезек. — Ты должен делать, что тебе скажут, понятно? И, прошу прощения, сэр, у тебя есть сын?
Череп Смерти принял такой вид, словно вопрос застал его врасплох.
— НЕТ, — наконец ответил он. — У МЕНЯ НЕТ СЫНОВЕЙ.
— Если ты не возражаешь, я скажу сыну несколько слов на прощанье.
— ТОГДА Я ПОЙДУ ВЗГЛЯНУ, ЧТО ТАМ С ЛОШАДЬЮ. — Смерть был явно не лишен такта.
Лезек обхватил сына за плечи (жест, давшийся ему не без труда, учитывая разницу в росте) и мягко подтолкнул к противоположной стороне площади.
— Мор, ты знаешь, что мысль отдать тебя в подмастерья подал мне твой дядя Хамеш? — прошептал он.
— Да. И что?
— Ну так вот, он рассказал кое-что еще, — доверительным тоном, словно по секрету, произнес старик. — Он сказал, что подмастерье нередко наследует бизнес своего хозяина. Ну, что ты на это скажешь?
— Угу. Я не уверен, — помотал головой Мор.
— Об этом стоит подумать, — заявил Лезек.
— Я уже думаю об этом, папа.
— Хамеш говорил, многие молодые люди начинают таким способом. Ученик во всем помогает, делается незаменимым, заслуживает доверие своего хозяина и… в общем, если в доме есть дочери… Господин, э-э, господин… ну, он упоминал что-нибудь о дочерях?
— Какой господин?
— Господин… твой новый хозяин.
— А, он. Нет. Нет, вряд ли у него есть дочери. Я вообще не думаю, что он относится к тому типу людей, которые женятся.
— Многие сообразительные юноши обязаны своим продвижением удачному браку.
— В самом деле?
— Мор, мне кажется, ты пропускаешь мои слова мимо ушей.
— Что?
Лезек остановился на покрытых инеем булыжниках и повернул Мора за плечи лицом к себе.
— Тебе надо обратить на это серьезное внимание, — произнес он. Понимаешь, сынок? Если ты хочешь добиться чего-то в этой жизни, то должен научиться слушать. Это говорю тебе я, твой отец.
Мор, глядя сверху вниз, всмотрелся в лицо отца. Ему хотелось сказать многое: как сильно он любит его, как беспокоится за него. Хотелось спросить, что отец в действительности видел и слышал. Хотелось высказать обуревающие его чувства: как будто он наступил на холмик кротовой воры, а та неожиданно обернулась вулканом. Его интересовало, что такое «брак».
