Ознакомительная версия.
Не то, чтобы Толик представлял его иначе (он, вообще, довольно смутно представлял себе, где эта самая Дума находится, и за что, собственного говоря, этим депутатам вообще платят такие огромные – по слухам – деньги).
Впечатляло другое. Важное государственное сооружение выглядело теперь как гигантский зеркальный елочный шар, в котором как бы отражалось само здание Думы – так, если бы оно находилась где-то напротив. Но напротив ничего подобного не было, и даже холм земли, возникший на месте Кремля, не думал отражаться в этом гигантском кривом зеркале.
Толик ходил взад-вперед по пустынной площадке перед Госдумой, чесал затылок и недоуменно шмыгал носом. Толку от этих перемещений было мало. Спросить, что к чему, тоже было не у кого. Прохожие, как назло, игнорировали эту часть Охотного ряда. И, что удивительно – куда-то исчезли важные Думские охранники и длинные ряды пузатых лимузинов. Можно было даже подумать, что Дума вообще свернула свою работу.
– Во, влип, – решил Толик, когда отчаялся найти вход в это сверкающее гладкими стенами сооружение.
Наконец, Толик решился на, казалось, бессмысленный, но, все же, закономерный ход: он достал из рюкзака тяжеленький сверкающий «пропуск» и демонстративно покачал им над головой. Чтобы придать этому действию больше убедительности, он громко и торжественно произнес:
– Пропуск! Высшей пробы! Налетай!
Ответом была тишина. Толик немедленно почувствовал себя идиотом, разговаривающим с самим собою. Особенно под взглядом невесть откуда взявшейся пожилой женщины в синем халате со шваброй, что посмотрела на него прозрачным равнодушно-сочувственным взглядом. После чего спокойно подошла к шару и бесцеремонно ткнула его черенком швабры в прозрачный бок. От этого тычка по дрогнувшей поверхности, будто по воде, пошли разбегающиеся круги.
Шар издал чавкающий звук и чуть ли не с аппетитом всосал в себя женщину – целиком, начиная со швабры. Мелькнули и исчезли ноги в отвратительно синих «лосинах», на тротуар упал одинокий тапочек. Из деформировавшегося шара тут же вылезла рука, слепо пошарила по тротуару и, жадно схватив тапочек, исчезла.
– Дела, – сказал себе Толик. – Вот так… эта… амеба!
Термин «амеба» всплыл из почти забытых школьных воспоминаний, очевидно выдернутый оттуда потрясенным воображением.
Толик поежился и неуверенно подошел к шару. Коснулся рукой его поверхности. Та оказалась упругой и какой-то желеобразной на ощупь. Холодной. Повинуясь логике событий, Толик крепко взял в руку свой пропуск-слиток и ткнул им в зеркальную поверхность.
Нельзя сказать, что последовавшие ощущения были из приятных. Руку будто обволокло вязкой теплой смолой и с силой потащило вверх. На голову словно натянули резиновую перчатку. Неведомая сила втянула Толика внутрь странного шара. Рюкзак некоторое время, больно вцепившись лямками в плечи, противодействовал этому движению, но вскоре, чавкнув, так же прорвался и с разлету врезался в спину. Прямо ребром лежавшего там булыжника.
– Ой! Блин! – запричитал Толик, снимая рюкзак и растирая ушибленную спину.
Только после того, как боль утихла, он заметил, что его пропуск исчез. Это не вызвало особой реакции – ведь тот все равно был однократного действия. И, очевидно, свою роль уже отыграл.
Потому что стоял Толик посреди крытого ковровой дорожкой обширного безлюдного холла, по обе стороны которого было, впрочем, всего две двери. Под потолком светились белые указатели:
«БУФЕТ»и«Большой зал»
Толика поразило, что слово «буфет» было выведено заглавными буквами и явно доминировало над второй надписью.
Толик огляделся. Все верно – только две двери.
Он глубоко задумался. Исходя из указателей, следовало, что БУФЕТ – это куда более важное место в Госдуме, чем какой-то Большой зал. Толик не разбирался в политике и всяких там властных перипетиях, а потому сразу же допустил, что местный буфет – это далеко не тот буфет, в каких ему доводилось перекусывать на многочисленных вокзалах нашей необъятной Родины. Это важный государственный буфет. И, видимо, с государственными вопросами туда и стоит идти в первую очередь.
Приглядевшись, Толик заметил еще один указатель. Он указывал за угол, в небольшую темную нишу, покрытую совершенно вытоптанными коврами. Надпись была сделана розовой краской и гласила: «КУЛУАРЫ».
Вдоль стен «Кулуаров» стояло невиданное количество урн, под завязку набитых окурками и облепленных «жвачками». Судя по всему, окурки в пылу кулуарных споров не стеснялись тушить и о стены. На подоконниках «слепых» окон стояли пустые бутылки из-под дорогих коньяков и изящные рюмочки, некоторые со следами губной помады.
Поскольку и в «кулуарах» никого не оказалось, Толик решительно направился в буфет.
Роскошные двери легко и бесшумно распахнулись.
И глазам Толика предстало нечто, что потрясло его не особо искушенное воображение самым основательным образом. Ибо место это грешно было называть пошлым словом «буфет».
Было это сказочными покоями древнего дворца в дико-эклектическом стиле, где перемешались сказочные русские, мрачные готические, приторные арабские и бесстыжие индийские мотивы. Невероятной высоты потолок венчал ажурный стеклянный купол, из центра которого на длиннющей цепи свисали гирлянды пылающих живым пламенем светильников. Насколько хватало взгляда, сверкающий узорчатый пол был уложен коврами, подушками, уставлен невысокими столиками. То там, то тут громоздились груды невиданных яств, дымились сверкающие емкости, излучающие такие ароматы, что желудок начал издавать отчаянные трели. В сознании Толика всплыло совершенно дикое в данном контексте выражение «шведский стол». Куда им, щедрым, но слишком уж суровым норманнам! Здесь был не стол – здесь были горы еды и питья на любой вкус и размер желудка. А, судя по размаху, желудки у обитателей этого здания были весьма и весьма тренированные….
– Чего изволите, о мой господин? – раздался низкий хрипловатый голос.
Толик вздрогнул и ощутил, как легкий морозец покрыл инеем его спину. Потому что почувствовал он себя каким-то багдадским вором, влезшим в покои таинственного и безжалостного эмира. Он оглянулся и увидел то, что явилось неплохим и вполне гармоничным дополнением к общей картине.
Возвышаясь над нам на две головы, над полом парило полупрозрачное существо, в котором только совсем уж темный человек мог не узнать натурального среднеазиатского джинна. Джинн, при всей эфемерности своего облика, выглядел довольно подтянуто и прямо-таки излучал готовность выполнить заказ посетителя.
– Я, – забормотал Толик. – Я ничего… Я, наверное, ошибся дверью…
– При всем моем уважении, о, господин, – плотоядно осклабился джинн, продемонстрировав прозрачный, но от этого не более приятный, клык, – Сюда никогда не попадают вот так, как выговорите – ошибаясь дверью. Вы пришли по пропуску, в связи с чем вам открыт условно неограниченный кредит в нашем заведении. Разумеется, на время действия пропуска… И не вам ли просили передать вот этот предмет?..
Перед Толиком в воздухе возник знакомый уже по виду кусочек картона – конечно же, новой конфигурации и цвета…
«Часть Целого… Третья…» – подумал Толик и машинально спрятал «пазлик» за пазуху.
– Итак, что повелите принести? – продолжил джинн.
– А можно меню? – набравшись наглости, заявил Толик.
– Меню в обеденном зале, – немедленно ответил джинн, – А у нас вот…
И вокруг существа, будто бы выскочившего из диснеевского мультика, принялись порхать сосуды, блюда и тарелки, наполненные удивительного вида снедью.
– Да я… – замялся Толик, пытаясь разобраться в стремительном потоке летающей еды. – О! А вы мне кофе налейте…
– И все? – усмехнулся джинн.
– Пока все… Я у вас буду долго сидеть. Очень долго… – пробормотал Толик, которому получившийся диалог показался вдруг смутно знакомым по какому-то кино.
– Ладно, юноша, – решительно заявил джинн. – Мне с тобой тут возиться некогда. Вот тебе дежурный обед: икра красная, икра черная, осетрина на вертеле, казан плова, шашлык-балык, коньяк-маньяк. Не обессудь, мне пора – клиенты заждались…
– А… Это… – ошалело оглядывая возникшие перед ним роскошества, выдавил из себя Толик. Он только набрался смелости задать джину пару вопросов по поводу своего визита. – А куда вы спешите? Какие клиенты? Больше ведь посетителей здесь нету…
– Да ты никак первый раз в Думе, – усмехнулся джинн, совершив поворот вокруг воображаемой оси, в результате чего получилось движение, отдаленно напоминающее «тройной тулуп» у фигуристов, – оглянись – зал почти полон!
Толик послушно огляделся. В зале никого не было.
– Ну-ну… – Толик понимающе подмигнул джинну. Мол, у него тоже есть чувство юмора.
Внезапно из-за плеча послышался недовольный окрик:
Ознакомительная версия.
