Девушка посмотрела на пушистые белые облака.
– Ты мне не веришь… - разочарованно сказал Неб.
– Нет, - честно ответила она, - если бы все, что мне приснилось за восемнадцать лет моей жизни, сбылось, то мир бы рухнул от ужаса: раз пять бы я погибла в авиакатастрофе, раз восемь утонула бы в море, несчетное количество раз вышла бы замуж за пластмассового принца на белом коне… Поэтому твой сон тоже не вещий, и тебе никто не будет мстить, а проживешь ты… ну, лет сто, как минимум!
– Хотелось бы, - мечтательно сказал он и посмотрел на небо, на те же облака, которыми любовалась его подруга. - Когда у меня есть ты… богиня Маш-шу… спасительница…
Облака плыли на юг, постоянно меняли форму, распадались на части или, наоборот, собирались в кучку. У них все как у людей: хотят одно - получат другое.
Маша положила голову ему на плечо. Ей так не хотелось, чтобы он уходил. Она не верила в вещие сны, но что-то недоброе все же вкралось в ее сердце. Какое-то нехорошее чувство, страх, что однажды, и очень скоро… они уже не будут вместе.
Программа 10. Следствие ведут колобки
Земли крестьянам, фабрики рабочим,
а что тогда бедненькому фараону достанется?
(Иван Дурак)
– Ну, я же говорил, что она вернется, - Хоремхеб ударил Ивана по плечу, когда удивленная донельзя Маша подошла к их с братом дому.
Она ожидала увидеть тут кого угодно, но только не главнокомандующего кеметской армией собственной персоной. Военачальник держал под узды черного коня, которого, как показалось девушке, она видела сегодняшней ночью. Весь в пыли, этот конь робко топтался за спиной уважаемого военного, который крепко жал руку ее брату.
– Вань, а что случилось? - спросила она, предчувствуя неладное, а потом поздоровалась с гостем.
– Ты пропала, вот что случилось, - обиженным тоном заявил брат.
Как же она, глупая, и не подумала о том, что Иван, проснувшись поутру и не найдя ее дома, бросится на поиски. Они же с братом договаривались, что последить Маша пару часов у дворцовой стены, да домой вернется… А получилось, что ее похитили, потом спасли, далее она выспалась на берегу реки, а следующие несколько часов провела за увлекательной и, кстати, очень полезной беседой с Небом… да что и говорить, не только за беседой.
Пока Маша принимала самое, что ни на есть активное участие в своих приключениях, брат места себе не находил. Как только взошло солнце, он бросился метаться по городу в поисках родного человека. Конечно же, в первую очередь программист заглянул в домик Неба, но там, естественно, никого не было. Он расспрашивал всех, с кем только сталкивался на улицах Уасета, но прохожие только пожимали плечами: ночью они спали и не видели пропавшей девушки.
Брат готов был разреветься от горя, он корил и ругал себя за то, что отпустил Машу одну выслеживатьопасную женщину ночью да в незнакомом городе. А когда он подошел к северным воротам и спросил у стражников, не видели ли те его сестры, хеттской женщины в кеметском платье, как высокий мужчина без формы ему заявил:
– Крадут все… У кого сестру, а у меня коня и доспехи.
– О, господин Иван! - раздался знакомый голос военачальника за спиной у программиста, и тот робко обернулся.
Свежи были воспоминания парня о неудавшемся ухаживании за царской супругой. Как бы не про его голову явился Хоремхеб - подумалось программисту. Но отступать некуда: перед ним раздетый ограбленный охранник, сзади - главнокомандующий. Да и два лучника топчутся неподалеку.
– Здравствуйте, Иван, - торопливо поприветствовал парня военачальник и сразу же перешел к делу, - господин Тутанхамон…
Ну все, подумалось Дураку, доигрался, настал час экзекуции, вот она расплата за похоть! Впал, знаете ли, российский подданный в немилость кеметского правителя. Но Хоремхеб говорил совершенно о другом.
– Господин Тутанхамон, - повторил он, заметив смятение в глазах чужестранца, - сказал, что только поможете решить мою проблему. А дело такое… Господин говорил, будто ты сыщик, гость из Раши?
От души отлегло: значит не за фараонову жену бить пришли, и на том спасибо. Надо же, какой странный этот Тутанхамон, у него жену чуть из-под носа не увели, а он все равно относится к Ивану как к важной птице.
– Ну… в некотором смысле, - помялся парень. - Я на господина работаю и на себя.
– Тогда еще и на нас поработай, найди коня уважаемому охраннику. Лучники говорили, - Хоремхеб бегло глянул на двоих молоденьких стражников, - будто некий паренек на лошадке в пустыню ускакал.
– Не могу, простите, - отрезал программист, - у меня сестра пропала, а вы меня лошадь искать просите. Не могу…
– Да не ушла никуда твоя сестра, чужестранец, - рассмеялся ограбленный охранник, - загуляла, небось, с каким бравым ребятенком. Клянусь богами, к вечеру домой возвернется.
Не отправь Иван сестру следить за таинственной незнакомкой, он бы поддался на утешения стражника. Но обстоятельства подсказывали, что не все так ладно.
Ни дебены золотые, ни уговоры Хоремхеба не помогали. Отказывался Иван. Но и своих проблем не рассказывал: да кто ему поверит. Это вам кеметская стража, а не 'Отдел странных явлений'. Неизвестно еще, чем могло бы закончиться то гробовое молчаиние, что нависло над стражницами, Хоремхебом и Иваном в тот момент. Но в это время к воротам подъехал на кривой телеге провинциальный торговец. Охрана принялась проверять его поклажу, а старичок сиплым голосом пропищал:
– Тут неподалеку в пустыне черный конь лежит на боку. То ли раненый, то ли убитый. Войны нет, а смерть гуляет по правому берегу Хапри.
Иван с Хоремхебом переглянулись. Вот и удача!
– А девушку… - дрожащим голосом вопрошал программист, не спуская глаз с торговца, - хеттскую девушку рядом не видели.
То ли к счастью, то ли нет, но купец отрицательно покачал головой. По крайней мере, Маша не убита, - уже хорошо.
Но ехать к месту происшесвия сыщику-программисту все же пришлось. Там-то в пустыне и нашел Хоремхеб еще одну вещь - свой свиток со стратегическими картами и планами по захвату Хатти. Только доспехов охранника так найти и не удалось.
С этим Дурак с военачальником и вернулись в город, где, о чудо, нашлась и младшая сестра сущика. Впрочем, она и не терялась.
Раньше Хоремхеб особо не нравился программисту потому, что военных дел мастер очень сильно зависел от мнения своего лучшего друга Сехемра.
– Пройдемте в дом, - пригласил Хоремхеба программист, - не дело на пороге ваши проблемы разглашать. Только вы, господин Харин-Хлеб, не удивляйтесь нашим чужеземным интерьерам.
Маша, опешив, хотела было возразить, но не успела. Брат раскрыл дверь шире, пропуская к себе в комнату военного. Стоит ли говорить, что немолодой уже Хоремхеб был просто шокирован утварью в доме чужестранца. В двадцать первом веке сказали бы про такую обстановку: 'Бардак средней запущенности'. Но в четырнадцатом веке другой эры кавардак казался чуть ли не диковинкой или чудом света.
– Это и моя пропавшая давеча сестра Мария, - представил Иван девушку военачальнику.
– Маш-шу? - переспросил Хоремхеб. - Да мы с Эйе прекрасно ее знаем. Познакомились мы, когда еще первый раз к тебе приходили.
– Вань, я не люблю, когда меня Марией называют, - смущенно добавила девушка, усаживаясь в свой угол, - а еще твоя манера произношения имен наших кеметских коллег…
Брат же, приняв в триста сорок какой-то раз это замечание к сведению, пригласил ее и гостя за стол, разбираться в проблеме военачальника.
Как программист понял сегодня, господин Хоремхеб, несмотря на его придурковатое поведение, - человек был очень серьезный и расчетливый. Он занимался разработкой всех завоевательных походов, тогда как Тутанхамон с головой уходил во внутренние дела страны и сотрудничество с номархами[38]. Из всей троицы (жрец, советник и военный), как выяснилось из рассказа последнего, фараон уважал его больше всех и считался с его мнением. Иван только многозначительно улыбнулся и не стал говорить, что же Тутанхамон на самом деле обо всех троих думает, потому что парень понял, как этот пучеглазый усатый человек трепетно относится к своим внешнеполитическим деяниям.
Но военачальник решил зайти к чужестранцу, естественно, вовсе не для рассказов о своих завоеваниях за кружкой 'Бон Аквы'. Все дело было в найденном в пустыне свитке. Планы о походах на хеттов, расстановка сил, заметки о будущих завоеваниях и военных хитростях, - вот что утащили из дворца конокрады. Вот это было куда интереснее, чем жизнеописания немолодого человека, связанные с хандрой предыдущих правителей.
– А кто при дворе читать и писать умеет? - сразу спросила Маша. - Вань, да не смотри на меня так, знаю, что говорю. Хотя и сама кеметской грамоты не разумею.
Просто программист до сих пор не мог свыкнуться с мыслью, что в Кемете грамоте учены были немногие. Как ни странно, но ни Иван, ни его сестра не умели читать древние письмена. Маша, правда, знала благодаря университетскому курсу несколько наиболее распространенных иероглифов, но такой уровень владения кеметским был сравним разве что с 'английским со словарем'. Зато всё, что ни писали брат с сестрой на чистом русском, было понятно кеметцам и те утрерждали, что Дураки знают их язык в совершенстве. Фантастический парадокс, не иначе.
