Обида захлестнула меня с головой. Выслушав бессвязный рассказ, в основном сводившийся к причитаниям «я столько времени угробила, столько денег!», Ирга невозмутимо заметил:
– Я же говорил, что он на тебя не посмотрит.
– Сглазил! – возмутилась я, спрыгивая с подоконника, чтобы выразить всю степень моего возмущения с помощью рукоприкладства.
Предательский бант зацепился за шпингалет на оконной раме. Судорожные рывки ничего не дали. Ирга отцепил его и сказал:
– Я бы посмеялся, но боюсь, твоя нервная система этого не выдержит.
Кинув на него мрачный взгляд, я попыталась удалиться.
– Ола,– некромант придержал меня за руку.– Мне ты нравишься в любом виде, честное слово! И я тебя в любом случае узнаю.
– Ты меня только что галлюцинацией назвал,– напомнила я.
– Удивился,– честно признался Ирга.– Не думал, что ты на такое способна.
– О,– заявила я.– Ты еще не знаешь, на что я способна!
– Меня это не пугает,– сказал некромант, откровенно глазея на мою улучшенную корсетом грудь.– Тебя проводить в общежитие или сама доползешь?
– Изящно дойду,– поправила я насмешника, с тоской думая о том, каких трудов мне это будет стоить.
...Если вы думаете, что легко распутать хитроумно завязанную шнуровку, которая находится у вас на... скажем, ниже спины, то вы глубоко заблуждаетесь. В этом убедилась я через полчаса бесплодных попыток стянуть с себя юбку. Можно было бы уже давно ее разрезать, но сделать этого не позволяла жадность в надежде сдать этот предмет туалета назад и вернуть хотя бы половину цены. Попытка обратиться к Томне за помощью ни к чему не привела – девушка улетучилась куда-то гулять.
Отто и Трохим, заявившиеся узнать результаты сегодняшнего дефиле, застали меня взахлеб рыдающей на кровати. Трохим сразу полез на шкаф за приятно булькающим успокоительным, а Отто присел рядом.
– Ну и что мы оплакиваем на этот раз?
– Мою несчастную женскую судьбу! – провыла я.– Стоило одеться по-модному, как все уставились как на диковинного зверька, и юбку снять не могу! И потрясающие мальчики внимания вообще не обращают!
– Ола, а нас тебе недостаточно? – поинтересовался Трохим, протягивая мне продегустированный напиток.– Мы очень даже обратили на тебя внимание!
– Нет.– Я глотнула успокоительного.– Я слышала, как ты смеялся! Нет, ты ржал, как жеребец на выпасе!
– Это от возбуждения,– сказал Трохим, давясь от смеха.– Твоя зад... мягкая часть тела с бантом очень интересно смотрится!
– Тихо! – сказал Отто, забирая у меня бутылку.– Настойка на мяте, мелиссе и валериане! Лучшая вещь для успокоения нервов.
– И юбка не снимается! – пожаловалась я, отбирая у полугнома бутыль, у него нервы стальные, нечего зариться.
– О! Юбку сейчас снимем! – оживился Трохим.
– Ну попробуй,– разрешила я.
Через десять минут Трохим смахнул пот с лица.
– Это просто пояс верности какой-то. Никогда не имел проблем с девичьими юбками до этой! Отто, твоя очередь.
Отто опытным взглядом ремесленника окинул поле боя.
– Тут только резать!
Мой горестный вздох прервался икотой – настойка начала действовать.
– Намазать Олу мылом, чтобы она стала скользкой и сама из юбки выпала! Или Иргу позвать, у него пальцы тонкие, гибкие.
От обеих идей Трохима мне стало страшно.
– Режь, Отто! Только аккуратно!
– Обижаешь! – пропыхтел мой лучший друг, орудуя маникюрными ножничками и стараясь не подставлять под них пышную бороду.
– Слушай! – Сегодня у Трохима явно был день повышенной идейности.– А может, ты слегка наклонишься, чтобы Отто было удобнее резать шнуровку? Она тогда так аппетитно натянется...
Благодаря принятому успокоительному я только зарычала. Хотя откровенно хотелось пнуть заботливого одногруппника.
Тем временем поток идей продолжался:
– Водить тебя в таком прикиде по Университету и брать деньги! Или нет, еще лучше: продать право стянуть с тебя юбку!
– Все,– прошептал сзади Отто.– Я закончил. Можешь теперь его придушить.
С радостным визгом я кинулась на Трохима.
Отто выудил меня из горы подушек и одеял. Я смеялась. Ничего лучше не поднимает настроение, как приличная свалка. Трохим щупал горло:
– И почему ты не пошла на боевого мага? Взяли бы с удовольствием как царапающее и визжащее оружие.
– Хорошая юбка! – Отто смотрел на вещи практично.– Она даже не спала с тела.
– Еще бы.– Я сосредоточенно тянула юбку вниз. Юбка без боя не сдавалась – снималась вместе с кусочками кожи. Друзья следили за процессом с интересом. Отто – с профессиональным, Трохим – гм... я вспомнила, что под юбкой ничего нет и, показав коллеге язык, спряталась за шкафом.
Вечер наша дружная компания проводила, как обычно, в кабачке. Мой барашек, на расчесывание которого ушел битый час, превратился в симпатичную волнистую прическу. Юбку я подарила Отто – его заинтересовал удивительно цепкий материал. Корсет я решила оставить, все-таки любая девушка в приличном корсете выглядит симпатично.
– Ола, что ты пишешь? – поинтересовался Отто, пытаясь заглянуть через мое плечо и не расплескать пиво.
– Жизненную мудрость. Чтобы не забыть.
– Ну и?..
– Жизненная мудрость номер один. Не стоит охотиться за тем, что не воспримет тебя в истинном обличье. Жизненная мудрость номер два. Нечего быть молодой овцой. Мудрость номер три. Одна из составляющих счастья – удобная одежда.
– Глубокомысленно,– заметил Отто.– Младшей сестре письмо строчишь?
– Угу.– Я была довольна. Приятно, когда есть кому передать накопленный опыт, побыть умудренной старушкой.
– И что ты теперь думаешь делать?
– О! – Я закатила глаза.– У меня созрела идея, куда с пользой потратить свободное время!
– С пользой? – недоверчиво протянул полугном.
– С пользой! – решительно тряхнула я головой.– Надо наконец серьезно заняться учебой. Сессия на носу!
Трохим выронил из руки кружку с пивом.
Глава 6
Лучший вечер в жизни
– Ола, Ола, золотце, я знаю, что ты где-то здесь,– ворвался в мой сон голос Отто. Эх, не удался послеобеденный отдых!
– Чего тебе? Я сплю! – пробурчала я.
– Ага.– Полугном с треском проломился через заросли кустов к Гаю Влюбленных, где я решила соснуть часок-другой на уединенной полянке.– Значит, ты на Летний бал не идешь?
– На какой Летний бал? – спросила я, не открывая глаз.
– Тот, которой проводит городской голова.
Ежегодно наш городской правитель проводит Летний бал – самое желанное светское мероприятие года. Там завязывались деловые связи, намечались будущие супружеские пары, плелись интриги, назначались фавориты и уходили в небытие прежние любимцы. В общем, высокоаристократическое действо.
– Рожами мы с тобой не вышли на этот бал идти.– Я попыталась вернуться в приятный сон.
– Это ты – рожей,– уточнил друг.– Я – лицом. Но на этот бал мы идем.
Я рывком села на подстилке и уставилась на Отто.
– Я выиграл пригласительный в лотерею,– старательно сдерживая счастливую улыбку, сказал полугном.
– Выиграл. В лотерею. Пригласительный.– До меня медленно доходила ошеломляющая информация.
На Летний бал можно было попасть тремя путями:
1. Будучи аристократом или очень успешным и очень-очень богатым дельцом или их отпрыском;
2. Будучи кавалером/дамой кого-то из вышеперечисленных;
3. Выиграв в ежегодную лотерею один из двадцати пригласительных на двоих.
Лотерея ежегодно приносила в городскую казну сумму, с лихвой покрывавшую все недостачи бюджета. Даже самый бедный житель города считал своим долгом купить билет – а вдруг, вдруг Госпожа Удача улыбнется именно ему?
Я билеты лотереи не покупала. Год назад Отто подсчитал сумму, которая у меня уходит на всевозможные лотереи, акции и прочие мероприятия с «гарантированными призами» и строго запретил тратить деньги на ерунду. Для пущей надежности почти всю мою выручку от общего дела полугном откладывал в банк «на старость». С такой концепцией дела я согласилась не сразу, но, проведя вечер за расчетами собственного бюджета и поразившись своему умению спускать деньги на радость всем торговцам и проходимцам города, возмущаться перестала.
– Ты же мне запретил лотерейные билеты покупать! – возмутилась я.
– Вот она, женщина! – вздохнул друг.– Я ей про бал, а она мне про лотерею. Я же не ты. И если я раз в год куплю два билетика лотереи, то голодной смертью не помру. Тебе напомнить «счастливый» билетик?
– Не надо,– пробурчала я.
Как-то я провела ритуал, призванный выяснить счастливые для меня номера билетов лотереи. Номеров оказалось много. Я честно купила их все, положив на это две стипендии и еще заняв денег. И выиграла. Конечно, выиграла – ритуал был проведен по всем правилам.
Четыре простеньких деревянных расчески. Пять пар шнурков. Кусочек мыла. Детскую погремушку. Всякой дребедени набралась целая полотняная торба. Единственным приятным выигрышем оказался кулек леденцов. Отто, икая от смеха, принес мне собственный подсчет моего убытка. Скрипя зубами от злости, я два дня стояла на рынке, пытаясь продать хоть что-то и вернуть себе часть денег. Потом привезла «выигрыш» домой и отдала сестрам. Мама тогда еще подозрительно осведомилась, не ограбила ли ее старшая дочь бедного торговца?
