Старший лейтенант едва не подпрыгнул от возмущения:
— А вот это нечестно! Нахрен мне неожиданности?
— Говорил же тебе, езжай в Турцию, а ты все Таиланд, Таиланд! — пробурчал Сашок, которому страсть как хотелось узнать подробности появления подобного "бзика" у своего коллеги.
Снайпер молчал куда там пленным партизанам.
— Хм, — вынужден был согласиться Хохол, наблюдая за тем, как Матвей облизнул окровавленный палец и о чем-то глубоко задумался. — Ты прав, у каждого свои недостатки!
***
Николаич.
Это почти приговор. Определенная роль. И море ответственности. А еще возраст. Уж за 70 почти, а все на службе! И пусть "Тройка" никогда не скупилась на колдомедиков для своих людей, но усталость… Нет-нет, совсем не физическая. Просто уникальным специалистом он стал довольно рано. Да и то верно: с восьми лет за рулем карта, в пятнадцать уже на кольцевых гонялся за заводскую команду, а вот в двадцать набедокурил. Возомнил себя, чертяка, бессмертным, да неуловимым. Какое-то время ему и впрямь удавалось скрываться с места любого пре… Представления, как он сам любил это называть. Недаром уже в зрелом возрасте, когда молодые коллеги показали ему фильм "Перевозчик"[4], он украдкой смахнул слезу ностальгии. Однако что не смогли сделать полицейские перехватчики, оказалось вполне по силам спецам обыкновенной оперативно-розыскной работы. Опросы, свидетели, мельчайшие улики, подробное протоколирование каждого эпизода и слаженная работа пусть и неуклюжей, но попросту не умеющей останавливаться государственной машины… Приговор был суров, с учетом того что сам Николаич не грабил, не убивал, и даже не продавал запрещенные вещества или оружие. Он просто доставлял. Грузы. А уж что они там собой представляли, так то и не его дело вовсе. Однако государственный обвинитель сумел предъявить доказательства соучастия в таком количестве… Эпизодов, что и у казалось бы всего повидавшего судьи удивленно приподнялись брови. В сухом остатке цифра не очень впечатляющей получилась, если ее считать, например, в имперских рублях, а вот если в годах, то оставшейся жизни, пожалуй что и ровнялась. Не светило Николаичу покинуть негостеприимные стены никогда, в общем. Никогда.
Однако провел он в стенах сего, казенным языком излагая, учреждения довольно не долго. Ровно столько, чтобы познакомиться со всеми аспектами тюремной жизни и понять, насколько она ему не нравится, но еще не утратить безумную искорку иррациональной надежды, что придавала смысл его утреннему подъему.
Дальнейшее произошло довольно быстро. Однажды его с самого утра привели в кабинет начальника и оставили один на один с каким-то прилизанным типом в даже на вид безумно дорогом костюмчике. Это было понятно и уроженцу небольшой деревеньки… Уже успевшему подержать в руках очень неплохие суммы гонораров за свои труды.
— Нравится здесь? — без эмоций спросил "пиджак", едва невыспавшийся и злой парень устроился напротив.
"Даже не скажешь, что издевается, сука!", — только и подумал узник, передернув плечами.
Было действительно холодно, а времени накинуть телогрейку ему не дали, буквально выпихнув из камеры.
— А то, — злобно сплюнул он на намытый пол. — Кормят от пуза, компания охренная, только вот мыло не ронять лучше, а то еще и близкой будет! А уж обслуживающий персонал какой! Я бы даже чаевых когда оставил, так денег нет… Отобрали все, ироды сами и без всяческого спросу при заселении.
Гость на эмоции не обратил ровным счетом никакого внимания, продолжая все так же разглядывать заключенного № 31337.
— Пройдемся, — неожиданно предложил франт, словно бы придя к какому-то решению. — За мной.
Даже у обозленного на весь мир паренька, которому и терять-то уже нечего, не нашлось какой колкости в ответ. Он лишь пожал плечами, да двинулся следом.
Шли недолго. В местный гараж. Только бокс не то, в котором его определили на работы, а чуть в стороне. Да и не очередной самосвал оказался внутри с убитым бестолковыми водятлами движком и коробкой, а…
Николаич до сих пор помнил тот восторг, что он испытал впервые увидев лоснящиеся лакированные борта, во тьме которых можно было разглядеть собственное отражение. Опытному взгляду всегда ясно, когда технику просто отмыли и отполировали, а когда долго со всем тщанием п***асили, не жалея денег, времени и со всем уважением. На регулярной основе. Скрытая от нескромных взглядом здешних обитателей "Чайка"[5] была просто вылизана в идеал. Николаич ощутил просто физическое желание познакомиться с главмехом того хозяйства, что отвечал за эту крошку, и пожать ему руку. Просто так. От всей души. Забегая вперед: впоследствии ему это удалось. Николаич и Палыч стали друзьями на долгие годы, да вот лет десять уж как тридцать первого декабря водила ставил на стол стопку водки с кусочком хлеба и вспоминал своего единственного друга — Палыча.
Франт парня не торопил. А вот за реакцией наблюдал очень внимательно. Вспыхнувший почти фанатичный взгляд отчего-то очень порадовал так и не представившегося незнакомца.
— Может, и посидеть внутри хочешь?
Заключенный обернулся так быстро, что оказался с гостем нос к носу.
— Шутить, изволишь, — зло прошипел он. — Да я тебя сейчас…
Однако незнакомец и бровью не повел, не смотря на то, что конвоиры вдруг куда-то подевались. А ведь они уже даже не в строго охраняемой зоне! Это ж технические помещения. Вот как дать бы сейчас… Однако притворить свои мысли в жизнь Николаич не успел, так как ладонь его неожиданно сжалась, ощутив инородный предмет. Опустив взгляд, он с удивлением обнаружил ключи с небольшим оленем в виде брелока.
Странный визитер все так же молча повел рукой в сторону автомобиля-мечты.
Парень неуверенно, словно ожидая, что его в любой момент окликнут, направился к сверкающей в лучах холодного мартовского солнышка красавице. Ключ, ключ, ключ… Подошел. Дверь легко открылась. Заключенный с замиранием сердца потянул ее на себя… Водительской двери не удалось преодолеть и половины пути, как она была перехвачена крепкой рукой "пиджака".
— Молодой человек, только не делайте глупостей, — попросил он. — Мне бы очень не хотелось менять боковое стекло и пачкать салон содержимым вашей черепной коробки. Мы друг друга понимаем?
Николаич заворожено кивнул. Он не еще не слишком осознал слова владельца этого инженерного чуда, но согласен был целиком и полностью: такой салон пачкать — грех смертный!
Франт же просто отпустил дверь и отступил на шаг.
Николаич же еще раз осмотрел машину (она была великолепна!), и сделал шаг в салон. Испытанный в этот миг им трепет не сравнился бы даже и с первой в его жизни фрикцией. Бурный восторг охватил разум, едва руки легли на светлый руль, а большие пальцы заскользили по ободу клаксона. Ве-ли-ко-леп-но! В какой-то миг ему даже показалось, что олень в центре "баранки" довольно подмигнул ему, словно признавая за ездоком право управлять даже таким совершенным чудом!
— Нравится? — голос сзади заставил вздрогнуть — заключенный настолько был оглушен ощущениями, запахами и эмоциями, что даже не заметил, как владелец сел в салон.
— Черт возьми, ДА! — с восторгом ответил тот.
Да и чего тут еще добавить, теперь можно и помирать!
— А правда, что тут V8 под капотом?! — совершенно по-детски возопил Николаевич. — А еще говорят, что в этой малышке блок цилиндров из алюминиевого сплава как корпуса у самолета! И головки!.. И впускной коллектор!.. И поршни… Он же, наверное, поет просто!
Мужчина, вольготно развалившийся на заднем кресле, коротко усмехнулся:
— А ты заведи. Ключи-то у тебя.
Вставить ключ в замок зажигания — не самая простая задача, когда у тебя от щенячьего восторга и холода руки ходуном ходят.
Двигатель завелся мягко, но ровно, услаждая слух узника. Он счастливо закрыл глаза и откинулся в кресле, чувствуя как ровный и мощный звук ожившего бензинового зверя отдается легкой вибрацией в корпус. Однажды Николаичу, еще в казавшемся сейчас таким далеким детстве, удалось побывать на концерте. Его настолько впечатлили скрипчатые переливы под аккомпанемент оркестра, что он безумно захотел познакомиться с автором. Позже ему объяснили, что тот давно умер. Мальчишка слегка погоревал, но тогда для себя решил совершенно точно — этот Вивальди мужиком был неплохим! Однако даже те волшебные звуки не ши ни в какое сравнение с ревом стального зверя под капотом этой красавицы…
