Я только раскрыла рот, чтобы кое-что уточнить, но вовремя вспомнила, что в представлении Семена здраво мыслить я не умею. Как, впрочем, и говорить на русском языке, поэтому пришлось промолчать и служить агенту Орлову молчаливым укором. Ничего, я ему это припомню, ведь он знал, что я не могу долго молчать. Теперь я понимала, каково приходится котику, он обменялся со мной понимающим взглядом, в котором читалось: «Мы с тобой родственные души, деточка».
– Хоть и помер он многие годы назад, да слава о нем шла нехорошая, слыл он колдуном-чернокнижником. Вот теперича люди болтают, будто старый Игнат возродился в своем потомке, то бишь в Митрии. Уж больно похож он на деда Игната, по праву Митрий занял Иванову хату, да только одна ли хата ему в наследство досталась…
– Но пока это всего лишь догадки. Прямых подтверждений, как я понимаю, нет? – в вопросительном тоне уточнил Алекс.
– У нас народ послушный, нам многого и не надо, чтобы поверить. И живем мы тут по дедовским порядкам, не то что вы на вольном Дону.
– Наверно, – пробормотал командор и, видя, что Семен заторопился, отпустил наконец мужика восвояси.
– Итак, что мы имеем, – начал профессор, когда мы вернулись в избу. Было время обеда, хозяева «пахали» в поле, так что на всех троих готовить пришлось мне. Пока я носилась с чугунками, Орлов растапливал печь, а котик, сидя на лавке, был по-своему не менее активен – разглагольствовал, подводя итоги нашего расследования. – Все еще больше запутывается. Появление псевдовампира…
– Это ты бродягу имеешь в виду? Того, что сказки про кошачью душу рассказывал? – поинтересовалась я, промывая гречневую крупу. Хватит с них и гречневой каши – я выбрала самое немудреное блюдо, чтобы не возиться долго.
– Конечно, кого же еще? – недовольно ответил кот, рассердившись на меня за то, что перебиваю и сбиваю с мысли. – Алина, твое дело – каша! Ну так вот, на чем это я остановился?
– На псевдовампире, – охотно подсказала я.
– Ну-у, с ним все вроде бы ясно, – продолжил агент 013, скосив глаза на пробегавшую у печки мышь. – Мужик гарантированно оказался обычным бомжом, по крайней мере, то, что он не упырь, я думаю, уже доказано. И вообще, есть ли какие-нибудь факты, подтверждающие, что тут может орудовать вурдалак, кроме голословного утверждения некоторых сельчан?
– Есть, – сухо сказал Алекс. – Ранки на шее. Я заметил их сегодня у тех двоих, кого мы спрашивали о хромом Игнате. Уверен, что происхождение подобных ранок сомнений не вызывает. А разве вы ничего не видели?
– Мне снизу как-то несподручно делать такие наблюдения, – укоризненно буркнул кот, – шея затекает и сильно болит.
– А я просто не обратила внимания, – призналась я, помешивая кашу и нечаянно сыпанув в нее соли раза в два больше необходимого. Сделав это черное дело, я испуганно оглянулась через плечо на моих голодных товарищей. Похоже, они ничего не заметили, хотя это все равно не спасло бы ситуацию, а профессор тем временем продолжал:
– С появлением новых фактов дело запуталось окончательно. Кто пил кровь у местных жителей? Зачем надо искать покойника Игната? О каком злом колдуне говорил юродивый Лукашка? Я понимаю, конечно, что на его слова надо смотреть под призмой сострадания к шизофренику, но…
– Будь проще, агент 013, и люди к тебе потянутся, – посоветовала ему я, устав вникать в его официальный тон.
– В общем, надо будет зайти в дом к колдуну. Даже если он стоит пустой, все равно есть шанс обнаружить там что-нибудь, что поможет нам приблизиться к развязке. Предлагаю поесть и сразу же идти. Каша скоро будет готова?
В принципе она уже была готова, только вот хотелось чуточку оттянуть неизбежное. Скрепя сердце я вытащила чугунок из печки и поставила его на стол. Большой деревянной ложкой наложила кашу в две тарелки.
– А ты что, не будешь? – удивился кот, не отрывая глаз от дымящейся гречневой каши, обильно сдобренной маслом.
– Нет, я потом поем, – еще больше загрустив, ответила я. Постепенно на сердце потеплело, когда я увидела, как двое моих товарищей, корча мученические рожи, все же наворачивают кашу, в конце концов доев все до крупинки.
– С-спасибо, – с трудом произнес кот, поглаживая круглое брюхо и живо напоминая волка из мультфильма «Жил-был пес».
– Да сколько угодно, – благосклонно кивнула я, оборачиваясь к Алексу. Но от этого типа благодарности я так и не дождалась.
Тогда я снова обернулась к Мурзику.
– Хочешь еще добавки? – поинтересовалась я с улыбкой Марии Медичи.
Глаза профессора наполнились ужасом.
– Н-нет, пожалуй, достаточно, – выдавил он, поспешно скатываясь с лавки. – Всего должно быть в меру.
Я с прежней улыбкой поймала малоподвижного агента и взялась за ложку. Пусика спас командор, некоторое время мы молча перетягивали кота, я за передние лапы, он – за задние. Победила грубая сила…
– Ну что, идем? – как ни в чем не бывало произнес Алекс. Делать нечего, мы пошли.
Дом колдуна находился, как всегда, на отшибе. Это традиция, нарушать ее никому не позволено, хотя я уж и не знаю, кто именно решил, где полагается жить колдунам. Это удобно, не пришлось тратить время на расспросы. Дом ничем особенным не отличался от других избушек, разве что был немного больше и ухоженнее. Мы взошли на крыльцо. Невдалеке по улице прошла женщина с пустыми ведрами, испуганно посмотрев на нас.
– Опять пустые хлопоты, – вздохнула я.
– Не каркай, – предупредил меня кот, но вид у него был какой-то подавленный. Усы опущены, а в глазах, я бы сказала – страх, если бы не знала наверняка, что наш храбрейший котик просто не знаком с этим чувством.
Незапертая дверь заскрипела, как только ее толкнули. Мы, озираясь, вошли внутрь. Обстановка почти такая же, как и у наших хозяев, вот только больше паутины по углам и пауки крупнее. Лавки вдоль стен, стол, табуретки – все деревянное, само собой. Сразу как войдешь – печка. Вроде бы все как у людей, лишь одна странность: в углу за занавесочкой, еще один стол, поменьше, весь уставленный разными склянками с таинственным содержимым. Там же аптекарские весы, агрегат со змеевиком наподобие самогонного аппарата, стеклянные пробирки в большом количестве, чем-то заполненные и пустые, белые мыши в клетках. В общем, все это в целом сильно смахивало на лабораторию. Орлов велел мне ничего не трогать, а сам, похоже, даже не обратил внимания на этот странный факт.
Но самое странное неожиданно случилось с профессором, он вдруг страшно зашипел, издал дикий боевой клич и принялся кататься по полу, вздыбив шерсть и непрерывно мяуча! Мышки-альбиносики в клетках все как один рухнули без чувств, задрав кверху лапки…
– У милого котика часто такие припадки? – испуганно спросила я, вцепившись в руку командора. – Ты мне не говорил, что он эпилептик. Надеюсь, пенсию по инвалидности ему платят?
Кот вскочил на ноги, взвыл дурным голосом и дунул в дверь. Мы с Алексом не знали, что и думать.
– Бедненький, куда он побежал? Нам надо его отыскать, пока он не причинил себе вреда! – воскликнула я убежденно, таща Алекса за рукав, вернее пытаясь это делать. Он никак не реагировал на мои попытки, продолжая осматривать дом поверх моей головы.
Время от времени Алекс бормотал себе под нос:
– Он явно тут живет. Печка еще теплая, постель свежезастеленная, мыши сыты, вон как носы воротят от хлебных крошек. Характерный запах серы еще не выветрился, видимо, он занимается подпольным производством спичек и делает это тайно, чтобы не платить налоги.
Я похолодела – и этот сбрендил… Продолжая нести тому подобную чушь, «спаситель человечества» наконец обернулся и заметил меня – с прежней мольбой в глазах.
– Ты это о коте беспокоишься? Говоришь, надо немедленно отыскать его, иначе будет поздно? Нет, я так не считаю, агент 013 всегда может постоять за себя сам, он не раз это доказывал. Но раз уж ты так настаиваешь, пойдем, тем более тут искать больше нечего. Что надо было, я нашел.
Я придирчиво посмотрела по сторонам, перевела взгляд на его руки – ничего нет… Может, он спрятал за пазуху?
– А что ты нашел? Покажи, не жлобись.
Алекс в ответ только улыбнулся, поправил фуражку с красным околышем и первым вышел за дверь. Я сразу же выскочила следом, потому что одна даже под угрозой расстрела побоялась бы оставаться в доме, где коты сходят с ума.
Тут же, у калиточки, мы наткнулись на нашего хвостатого партнера. Он спокойненько сидел под деревом, по всему видать поджидая нас. Я тут же бросилась к нему со слезами и расспросами о самочувствии, но Мурзик царственно отстранил меня лапой, обратившись к Алексу.
– Этот кот просто зверь, никакой культуры, – начал он с возмущением в голосе. – Абсолютный дикарь, варвар, абориген! Ведь мог спокойно сказать: это, дескать, моя территория, я тут сторожевой кот. В процессе общения мы бы обязательно нашли общий язык. В области налаживания взаимоотношений мне нет равных!
