— Оглох?! — Несильный удар в плечо вывел меня из прострации.
— Чего тебе? — переспросил я, поворачиваясь к Велии.
— Спрашиваю — ты не оглох? — раздраженно повторила она.
— Вообще-то нет, судя по тому, что отвечаю на твой довольно странный вопрос. Ты волнуешься о моем здоровье?
Велия сощурила роскошные фиалковые глаза и указала ими вверх.
— Если посмотришь на восьмое окно слева тринадцатого этажа этого дома, то увидишь человека, собирающегося спрыгнуть.
Я посмотрел: действительно, какой-то дурак намеревался совершить свой первый и единственный полет.
— Ну и хрен с ним, — небрежно пожал я плечами. — Какое нам до него дело?
— Поднимись и исполни свой долг! — нежно улыбаясь, посоветовала Велия.
— Да он и так оттуда уберется! И совсем не важно, в какую сторону. Чего зазря ноги мозолить?! — возмутился я.
— Не забывай: я — старшина, а ты… — Велия смерила меня уничижительным взглядом.
— Одолжи арбалет на минутку, — поморщившись, буркнул я.
Она добродушно оскалилась и коварно изрекла:
— Не дождешься! Поднимись и уговори его не прыгать. Это приказ. Хорошо понял?
Я покорно склонил голову:
— Разумеется… Только ты — старшина городской стражи, а я все-таки числюсь в первом отряде Лоренгарда. И твои приказы, старшина Стиллберд, мне абсолютно параллельны… Арбалет дашь?
Велия раздраженно пнула меня острым носком сапога в голень, обозвала скотиной и отстегнула от пояса небольшую пятизарядную игрушку, стреляющую короткими толстыми стальными шипами на довольно внушительное расстояние.
— Спасибо, — вежливо кивнул я, — и не больно совсем. Вот у меня дома гриндера остались — в них действительно один удар приравнивается к двум переломам! В юности, бывало, вставлю в них белые шнурки и иду на рынок одежду покупать. Скидка не менее пятидесяти процентов обеспечена!
— Интересно, если отрезать тебе язык, сможешь ты и дальше трепаться? — прервала она мои светлые воспоминания.
— Не вздумай проверять! — Я на всякий случай отодвинулся от нее. — Смотри, как работают настоящие профи!
Опустившись для удобства на одно колено, тщательно прицелился и плавно нажал на спусковой крючок. Стрела просвистела у самого уха резко прекратившего орать прыгуна. Поднявшись на ноги, я навел на него арбалет и властно прокричал:
— Если сейчас же не прыгнешь сам, следующая стрела застрянет у тебя в колене! Это очень больно!
Как и предполагалось, истерик мигом исчез из окна, очевидно решив перенести акт суицида на более благоприятное время..
— Стрелу брось обратно! Не то поднимусь, и для тебя это добром не кончится! — добавил я из подлости.
Через пару секунд стрела упала на камни. Вставив ее на место, вернул арбалет владелице.
— Вот видишь, — поучительно изрек я, — как полезно использовать не ноги, а голову! Исключительно благодаря моему могучему разуму в несколько секунд укреплена репутация стражи и спасена невинная душа! Учись, старшина!
Велия презрительно покосилась на меня и невинно уточнила:
— За последние дни это первый, кто не решился сверзиться на мостовую!
— Ну, с кем не бывает! — отмахнулся я. — К тому же говорил, говорю и буду говорить: суицид — дело глубоко личное! Например, мне бы очень не понравилось, если бы меня бесцеремонно оторвали от столь ответственного занятия!
— Почему ты не можешь быть, как все? — туманно осведомилась она.
— Как все? — призадумался я. — Кто это — все?
— Ну, — она развела руками, определяясь, — те, кто нас окружает.
Я огляделся: вокруг, как всегда, шнырял обычный сброд.
— Ты знаешь каждого из них?! Она побледнела от гнева:
— Издеваешься?!
Я прекрасно понимал, что несколько переигрываю, но маленький подлый человечек, живущий глубоко во мне, упорно не желал останавливаться.
— Тупая, не имеющая собственного мнения толпа самовлюбленных дебилов — вот твои «все»! Отсюда безрадостный вывод: все — это никто. А я — личность!
— Ты — трепло! — подкорректировала Велия.
— Пусть так, — индифферентно зевнул я. — Но если твои абстрактные «все» станут нырять в кипящий битум, не собираюсь следовать за ними!
— Знаешь, — хрустнула она пальцами, — совершенно необязательно отрезать тебе язык, чтобы ты заткнулся. Есть и более мирные способы.
— Э-эй! — вполне серьезно перепугался я. — Шуток не понимаешь?!
Причины для беспокойства имелись основательные. Как-то меня угораздило похабно постебаться по. поводу одного открывшегося «кошкиного дома». Велия, разгневавшись, шепнула несколько непонятных слов, после чего я несколько дней молился всем известным мне богам, чтобы похотливая часть моего тела смогла функционировать! К счастью, заклинание рассеялось менее чем за неделю. И все равно ужасов, отчаяния и ночных кошмаров хватило с избытком!..
Небо закрылось серыми плотными тучами, и на мгновение полыхнуло красным. Я тряхнул головой, не поняв, что произошло.
— Видел?! — взволнованно спросила Велия.
— Что?
— Небо было красным! — Она взбудораженно схватила меня за грудки.
— Нуда… — промямлил я, не понимая причину столь сильного волнения.
Велия с силой вонзила мне в бок острый локоток и подхватила сзади под мышки.
— Эй, ты чего?! — завопил я, чувствуя, как земля стремительно уходит из-под ног. — Отпусти сейчас же!
Она ослабила хватку. Я с ужасом глянул на простиравшуюся внизу землю. Сердце с гулким стуком провалилось в желудок. Пришлось экстренно пересмотреть свое решение:
— Нет-нет, держи крепче, а то уронишь еще!.. Какого хрена…
— Да заткнешься ты когда-нибудь?! — раздраженно прошипела Велия, ударяя меня по затылку.
«Никогда!» — хотел провопить я, но не смог.
Из горла не вырвалось ни звука, как я ни старался. Мой дивный, немного хриплый, вечно чуточку простуженный голос, без которого я не мыслил себя, покинул меня в одно мгновение.
Глянув на мелькавшие под нами крыши домов, я ощутил надвигающийся приступ истерии, тошноту и крепко зажмурил глаз. Ледяной ветер пронизывал до последней косточки… Брови стремительно обрастали льдом… Лоб горел огнем… О том, что мои окоченевшие пальцы могут отцепиться от пояса Велии, за который я в отчаянии ухватился, равно как и о том, что она, в свою очередь, может меня банально не удержать, старался не думать. Правда, получалось это крайне плохо — мысль о смерти упорно сверлила оледеневший от ужаса мозг.
Внезапно давление стремительно возросло. Мои внутренности остались где-то далеко позади. Ветер буквально рвал грудь.
Открыв глаз, я оцепенел и больше не мог его закрыть, мрачно наблюдая приближающуюся смерть. И чего только моряки так радуются, завидев землю?! У меня почему-то она никакого восторга не вызвала.
Не снижая бешеной скорости, Велия, радостно смеясь, устремилась вниз. Не долетев совсем чуть-чуть до земли, по крутой дуге взмыла вверх, выпустив меня. С грацией беременного бегемота я, немного пролетев по инерции, приземлился на промерзшую землю. Из парализованного горла не вырвалось ни единого стона…
Придя в себя после экстрима, я еле-еле поднялся на ноги. Рядом весьма искусно приземлилась Велия. Подскочил к ней, беззвучно, зато довольно агрессивно матерясь. Я указывал обеими руками на горло, надеясь столь прозрачным намеком донести до нее мысль о возвращении мне голоса.
— Знаешь, — ласково улыбнулась она, — ты так гораздо лучше слушаешься.
Брызгая слюной, я выдал что-то уж совсем неприличное, и Велия недовольно сморщилась.
— Чтобы я еще слушала твои пошлости, отвратительный человек! — вскинулась она, поводя плечиками. — Нет! Помолчи с недельку — может, и научишься вежливости!
Я натурально побледнел. Вознеся руки к угрюмому небу, попытался объяснить, что уже стал вежливым и ругаться больше не буду.
— Если обманешь, сам понимаешь, я очень расстроюсь! — предупредила Велия.
Я замотал головой, состроив гримасу чрезвычайного раскаяния. Велия что-то произнесла — и мое горло ожило!
Тщательно откашлявшись, я прикусил губу, чтобы ненароком не выругаться, и посмотрел на довольную экзекуторшу.
— Велия, — как можно спокойнее сказал я, — если мне еще раз предложат пойти с тобой в патруль, лучше сразу соглашусь на растерзание чешуйчатым мутнокрылом. Он гораздо милосерднее тебя!.. Заметь, — поспешно-панически ткнул я пальцем в небо, узрев, что Велия недовольно поморщилась, — никакой ругани с моей стороны!.. Слушай, какого лешего ты меня сюда затащила?
Я осмотрелся по сторонам. Впереди маячил неясный силуэт замка.
— Где мы, Велия?
— Ты что? — удивилась она. — Не видел, куда мы летели?!
— Зажмурился, — честно признался я. — Не нравятся мне такие приключения.
— Правда? — не поверила Велия. — Но ведь летать — это так здорово!
В ее глазах блеснул детский восторг. Но я его не разделил:
— Ага, круто! Особенно приземляться мордой в грязь!
