Словно предупредительный звонок раздался в голове Шутта. Весьма своевременно.
— Похоже, губернатор действительно кое-что рассказал вам, — ответил он, затягивая время.
— Так да или нет? Решайте, капитан. Не будем тратить на это весь день.
— Скажите, майор, а сами вы занимаетесь фехтованием?
— Я? Немного балуюсь шпагой.
— Тогда разрешите мне немного дополнить ваше предложение. Все то же — состязание в трех видах, но фехтование на шпагах в конце… между командирами отрядов. Это, в случае каких-либо неожиданностей, позволит нам решить все между собой.
Лицо майора расплылось в широкой улыбке.
— Для меня нет большего удовольствия, капитан. Я согласен… хотя сомневаюсь, что дело может зайти так далеко.
— Возможно, вы будете удивлены, майор, — ответил Шутт, сопровождая свои слова натянутой улыбкой. — Мои солдаты удивляют многих, включая и меня самого.
— Значит, удивят и меня, — коротко бросил О’Доннел. — Извините, если я был немного невыдержанным.
— Ну так, джентльмены, можем считать, что этот вопрос решен? — спросил губернатор, торопливо поднимаясь со своего места.
— Только один вопрос… если вы не возражаете, майор, — настоял на своем командир легионеров. — Если предположить, что «Красные коршуны» все же победят, действительно ли командование регулярной армии оставит здесь свою лучшую часть для несения патрульной службы?
Глаза О’Доннела по-ящеричьи метнулись в сторону губернатора.
— Раз уж вы завели об этом речь, капитан, могу сказать, что в том случае, если армия получает контракт на несение патрульной службы, она оставляет за собой право выбирать любую часть, которую решит отправить сюда… и может передислоцировать ее отсюда в любое время в соответствии с собственными решениями.
— Таким образом, они прислали сюда «Красных коршунов», чтобы закрепить за собой этот контракт, а затем заменить их, когда вопрос будет окончательно закрыт. Так?
Шутт повернулся к губернатору Лякоту, который беспомощно пожимал плечами.
— Это шоу-бизнес, капитан… или, говоря точнее, политика!
* * *
«Я был достаточно свободен в описании многих промахов моего шефа. Однако, чтобы не создавать о нем неверного представления, должен добавить к этому, что, вне всяких сомнений, он один из лучших бойцов на шпагах, которых я когда-либо имел возможность наблюдать, а тем более — обслуживать, особенно когда его загоняли в угол».
* * *
— Эти разного рода предатели, подтасовщики голосов избирателей, двуликие…
— Довольно, Армстронг! — Голос командира выстрелил словно удар хлыста. — Нам некогда тратить время на обсуждение генетических недостатков губернатора. Некогда, если мы собираемся сейчас выработать план действий на завтрашнем соревновании!
— Рота все еще ждет вас в обеденном зале, капитан, — объявила Бренди, просунув голову в дверь кабинета. — Что им передать?
— Скажи, что я спущусь поговорить с ними примерно через полчаса. Да, и еще, Бренди… с этого момента разговаривай с ними так, будто мы уже победили.
— Победили?
— Вот именно. Хотя бы уже тем, что армия решила, что именно «Красные коршуны» должны соревноваться с нами. Если нам завтра и достанется, в сознании людей останется тот факт, что, как бы то ни было, побиты мы были не каким-то обычным армейским подразделением.
— Ну, если вы так считаете, сэр. — В голосе старшего сержанта звучало сомнение. — Ой… чуть не забыла. Рвач сказал, что вы, наверное, были бы не прочь посмотреть вот на это.
— Что это, капитан? — спросила Рембрант, вытягивая шею и пытаясь заглянуть в листок, который изучал командир.
— Гм-ммм… А-а, да это просто копия списка роты «Красные коршуны». Они, похоже, случайно оставили его где-то в терминале.
— Так, может, попросить Бикера, чтобы он пропустил его через свой компьютер?
— Не беспокойтесь об этом, Армстронг. Я уже нашел все, что нужно. Вот черт! Мне бы следовало это знать!
— Что вы нашли?
Теперь оба лейтенанта окружили капитана, уставившись на список имен так, будто перед ними была какая-то шифрограмма.
— Я так и думал, что О’Доннел предложит матч по фехтованию! — побормотал командир почти под нос. — Но видите это имя? Третье сверху? Исаак Корбин! Он был чемпионом трех планет на пяти турнирах! Какого черта он делает в армии?
— Готовится поумерить наш пыл, если можно так выразиться, — с унылой гримасой произнес Армстронг. — По крайней мере, одна схватка из трех проиграна.
— Может быть, а может быть и нет, — задумчиво проворчал Шутт. — Я думаю, что мы…
Пронзительный писк коммуникатора прервал его.
— Полковник Секира очень хочет посмотреть на ваш классический профиль… сэр!
— О, прекрасно… просто замечательно. Иду, Мамочка.
* * *
— Я вижу, вы все еще ведете наступление широким фронтом, капитан. Но мне кажется, что публично бросить вызов регулярной армии — весьма честолюбивая попытка.
— Послушайте, полковник, я ведь не мог знать, что они собираются выпустить против нас «Красных коршунов». И я даже признаю свою ошибку, что позволил средствам массовой информации взять нас под прицел, но…
— Осадите назад. Расслабьтесь, капитан, — настойчиво перебила его Секира. — Я ведь вовсе не собираюсь давить на вас. Я просто хочу пожелать вам успеха в завтрашних соревнованиях. Если вы и не ожидали услышать от меня такое, я все-таки считаю, что вы в этом нуждаетесь.
— Вы можете повторять это снова и снова, — сказал Шутт, слабо фыркнув. — Извините меня, мэм. Я не хотел огрызаться на вас, просто-напросто я немного задавлен подготовкой к завтрашнему дню.
— Хорошо, тогда не буду отрывать вас. Но только между нами, Шутник, как вы думаете, есть ли у вас вообще хотя бы один шанс, что вы выдержите?
— Шанс есть всегда, мэм, — почти автоматически ответил он. — Но если говорить серьезно… Забегая вперед, я сразу пропущу соревнования по строевой подготовке, скажу только, что мы уже проиграли их. Я бы еще попытался держать пари, что мы выстояли бы против обычной армейской части на полосе препятствий, но теперь… не знаю. В нашу пользу говорит только тот единственный факт, что мы в хороших отношениях с местной колонией, и даже при независимом подборе судей, это может определить наше преимущество.
— Я не перестаю удивляться вам, — рассмеялась Секира, — как и вашему связанному с бизнесом прошлому. Вы, должно быть совершенно случайно, взялись расчищать малопроходимую дорогу. Я не хочу предвещать грозу на ваших учениях, но мы оба знаем, что правильнее всего может судить только тот, кто наблюдает со стороны. Я только надеюсь, что ваш успех у жителей колонии не сделал ваших солдат слишком привычными фигурами, в результате чего «Красные коршуны» будут казаться судьям чуть более экзотичными… или чуть более искусными!
«Судьба наградила меня возможностью непосредственно следить за ходом соревнований Легиона против Армии, правда, лишь в роли простого зрителя, а не судьи. И хотя я старался быть беспристрастным и не поддаваться эмоциям по поводу тех штучек, которые выделывала рота сверх того, что было непосредственно согласовано с моим шефом, должен заметить, что мое отношение было все-таки предвзятым, ввиду определенной привязанности к легионерам, как к отдельным индивидам, так и к роте в целом. Я чувствовал, что они, как никто другой, нуждаются в моральной поддержке, на которую вполне могли бы рассчитывать во время этого поединка. И, похоже, я оказался прав.
Сами соревнования проходили в расположении Легиона, которое своим видом произвело впечатление даже на „Красных коршунов“. На них присутствовали губернатор Лякот, члены Совета Колонии, в окружении других местных сановников, которые были выбраны на роль судей… и, как и ожидалось, средства массовой информации.
Не хочется говорить много о соревнованиях по строевой подготовке, лучше сэкономить бумагу. Достаточно сказать, что такие соревнования проходили. Легионеры кое-как справились с ними, без грубых ошибок, заметных глазу штатского, так что им удалось избежать сколь-нибудь значительного позора. Однако, можно и не упоминать, какая именно команда соревнующихся была признана лучшей.
Вместо того, чтобы ограничиться демонстрацией исполнения команд „направо“, „налево“, „кругом“, то есть всех, предусмотренных армейским уставом общей службы, „Красные коршуны“ пошли дальше, и показали свое умение, выполняя команды специального демонстрационного устава. Опять-таки, для непросвещенного штатского наблюдателя, они продемонстрировали всего лишь серию приемов с оружием, таких как вращение, передача и ношение, в большинстве случаев не выполняемых до конца, в дополнении все к обычной маршировке, которую совершали участники, двигаясь в разных направлениях по плацу. Нечего и говорить, какое это произвело впечатление на судей и зрителей, которые то и дело награждали „Красных коршунов“ бурными аплодисментами. Я старался сдерживать себя, но, пожалуй, был единственным из наблюдателей, кто так над собой работал.
