— Да это ж танцующие скелеты! — воскликнула нянюшка, когда по улице прошествовала толпа костлявых фигур.
— Ага, сейчас, — отозвалась Маграт. — Обычные люди в черных трико с нарисованными на них костями.
Кто-то толкнул матушку Ветровоск. Она обернулась и увидела перед собой широкое улыбающееся лицо темнокожего человека. Он протягивал ей какую-то бутыль.
— Угостись-ка, милашка.
Матушка взяла бутыль, поколебалась, но затем отхлебнула. Толкнула Маграт и передала бутылку ей.
— Бр-р-р! У-у-у-ух! — с трудом выговорила она.
— Что? — крикнула Маграт, стараясь перекрыть грохот марширующего мимо оркестра.
— Какой-то тип хочет, чтобы мы попробовали.
Маграт оглядела горлышко бутылки и попыталась незаметно вытереть его об платье — несмотря на тот самоочевидный факт, что все микробы в окрестностях бутыли давным-давно сдохли. Опасливо сделав небольшой глоток, Маграт в свою очередь толкнула матушку Ягг.
— Хр-р-бр-р-эх! — выдавила она и утерла покатившиеся из глаз слезы.
Нянюшка запрокинула бутылку. Спустя некоторое время Маграт снова толкнула нянюшку в бок.
— Мне показалось, мы пустили ее по кругу! — укоризненно сказала она.
Нянюшка вытерла губы и передала заметно полегчавшую бутылку своему соседу слева.
— Эй, господин, здесь угощают, — сказала она.
— БЛАГОДАРЮ.
— Симпатичный ты себе наряд отхватил. Кости прям как настоящие.
Нянюшка снова переключилась на процессию жонглирующих факелами огнеглотателей. Затем у нее в подсознании что-то щелкнуло. Она снова взглянула налево. Но сосед уже удалился.
Нянюшка пожала плечами.
— Интересно, что будет дальше? — пробормотала она.
Матушка Ветровоск впилась глазами в группу танцоров беспритязательного лимбо. У многих во время парадов есть одна общая черта: они недвусмысленно выражают то, на что шутки вроде майского шеста лишь намекают. Правда, танцы прикрывают все это блестками.
— Да уж, в следующий раз, заходя в уборную, сто раз подумаешь, а в таком ли ты уединении, как тебе кажется… — хмыкнула нянюшка Ягг, ткнув пальцем в танцоров, которые без видимой причины вертелись в воздухе.
Грибо сидел у ее ног, пристально наблюдая за танцующими женщинами, на которых не было ничего, кроме перьев. Он тщетно пытался понять, что это за странные твари и как с ними стоит обойтись.
— Я сейчас кое о чем думаю. О том… как работают сказки. Но, по-моему, стоит перекусить, — слабым голосом промолвила матушка. Однако тут же подавила секундную слабость. — Я имею в виду настоящую еду, а не то, что выскребли со дна пруда. Слышать больше не желаю ни о каких там гастрономиях!
— Как же ты все-таки не любишь приключения, матушка, — укоризненно произнесла Маграт.
— Вообще-то, я не против приключений, если они, конечно, не опасные, — парировала матушка. — Но только не с едой.
— Тут неподалеку есть заведение, где делают бутерброды с аллигаторами, — объявила нянюшка, отворачиваясь от парада. — Представляете? Настоящий аллигатор на бутерброде!
— Это напомнило мне один анекдот… — сказала матушка Ветровоск.
В ее сознании назойливо свербила какая-то мысль.
Нянюшка Ягг надрывно закашляла, но это не сработало.
— Заходит, значит, один в харчевню, — начала матушка Ветровоск, пытаясь не обращать внимания на все усиливающееся беспокойство. — И вдруг видит объявление. А там: «Любые бутерброды на любой вкус». Ну он и говорит: «Сделайте-ка мне аллигаторский бутербродик — да побыстрее!»
— Интересно, что думают сами аллигаторы по поводу этих бутербродов? — с упреком промолвила Маграт.
За этим замечанием последовала поистине свинцовая пауза.
— А вот я всегда говорю: посмеяться вдоволь — это ж только на пользу! — наконец заявила нянюшка.
Глядя на Эллу, с безнадежным видом стоящую между змееженщинами, Лилит улыбнулась.
— Надо же, что с платьем-то случилось! — покачала головой она. — И дверь была заперта. Вот так раз! Как же такое могло случиться?
Элла упорно смотрела себе под ноги.
Тогда Лилит взглянула на сестер.
— Что ж, — сказала она, — значит, придется воспользоваться тем, что есть. Так? Принесите-ка мне… двух крыс и двух мышей. Уж я-то знаю, крыс и мышей вы всегда отыщете. Да, и захватите тыкву побольше.
Она рассмеялась. Нет, не тем безумным пронзительным смехом, которым смеются побежденные злые волшебницы, а скорее довольно приятным смехом человека, который ценит удачную шутку.
После чего задумчиво взглянула на палочку.
— Но сначала, — промолвила она, переводя взгляд на бледное лицо Эллы, — приведите ко мне тех нехороших людей, которые позволили себе так напиться. Какое неуважение с их стороны. А если тебя не уважают, значит, ты ничего не стоишь.
Единственным звуком, нарушавшим тишину кухни, было пощелкивание волшебной палочки.
Нянюшка Ягг уставилась на стоящий перед ней высокий стакан.
— Никак в толк не возьму, и зачем они в них зонтики вставляют, — в который раз поразилась она, накалывая на соломинку вишенку из коктейля и отправляя ее в рот. — Непонятно, то ли боятся, что туда дождь накапает, то ли еще чего…
Она улыбнулась Маграт и матушке, которые мрачно созерцали тянущиеся мимо праздничные процессии.
— Да не горюйте вы так, — призвала она. — В жизни не видывала таких угрюмых физий.
— Нянюшка, ты пьешь почти чистый ром, — указала Маграт.
— Это ты мне говоришь? — хмыкнула нянюшка, делая очередной глоток. — Ваше здоровье!
— Слишком уж легко все оказалось, — сказала вдруг матушка Ветровоск.
— Ну еще бы! Это ж мы! — воскликнула нянюшка. — Если надо что-то сделать, кто ж еще это сделает, кроме нас, девочек, а? Покажите мне человека, который смог бы туда проникнуть и провернуть все в мгновение ока! Особенно удачно получился фокус с каретой.
— Сказка не складывается, — отсутствующе заметила матушка.
— Да наплюй ты на эти поганые сказки! — высокомерно перебила ее нянюшка. — Их всегда можно перекроить по-своему.
— Не всегда. Нужно знать, где подступиться, — возразила матушка. — В любом случае, не исключено, что они смогут достать ей и новое платье, и лошадей, и карету, и все прочее.
— Да где? Когда? — воскликнула нянюшка. — Сегодня ж праздник. Ни за что не успеют! Бал начнется с минуты на минуту.
Матушка Ветровоск побарабанила пальцами по краю столика.
Нянюшка вздохнула.
— Ну что еще? — устало спросила она.
— Не бывает так, и все тут, — заявила матушка.
— Послушай, Эсме, единственное, что их сейчас спасло бы, так это волшебная палочка. А палочка у Маграт, — нянюшка кивнула на Маграт. — Верно ведь, Маграт?
— Гм, — ответствовала Маграт.
— Надеюсь, ты ее не потеряла?
— Нет, но…
— Ну и порядок.
— Только… Э-э… Элла сказала, что у нее две крестные…
Рука матушки Ветровоск резко опустилась на стол. Нянюшкин стакан подскочил и опрокинулся.
— Вот оно! — взревела матушка.
— Он был почти полный. Почти полный стакан, — укоризненно заметила нянюшка.
— Пошли!
— Почти полный стакан…
— Гита!
— Да иду я, иду! Просто стакан…
— Быстро!
— Я только хотела попросить принести мне дру…
— Гита!
Ведьмы уже приближались к дому, когда из ворот вывернула карета и покатила прочь.
— Не может быть, чтобы это была та самая карета! — воскликнула Маграт. — Мы ведь избавились от нее!
— Надо было пошинковать ее на кусочки, — покачала головой нянюшка. — Заодно тыквы бы поели…
— Нас обошли, — сказала, останавливаясь, матушка.
— Слушайте, можно же проникнуть в сознание лошадей… — предложила Маграт. Ведьмы сосредоточились.
— Никакие это не лошади, — вдруг сообщила нянюшка. — Похоже, это…
— Крысы, превращенные в лошадей, — закончила матушка, которая умела влезать в умы куда лучше, чем в душу. — Я чувствую то же самое, что и тогда с бедным старым волком. Их сознания больше похожи на фейерверк.
От неприятного ощущения у себя в голове она даже поморщилась.
— Наверное, — задумчиво произнесла матушка, глядя вслед исчезающей за поворотом карете, — я могла бы заставить колеса отвалиться…
— Это не поможет, — возразила Маграт. — Кроме того, там внутри Элла!
— А есть и другой способ, — хмыкнула нянюшка. — Я знаю кое-кого, кто запросто залезет им в мозги.
— И кто же это? — спросила Маграт.
— Итак, наши метлы при нас, — сказала нянюшка. — Догнать их труда не составит…
Ведьмы приземлились в укромном переулочке, обогнав карету на несколько минут.
— Не больно-то мне это нравится, — призналась матушка. — Такие вещи больше Лили по душе. Терпеть не могу подобных штук. Ты только вспомни того волка!
Нянюшка вытащила Грибо из его гнездышка среди прутьев.
— Да ведь Грибо и так почти человек, — сказала она.
