— Знаешь, пойдем лучше в Адвернтурию, — поразмыслив, предложила я. — Там мир интересней будет.
— Пошли, — ответила она, пожимая плечами.
Я активировала телепорт, и мы шагнули в него.
* * *
Уставшие, но довольные, мы заняли столик в небольшом кафе на берегу реки «Исбалгон» и, наблюдая за проплывающими пароходами, принялись уплетать десерты с прохладительными напитками.
Мы гуляли по Майткору — одному из самых крупных городов Адвернтурии — почти весь день, и за это время чем только не занялись. Сначала я все же сводила Лизу в одно из отделений «НовоТех», но девушка быстро заскучала, так как для нее там было на что смотреть только первые полчаса. Потом мы позавтракали в ресторане «Дирижабль» (это, действительно, был дирижабль, который летал над Майткором, и попасть в него можно было через арку-телепорт); сходили в «парк-развлечений» и покатались на различных аттракционах и на воздушном шаре. Посетив исторический музей «Технического развития» (Лиза была в шоке, когда в отделе «Молодые изобретатели нашего столетия» увидела меня, как создателя летательной машины), покатались на пароходе «Заря», после чего купили билеты в театр, но перед этим решили поужинать, благо время еще было.
— Спасибо тебе огромное, Элла, — вдруг произнесла Лиза.
— Нашла, за что благодарить, — фыркнула я в кружку.
— Есть за что! — возразила она, взглянув на меня с серьезностью. — Сколько я уже у тебя живу? Ты меня кормишь, одеваешь, водишь по мирам, и за все платишь.
— Ты из-за денег? — удивленно спросила и раздражено буркнула: — Нашла о чем беспокоиться. Уж поверь, я не буду надменно заявлять, что деньги в жизни не главное. Они, конечно, имеют свою важность, но у меня нет желания копить их под матрасом до старости.
— Дело не только в них, — ответила девушка. — Я имела в виду твое отношение ко мне.
— А вот теперь я, вообще, не понимаю о чем ты, — потянула с непониманием.
— Когда мы с тобой впервые встретились, то ты ведь легко могла бросить меня в той пустыне или отослать домой. Но ты взяла меня с собой и, можно сказать, заботилась, ничего не прося взамен. В моем мире подобная доброта — редкость. Я не хочу сказать, что в моем мире живут плохие люди, нет, я знаю много и хороших, и плохих, но подобных тебе я встречаю впервой.
— Может, мне и вправду стать богиней иномирян? — задумчиво протянула, пытаясь скрыть смешок.
На самом деле слова Лизы значили для меня очень многое. И девушка, наверное, даже не догадывалась насколько много.
— Элла, я же серьезно! — в ее голосе было не раздражение, а, скорей, мольба, и я тут же перестала паясничать и серьезно на нее посмотрела. — Понимаешь, — неловко начала она, устремив взгляд на пароход, — в своем мире я жила, как бы так сказать, словно под водой. Мне, казалось, я задыхаюсь.
«Здесь я задыхаюсь…» — вспомнились слова дяди Саши.
— Ты не подумай, у меня не такая уж и плохая была жизнь, но все время меня преследовало чувство, что я живу не своей, а чужой жизнью.
Всего один раз я пыталась заговорить с Лизой о том, чтобы она сходила в свой мир на пару часов и предупредила, что с ней все хорошо своих родителей и друзей, ведь они должны волноваться. На что она ответила, что волноваться они не будут, так как она часто пропадает. И ответила она таким тоном, что я сразу поняла: об этом она разговаривать не хочет.
— Моя мама была гениально танцовщицей и держала школу танца и гимнастики, а отец был ее фанатом и многие годы добивался ее внимания и, в конце концов, она ему уступила. И с детства она учила танцевать меня. Мне это нравилось, действительно, нравилось, но все же такого фанатизма, как у моей мамы, у меня не было. И еще мне хотелось рисовать. Я даже однажды поругалась с родителями и пошла учиться в художественную школу. Вот только у меня к этому не было никакого таланта, и это было так обидно! У меня в голове жили таким красивые картины, но я не могла перенести их на бумагу. В результате я вернулась к танцам. Ты не подумай, я люблю танцевать, но мечтала я совсем о другом. В результате я занялась фотосъемкой. Ты знаешь, что такое фотография? — Я кивнула головой и она продолжила. — Маме это не нравилось, но я стояла на своем. Мы с ней часто начинали ругаться из-за этого. Притом я с двенадцати лет стала принимать участие в межгородских соревнованиях. И маме не нравилось, что я трачу свободное время не на тренировки, а блужданиях по городу в поисках красивых кадров. Когда мне исполнилось шестнадцать лет, она умерла, — голос у Лизы дрогнул. — Тогда я впервые приняла участие в международных дружеских соревнованиях «Танцы народов мира». Точнее, не только я, а ученицы маминой школы, представляющие Россию. Мы заняли третье место, на втором была Белоруссия, а на первом — Казахстан. Мама, не смотря на то, что хвалила нас за третье место, все равно была расстроена. Это я видела по ее глазам. Отец, чтоб отметить, даже такую победу, купил нам путевки в Крым. И там она утонула. Судорога ногу свела, и вытащить ее не успели. — Она замолчала, отхлебнула напиток и продолжила: — Потом отец нашел нам новую учительницу… Марину. Знаешь, насколько моя мама была одержима танцами, но отец оказался в разы ее одержимей. Он мне просто проходу не давал, заставляя тренироваться, тренироваться и еще раз тренироваться. И ругались мы с ним сильно из-за этого. Когда при очередной ссоре он разбил мои фотокамеры, я не выдержала: собрала вещи и ушла из дома. Вначале жила у подруги, а потом мы с ним все обсудили, и он согласился снять мне квартиру и кидать на карточку деньги, главное, чтоб я ходила на тренировки и принимала участие в соревнованиях. В общем, отношения наши испортились. А два года спустя, мне тогда было девятнадцать, он вновь женился на той учительнице. В прошлом году у него родился сын — Вова. Ты не подумай, — она кинула на меня встревоженный взгляд, — я не хочу сказать, что у меня плохой отец. Он любит меня, и я с Мариной подружилась, и Вовчика люблю. Просто мне кажется, что отец любит меня только из-за того, что я его дочь… даже, скорей, дочь своей матери. Я очень на нее похожа. Как личность, человек, я ему безразлична. Помню, Марина, увидев мои фотографии, предложила мне выложить их в интернет… э-э-э, я потом объясню, что это такое. А отец услышал ее, разорался, что она мне голову ерундой забивает, и, вообще, соревнования скоро, а мы тут время тратим в пустых разговорах… Э, черт! — вдруг воскликнула Лиза и взволновано сказал: — Я, вообще, съехала с темы, и словно жаловаться тебе начала, извини. Я ведь со всем о другое хотела сказать.
— Лиза, — я схватила ее за руки и дернула, заставив посмотреть на себя. — Не надо извиняться, и ты не жалуешься, ты — рассказываешь о себе! И я благодарна тебе за то, что ты доверяешь мне настолько, что готова поделиться со мной своей болью!
— Извини, — произнесла вновь она и осеклась, увидев мой раздраженный взгляд. — Просто, у меня такое чувство, что я все свое дерьмо вываливаю на тебя. Я просто хотела объяснить решение, которое я недавно приняла, и немного увлеклась.
— Что за решение? — спросила строго, не давая вновь заняться самобичеванием.
— У меня есть подруга Светка, — произнесла Лиза, заработав мой удивленный взгляд. — Помолчи, — выставила она руки вперед в жесте «стоп», — не говори нечего, это важно. — Я махнула рукой и она продолжила. — Так вот Светка любит читать книги фентези, и нередко про пападанок. Я тоже парочку читала, и меня часто удивлял вопрос: как они могли так легко согласиться остаться, жить в другом мире? Особенно, если это было какое-нибудь средневековье. Понимаю, в книгах все немного утрируется, но для меня это все равно было непонятно. До тех пор пока я не оказалась на месте попаданок.
— То есть, — протянула удивленно, — ты хочешь остаться?
— Да, — ее голос звучал неуверенно, но головой она кивнула решительно. — Я знаю это очень глупое решение, но здесь я словно задышала полной грудью, а в свое мире я задыхаюсь.
— Почему глупое? — с непониманием спросила я.
— Да потому, что я не знаю, что делать дальше! — воскликнула она. — Головой я понимаю, что мое решение абсурдное и глупое, но сердце требует остаться тут! Понимаешь, в книгах попаданки зачастую или находили любовь и оставались с мужиками, или оказывались сильными магами и шли учиться в академии, или оказывались в телах каких-нибудь не менее крутых и влиятельных баб. Или приносили в средневековый мир прогресс из нашего и на этом деньги рубили. — Она подняла руки и обвела пространство вокруг себя. — Но что я могу внести в ваши миры?
— Хочешь, будешь жить в средневековье? — со смешком спросила я.
— Нет уж, спасибо, — с кривой улыбкой ответила девушка. — И мужика мне тоже можешь не предлагать.
— Ладно, — я внимательно посмотрела Лизе в глаза и серьезно спросила: — ты, действительно, решила остаться?
