Ознакомительная версия.
Оторвались два. Кащей отбросил одно на землю, но оно не упало, а немедленно взмыло на высоту, где до недавнего времени висела птица.
У Кащея отвисла челюсть. Он выпустил второе перышко. Эффект аналогичный.
— Это же антиграв!!! – воскликнул он потрясенно. — Настоящий антиграв!!! Трезор, ты понимаешь, это же биологический антиграв! Ничего себе, вот это номер!
Трезор радости открытия не оценил:
— Говори прямым мне текстом, что ты в птичке той нашел? Если это нам поможет, значит, это хорошо. Если нет, пошли отсюда, не серчай, мне в тягость здесь, словно в сонном государстве! Ну какой тут интерес?
— Как тебе сказать? — задумался Кащей. — Я думаю, именно с птиц все и началось… Наши антигравы. Ковры-самолеты. Метлы.
— Это значит, ковер нам отныне не нужен, нащипаем пера, на подушках взлетим?
— Нет! — засмеялся Кащей. — Сам видишь, перо взлетело на родное место. И птичка туда же юркнет. Смотри!
Кащей выпустил многострадального голубя. Тот повис так, как и висел до приземления, а перо встало именно на то место, где и было, пока его не вырвали. До него тоже не дошло, что оно отныне — вполне самостоятельный летательный объект. Лет через десять дойдет. Вот тогда и упадет.
Кащей на прощание выхватил газету из рук старичка, перевернул ее вверх ногами и вложил обратно.
Узнать бы, о чем старичок подумает, когда до него дойдет смысл случившегося. Вот номер будет!
Конечно, бочки покатятся на расшалившихся киборгов.
Не на Кащея же, в самом деле!
— Нам тоже нужна своя машина! — в который раз повторил Кащей.
Как назло, до сих пор ни одной не встретилось. Попалась коляска с малышом и его мамой. Игрушечная платформа на колесиках. Машины кремнитам определенно не нравились. Они поголовно ходили пешком.
Хочешь не хочешь, а пора искать традиционное средство передвижения — ковер. Антигравы в наличии, пассажиров хватает, самого главного нет.
Зато магазины в мире киборгов были, значит, они не избежали злой участи неколдовских миров, и так же, как простые люди, пользовались деньгами.
— Жди меня здесь! — сказал Кащей Трезору, заходя в магазин, сквозь витрины которого были видны ковры.
По внутренним часам дело катилось к вечеру. Но солнце уже приличное время находилось практически в зените, и не думая оттуда сползать. Предположение о медленном вращении планеты получало первое подтверждение.
Трезор коротал время, расписываясь под каждым приличным деревом. Кремниевые собаки попадались им по дороге два раза, и в обоих случая вместе с хозяевами.
Ковров было не счесть: развешанные от стены к стене, самых разных расцветок, длинные, как дорожки, короткие, как половички, широкие, узкие, толстые и тонкие — на любой самый взыскательный вкус. И все такие звенящие, несгибающиеся — металлический прокат, а не ковры!
Легкий щелчок по краю ковра — и осколок, пронзив витрину, улетает в неведомую даль.
И не особо прочные.
Кащей хмыкнул. На его памяти покупатели просили отрезать несколько метров ткани, но наломать три метра ковра — это нечто из ряда вон.
Уронив ковер на пол, он добился неожиданного эффекта: само собой, приличный грохот, но еще и гора осколков в придачу. Вместо ковра по полу разлетелись крохотные половички. Прямо хрусталь, а не ковер!
Далеко не прочные.
— Ну приехали!!! – буркнул Кащей, отталкивая от себя носком ботинка упавший на него осколок. Ковры, выходит, существуют в кремнитском времени. — Никому не нужен цветной ковровый лом по дешевке?
Второй ковер оказался прочнее и не рассыпался, как первый, а просто пошел трещинами и разделился на две половины. Кащей приложился рукой к третьему: ковер загудел, но не сломался. Швырнул его на пол — выдержал. Оставив его, как первого претендента на использование в летательных целях, Кащей пробежался по рядам, скидывая ковры и топая по ним ногами. Большая часть оказалась хрупкой, как хрусталь под ударом кувалды, но штук пять выдержали первую проверку на прочность. После попытки их согнуть в живых осталось два ковра. Третье испытание прошел один-единственный ковер.
Кащей прикрепил к победителю, как награду, антиграв. Ковер приподнялся над полом, издавая звуки, как какая-нибудь толстая жестянка. Летать на нем оказалось неплохо, но вот вылететь из магазина… Он ни в какую не желал сгибаться до размеров витрины. А при определенном усилии просто сломался пополам, рассыпаясь хрупкими обломками.
— Дисквалифицирован! — Кащей отобрал антиграв, маячивший перед его глазами на крохотном кусочке коварного ковра.
…Семьдесят три ковра лежали грудой осколков, когда ему надоело ими сорить и разбрасываться. Решив для разнообразия разбить и другие вещи, он ударил по ряду с разномастными шторами. Звон поднялся, как на колокольне. Шторы изрядно помялись, но не рассыпались.
Луч света в темном царстве.
Оставалось подобрать расцветку по душе. Но черных штор с нашитыми на них золотыми черепушками не было. Пришлось брать, невзирая на расцветки.
Жахнув по витрине рулоном ткани, он открыл путь на свободу, измерил метраж, заскочил на штору и спокойно вылетел из превращенного в невесть что магазина.
Летать в открытом воздушном пространстве оказалось тяжелее обычного. Если простой ковер становился тверже, но все же сохранял некоторую гибкость, то штора пролетела над городом, как фанера над Парижем, то набирая высоту, то резко снижаясь. Ее толщина одновременно играла на руку и создавала лишние проблемы. Настроить ее на точную перпендикулярность ветру не получалось. Антиграв не справлялся с воздушным течением, постоянно лавируя.
Трезор постепенно принимал цвет собственных глаз. Кащею и самому не нравилась морская качка высоко в небе. Падать тоже высоковато, не на корабле все-таки.
От очередного завихрения штора заскрипела и пошла трещинами. Раздался отвратительный скрежет, треск, штора покрылась сетью трещин, а антиграв с кусочком ткани совсем оторвался! Штора дернулась, снижая скорость. Как он успел развернуться и одной рукой ухватиться за антиграв, а второй подхватить Трезора, Кащей и сам не понял. Лишенная поддержки штора накренилась к земле и, со свистом рассекая воздух, вошла в пьяное пике, выделывая по дороге немыслимые пируэты и фигуры сверхвысшего пилотажа.
— Погас лучик! — вздохнул Кащей.
— Может, мы пойдем пешком? Крыльям больше нет доверья. Что останется от нас при с планетой столкновеньи?
Висеть, ухватившись одной рукой за антиграв, на приличной высоте было крайне неудобно, и Кащей сказал:
— Уговорил! Неправильный мир! Неправильные ковры и неправильные киборги!!! Кстати, ты видишь вон там, ближе к горизонту, темное пятнышко? Это аэродром для вертолетов! Я вижу их вращающиеся лопасти.
— Давай захватим вертолет! И в дождь, и в снег, и вообще в ненастье на нем лететь — такое счастье!
— Как долетим до него, так и прихватим!
— Может, лучше добежим?
Кащей ощутил твердую почву под ногами и отпустил Трезора.
— Долетим! Я нашел нам хороший коврик! — сказал он.
— Где ты здесь его увидел? На деревьях, что ль, растет? — не понял Трезор.
— Почти угадал…
Перед ними был городской парк.
Срубленный у корня двадцатиметровый тополь хорошо держался и не торопился рассыпаться на куски. Трезор кое-как справился со вставшей дыбом шерстью и устроился позади Кащея, севшего перед раскинутыми под углом ветвями: чем не руль?
Корни он отломал, по излому увидел, что дерево начинало гнить. Еще лет десять по кремнитским меркам, и оно само рухнет. Тополя — не долгожители, именно поэтому рубить его было куда удобнее, чем дуб, к примеру. Вдобавок он достаточно легкий, чтобы антиграв сумел поднять его полностью. Использовать грузовую версию антиграва, “грузовик”, – скорости не наберешь, будешь ползти, как черепаха. Использовать и то и другое одновременно нельзя — издевательство над техникой. Взорвется от несостыковки передвижения — косточки до Плутона долетят.
— Готов? — спросил Кащей.
— Всегда — ой, ух, — готов! — Трезор покачнулся и выровнял равновесие.
— Полный вперед!!!
Дорога была пуста, что говорило о том, что машины в принципе когда-то существовали. И в большом количестве. Об этом говорило развешанное на детских площадках бесконечное количество покрышек. Дети и сейчас качались на них, находясь на разной высоте.
Падать, как это принято у них, они не спешили. Кащей понял, что все организмы кремнитского мира наделены природным антигравом от рождения. Иначе никак не объяснить их выкрутасы на планете с нормальным притяжением. Вот растения собственной антигравитацией не обладали. Он не помнил, чтобы огрызок от съеденного им когда-то молодильного яблока витал по воздуху. Хотя в целом состоянии оно каталось по тарелке, игнорируя законы притяжения.
Ознакомительная версия.
